Синдром Клинтона. Моральный ущерб

, Вика ошиблась, вписывая вас в список.

— Так, может, она и с фамилией чего недосмотрела? — стал суроветь Борис Борисович. — Хотела написать: «Петровский», а вышло — «Истасов»?

Куртеев поморщился. Один категоричный отказ сегодня он уже слышал. Известно, чем это закончилось.

— Вы знаете, сколько Истасовых в Москве? — продолжал натиск Борис Борисович, даже не догадываясь, что убеждать в чем-то гостя не нужно, его нужно выставить за дверь. Но тема его захватила, и, чувствуя свою правоту, он сражался до конца.

— Ни одного, если верить базам МВД.

Борис Борисович осекся на полуслове. Он этого не знал. Но в голове начался процесс логического мышления, и он выдал:

— Тогда какого черта вы ко мне явились?!

Куртеев тоже был логиком.

— Потому что вы, как выяснилось, Истасов.

— Все, довольно, — и Борис Борисович нервно сдернул с аппарата трубку.

— Меняю информацию на информацию.

— Какую на какую? — машинально бросил Истасов, набирая номер начальника СБ.

Куртеев спокойно вынул вторую сигарету. Он уже чувствовал, что если сегодня умрет, то не от рака легких.

— Вы мне адрес, где находится Вика, я вам имя человека, который по четным дням месяца удовлетворяет похоть с бухгалтером компании «Макарена».

Трубка выскользнула из руки Бориса Борисовича и стукнула о стол. Стараясь не смотреть на бесконечно спокойного, выпускающего в потолок кольца дыма гостя, он положил трубку на место и так же, не глядя, постучал пальцами по столешнице.

— В старину, молодой человек, за такие новости голову отрубали.

— Я бы на вашем месте концы рубил, а не головы. И не курьерам, а любителям вашей жены.

— Вот сука…

— Это вы о ком? — покосился Куртеев.

— Кто он?

— А, о нем… Где Вика? — глядя на идеально чистую и, по всей видимости, истинно хрустальную люстру, напомнил главную тему разговора Куртеев.

Истасов впервые в жизни оказался в положении, спасти которого не могли ни кровные связи, ни талант пассивного агрессора. Никаких Вик он не знал, а если и знал, то очень давно. Так давно, что тогда имя Вика только входило в моду.

— Ты денег хочешь? Давай обсудим. Сколько ты хочешь за имя этого…

— Кого?

— Ну… этого.

— Того, кто скучает в Новый год и на Первое мая, но зажигает Восьмого марта и в День космонавтики?

— Да.

Куртеев ткнул сигаретой в пепельницу, забрав ее у Истасова.

— Наверное, ты глухой. Я же сказал: информацию — за информацию.

— Я дам много денег, — по-купечески небрежно пообещал Истасов.

— Я как-нибудь подумаю об этом. Но сейчас мне нужен адрес.

— Вот тварь…

— Это ты о ком?

— Об этом…

— О том, кто устраивает party пятнадцать раз в месяц? Борис Борисович, я вижу, разговор наш как-то не клеится. Вы не хотите узнать имя любовника вашей жены. Давайте я попробую зайти с другого боку. Как отреагирует ваша жена на новость, что ее муж все четные дни месяца проводит в компании платиновой киски на улице Академика Варги?

— Вот сука!.. — Истасов округлил глаза и с отчаянием вонзил взгляд в переносицу