Книга Дины

Мужчины вздохнули с облегчением, услыхав, что дама непредвзято относится к таким вещам. И разговор непринужденно покатился дальше.

Капитан начал рассказывать о Тромсё. Город оживленный, там каждый найдет себе что-нибудь по вкусу. По его мнению, это лучший город на всем маршруте.

— Господин Холст, британский вице-консул, достоин, чтобы вы его посетили! Он человек не без средств, ему принадлежит долина на другом берегу пролива, — прибавил он с уважением.

Все внимательно слушали, кого полезно посетить в Тромсё.

— Некоторые купцы получают английские газеты, — продолжат капитан, обращаясь к маклеру. — Гостиница Людвигсена весьма комфортабельна, можете не сомневаться. Там есть даже бильярд! — Он кивнул тем, кто не мог рассчитывать, что попадет в дом британского вице-консула.

— Людвигсен тоже капитан, и он говорит по-английски. — Капитан продолжал оказывать предпочтение англичанину.

Другие гости не обиделись, но начали потихоньку переговариваться друг с другом.

Разбудили датчанина, похлопав его по плечу. Смущенно оглядываясь по сторонам, он извинился, что так рано вышел на палубу. Его разбудило полуночное солнце.

Дина заметила, что, должно быть, его разбудило не полуночное, а обыкновенное утреннее солнце. Но датчанин серьезно настаивал, что это самое красивое полуночное солнце, какое он видел. Четыре утра. Мир прекрасен, море неподвижно, острова отражаются в воде… За ваше здоровье!

Все подняли бокалы.

Я Дина. Сегодня ночью они все лежат рядом со мной. Все вместе. Лео ближе всех. Но Фома подлез ко мне под руку и хочет столкнуть остальных на пол. Я лежу, раскинув ноги и вытянув руки вдоль туловища. Я не принимаю их. Они сотканы из праха и паутины.

Иаков такой потный, что мне становится холодно. Андерс, свернувшись клубочком, греется у меня в волосах. Он не двигается. И все-таки я чувствую, как его твердое бедро давит мне на ухо.

Юхан повернулся ко мне спиной, но потихоньку придвигается поближе. Наконец кожа и руки у нас становятся общими. Он отворачивается к Лео и не хочет смотреть на меня.

Все лежат рядом со мной, только Андерс, как птица, свил гнездо у меня в волосах. Его дыхания почти не слышно.

Лео начинает беспокоиться. Он опять хочет сбежать. Я хватаю его. Держу за волосы на груди.

Тогда он сталкивает всех остальных и ложится на меня, как крышка. Движения его тела передаются моим сосудам. Через кровать. Они такие резкие, что Андерс вываливается из моих волос и все остальные увядают, как лепестки розы на блюдце. Беззвучно они падают на пол.

Из Лео, как из церковного органа, льется музыка. То сильнее, то тише. Его голос, словно легкий ветерок, касается моей кожи. Проникает сквозь поры. Я больше не могу защищаться.

Пробст стоит у алтаря. Фигуры и изображения святых запирают меня вместе с Лео. В церковном органе. Мощные колокола сотрясают воздух.

Солнце встает из моря. Плывет морозная дымка. Мы превращаемся в прибрежные водоросли. Водоросли карабкаются по скалам, цепляются за церковные стены. Проникают через высокие окна и щели.

Мы еще колышемся, еще живы. Но вот от нас остается только цвет. Красноватый, коричневый. Земля и железо.

Тогда мы попадаем в объятия Ертрюд.

ГЛАВА 14

Дина прикрепила шляпу двумя булавками — в Тромсё был сильный ветер. Она зашнуровала корсет так, чтобы ей было нетрудно дышать, однако чтобы грудь была поднята достаточно высоко и в случае необходимости помогла бы направить переговоры в нужное русло.

Несколько мгновений она стояла перед маленьким зеркалом в своей каюте.

Потом вышла на палубу и попрощалась со своими попутчиками и с морскими офицерами.

Матрос шел за ней на берег и нес ее тяжелые саквояжи. Раза два Дина обернулась, словно хотела помочь тщедушному матросику нести тяжелые вещи.

Теперь все дело было в цифрах, хитрости и такте. Женщина, умеющая быстро считать в уме, могла легко поставить мат тому, кто этого не умеет.

Дни в Бергене и Трондхейме многому научили Дину. Всевозможные хитрости и уловки пестрели на поверхности, как веселые нотные знаки. Ей оставалось только разобраться в них и выявить связь между ними.

— В делах следует говорить только о самом главном. Если тебе нечего сказать, лучше молчи, пусть говорит партнер. Рано или поздно он проговорится.

Таково было последнее напутствие, которое Андерс дал Дине.

Тромсё состоял из нескольких кучек белых домов, удобно расположенных между бесконечными бурлящими ручьями, сбегавшими по зеленым склонам и служившими естественными границами. Выше по склонам рос густой березовый лес. Словно перенесенный сюда из небесного рая.

Но рай здесь сохранялся только до тех пор, пока к нему не прикасалась рука человека.

Дина наняла извозчика, чтобы при ясной погоде осмотреть город. С южной стороны у городской черты, вдоль берега, тянулась дорога Тромсёстранден с двумя рядами жалких домишек.

Дальше дорога шла через Пасторский мыс, огибала пасторскую усадьбу и выходила к улице Шёгата. Самая длинная улица в городе называлась Страндгата. Параллельно ей шла Грённсгата. Дорога кончалась на площади у ратуши, стоявшей между аптекой и домом британского вице-консула Холста.

Южнее рынка бежал ручей. Минуя усадьбу Л. И. Петтерсена, он достигал моря. Ручей был удостоен названия — река Петтерсена.

Возле аптеки дорогу преграждала канава. Кучер рассказал Дине, что, когда Петтерсен устраивает балы, кавалерам приходится надевать высокие сапоги, чтобы переносить дам через эту канаву. И, несмотря на это, а может быть, именно поэтому, получить приглашение на бал к Петтерсену считается особенно почетным.

Теперь же хорошая погода и ветер осушили канаву, так что по ней можно проехать.

Дина остановилась в гостинице Людвигсена, она называлась Du Nord или Hotel de Bellevue. Здесь останавливались только состоятельные люди.

Й. — Х. Людвигсен носил цилиндр и зонтик с длинной ручкой, который заменял ему трость; он заверил Дину, что всегда готов служить ей, и поклонился. У него было широкое, внушающее доверие лицо и густые бакенбарды. Волосы были зачесаны красивой волной, их разделял безупречный пробор с левой стороны.

Несколько раз он напомнил: если фру Дине Грёнэльв что-нибудь понадобится, пусть сразу обратится к нему.

Дина отправила посыльного к двум торговцам и просила назначить ей время встречи. Так посоветовал ей Андерс.

На другое утро она получила сообщение, написанное на визитной карточке, что господин Петтерсен готов принять ее у себя в конторе. И короткое письмо, уведомляющее, что господин Мюллер ждет ее.

Господин Петтерсен встретил Дину приветливо. Он был в превосходном настроении. Его только что назначили вице-консулом в Мекленбург, и он как раз собирался отправиться туда, чтобы вступить в должность. Он хотел взять с собой жену, но оставлять дела в Тромсё не собирался. У него с братьями было собственное судно.

Дина рассыпалась в поздравлениях и стала расспрашивать о его новой должности.

Несмотря на веселый нрав, господин Петтерсен был опытный предприниматель.

Наконец Дина изложила свое дело. Спросила о капитане и снаряжении. О команде. О доле господина Петтерсена. О процентах судовладельцу. Какие, он думает, будут цены на муку? Может ли он гарантировать, что мука будет доставлена сухой?

Господин Петтерсен велел принести мадеру. Дина не возражала, но, когда служанка хотела наполнить ее рюмку, сделала предупреждающее движение рукой. Так рано она не пьет. Петтерсен взял рюмку и распорядился принести Дине чаю. Он был явно заинтересован в предстоящей сделке. Но слишком торопил события и произносил слишком много слов. Словно хотел успокоить ее, прежде чем она сама попросит об этом. Кроме того, он не мог гарантировать твердой цены на муку.