Твоя

— Я тоже.

Эрнесто поцеловал меня в губы так, как не целовал уже много лет.

Из офиса я вышла заметно успокоенной. Мне стало ясно, что Эрнесто может справиться с ситуацией гораздо лучше, чем я себе представляла.

Я возвращалась домой, уверенная, что сегодня ночью у нас будет дикий, необузданный секс.

13

Ксерокопии, найденные в доме семьи Перейра. Определить источник невозможно, данных недостаточно. Указанные ксерокопии находились в багажнике автомобиля, которым обычно пользовалась Инес Перейра, под запасным колесом. Заметки, сделанные на полях и внизу страницы, будут приведены в скобках, после соответствующего абзаца. Крестиками обозначены части текста, пометки на которых невозможно расшифровать, но которые, очевидно, должны привлечь внимание к абзацу или к отдельному предложению.

14

Следующие несколько дней я провела словно в аду. Ничего не происходило. А кому понравится мыть посуду, подметать или гладить, если на самом деле ты покрываешь убийцу? Как тут спокойно варить карамель, чистить туалет, доставать продукты из холодильника? Как выносить вечно кислую мину дочери-подростка?

Только в четверг события сдвинулись с мертвой точки. В полдень я смотрела выпуск новостей и что-то жевала. За едой я всегда смотрю информационные выпуски, правда, отключаю звук. Сейчас такие новости, что после них кусок в горло не лезет! Я прибавляю громкость, только когда начинают рассказывать о культуре или передавать прогноз погоды. Но тут я увидела на экране знакомое лицо и включила звук раньше, чем собиралась. Это была Чаро, племянница Твоей, она выходила из полицейского участка вместе с пожилыми супругами, которые оказались родителями убитой. Про убитую я добавила от себя, журналист говорил об «исчезнувшей дочери доктора Сориа». Судя по тому, что новость пустили в самом начале выпуска, этому событию журналисты придавали большое значение, наверное, еще и потому, что отец Алисии был врачом, довольно известным, хоть сейчас и на пенсии. Родители выглядели подавленными, и брюнетка помогала им сесть в машину, а вокруг суетились журналисты с микрофонами и фотоаппаратами. И на какие-то вопросы отвечала только она, Чаро. Я пристально смотрела на нее. Определенно, она не красотка. Хотя внешность у нее броская, и к тому же рост очень высокий, даже слишком. Но не красавица. Что-то в ее внешности меня особенно задевало, я все смотрела и никак не могла понять, что же именно. Пока наконец ее не показали крупным планом, садящейся в автомобиль. У нее были груди! Такие сиськи, какие я просто ненавижу! Круглые, твердые, выпирающие! Молодая грудь. Но у меня даже в молодости такой не было. И у моей мамы тоже, поэтому она люто ненавидела расхожую фразу о том, что первоклассная грудь должна целиком заполнять бокал для шампанского. Разумеется, круглый бокал, а не вытянутый. Или бокал для сидра? В юности у меня была такая фантазия. Я к ним примерялась, к этим бокалам. Правда, на расстоянии. Но так и не осмелилась взять да и попробовать. Я боялась, что мою грудь засосет в бокал и она застрянет там навсегда. Словом, обычные глупости невинного возраста. Сегодня таких страхов у меня уже нет. Но я прекрасно знаю границы собственных возможностей — со своей грудью я такого номера проделать не смогу. А вот Чаро — запросто.

Я перестала думать о груди. Переключила канал, просмотрела все информационные выпуски и каналы новостей, но повсюду повторяли одно и то же короткое сообщение о «таинственном исчезновении дочери доктора Сориа». Мне стало жаль Твою. Но не потому, что она умерла. Таков закон жизни: одни рождаются, другие умирают. Никто не знает, когда наступит его черед, и от этого никуда не денешься. Мне стало жаль ее, когда я услышала, как о ней говорят. Алисия навсегда останется «дочерью доктора Сориа». Конечно, Алисию можно называть Твоей только тайком. Что до меня, то я в свое время стала зваться по-другому. Я перестала быть «дочерью Бланки», когда стала «женой Эрнесто». И мне нравится, когда меня так называют, это обозначает мое место в жизни. Мою территорию. И потом, хорошо, что все остальные знают — ты не одна, есть мужчина, который за тебя платит, и если ты проколешь колесо на своем автомобиле, есть тот, кто тебе его поменяет. Мы живем в мире, которым правят мужчины, следует признать это. Потому моя мама и стала называть себя «вдовой Ламаса». Хотя мой папа, наверное, был еще жив, только находился где-то далеко.

Нужно было сообщить Эрнесто, что про исчезновение Твоей теперь известно всем. Но мне показалось неосмотрительным говорить такие вещи по телефону. В этой стране слишком легко подслушать чужие разговоры. Я сама узнала о встрече Эрнесто с Твоей, взяв другую трубку. Не говоря уже о мобильниках, их всегда прослушивают и отслеживают. По телефону я болтаю только о всякой ерунде. А про Твою следует говорить очень осторожно. Кроме того, мне ничего не стоило съездить к Эрнесто на работу и сообщить ему новость лично.

Когда я приехала в офис, девушка в приемной была занята, получала какую-то почту, так что я прошла к лифту, не поздоровавшись. Поднялась на этаж к Эрнесто. Разумеется, секретарши не было на месте, так что я направилась прямо в его кабинет и открыла дверь. Эрнесто был не один, напротив него за столом сидела какая-то женщина.

— Прошу прощения, я не хотела вас прерывать.

Женщина обернулась. Это была Чаро. Она плакала. Эрнесто представил нас друг другу. Брюнетка поднялась, вытерла слезы и пожала мне руку. Я еще раз почувствовала, до какой степени ненавижу ее груди. Вживую они намного эффектнее, чем на экране. Белая майка обтягивает два полушария.

— Соболезную по поводу вашей тети.

— Мы надеемся, что соболезнований приносить не придется.

Вот ведь грубиянка! В конце-то концов, я всего лишь посочувствовала ее семье в их горе. Бывают же такие люди на свете!

Эрнесто проводил ее к лифту. Я осталась ждать.