Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей

Я возвращалась из отпуска домой. Киев встретил меня желтизной листвы, хмурым октябрьским небом и проливным дождем. Когда ждала поезд на Москву, пришла SMS. Я не спешила открывать дисплей – чувствовала, что сообщение от него… Он хотел встретиться, а я не знала, стоит ли нам делать это, ведь иногда люди способны общаться только на расстоянии, а встреча безжалостно перечеркнет наладившийся теплый дружеский контакт. Когда знакомишься по переписке, создаешь образ, в девяноста девяти случаях из ста не соответствующий действительности. Встреча разрушает его, и тогда остаются пыль, разочарование, пустота… Сидя в жестком кресле зала ожидания железнодорожного вокзала, я вдруг поняла, что мне дорог этот контакт и я не готова его вычеркнуть из жизни. «И все же кто не рискует, тот не пьет шампанское. Будь что будет!» – подумала я через час, отправляя другу SMS с названием вокзала, номера поезда и вагона.

Поезд прибывал в столицу. За пыльным окном мелькали высотные дома, деревья – уже без листвы, разномарочные автомобили. Мой телефон ожил. «Он», – с грустью подумала я. Стук колес мешал расслышать нечеткие прерывающиеся слова. «Ты только не уходи, – торопливо говорил он, – я стою в пробке и немного опаздываю, подожди меня на перроне 5-10 минут». – «Ну и хорошо, как раз успею прийти в себя», – равнодушно подумала я, отключая телефон и понимая, что и сама с радостью оттяну надвигающуюся, как снежная лавина, встречу.

Я принадлежу к категории людей с разъездным характером работы – не привыкать приезжать в город, в котором никто тебя не ждет и никто тебя не встречает. Нам не дарят на пыльном перроне цветы, и мы не смотрим с завистью на целующихся взволнованных пассажиров и встречающих, пускающих при встрече обязательную слезу радости. Я покинула поезд последней, попрощалась с приветливой проводницей, поставила чемодан, поправила ноутбук на плече, отказалась от услуг тройки назойливых таксистов. Толпа быстро рассосалась, локомотив дал задний ход, и я вдруг почувствовала себя так неуютно, будто стою на перроне Киевского вокзала совершенно раздетая. Моя ситуация показалась мне абсурдной: я в здравом уме и при трезвой памяти жду на пустом перроне совершенно незнакомого мне человека, которого ни разу в жизни не видела: а не сошла ли я с ума?

Решение пришло мгновенно: подхватила чемодан и направилась к пешеходному переходу. Длинный мрачный подземный «коридор» почти безлюден. Торопливо бегу по тоннелю, не обращая внимания на обгоняющих меня пассажиров. Вдруг замечаю, что навстречу мне движется букет алых роз. Я точно знаю, что эти розы – мои, я уже чувствую их аромат и приятную тяжесть букета в своих руках.

Розы останавливаются передо мной – проход закрыт, поднимаю взгляд и попадаю в плен искрящихся синих глаз. «Что, хотела убежать? Так нечестно! – улыбаясь, говорит он. – Ну, здравствуй!» Мой знакомый незнакомец забирает чемодан и вручает мне розы.

Это что – поцелуй или легкое дуновение ветерка? Мы идем вместе к выходу, болтаем, будто знакомы лет сто, – разговор складывается непринужденно и легко, как вяжутся невесомые вологодские кружева. Два часа в «Макдоналдсе» пролетели незаметно – рассказывали друг другу о себе, смотрели фотки, сброшенные в ноутбук, пили кофе, смеялись. Он держал мою руку в своей руке, а я все удивлялась незамутненной глубине глаз цвета неба.

Ну, вот и все – пора прощаться. Поднялись практически одновременно: у меня пара встреч и билет на самолет, у него – обычный рабочий день. Мы медленно шли к метро, расставаться не хотелось… К сожалению, на расстоянии невозможно почувствовать теплоту рук и губ, бесконечность взгляда, безграничную нежность… Торопливый поцелуй на прощанье – и все… Моего интернетного друга безжалостно поглотила ненасытная утроба московского метро, и только букет роз в руках напоминал о том, что наша встреча мне не приснилась.

Улетающие пассажиры северного рейса с завистью посматривали на мои заботливо упакованные шикарные цветы.

Три часа лета – как миг, – самолет приземляется в северном аэропорту. За бортом – минус 25. Мой город встречает меня снежной порошей, морозом и ветром, но, несмотря на капризы погоды, мне удается сберечь букет синеглазого москвича!

За окном – сугробы, а в моем доме – лето! В вазе на столе – семь прекрасных роз, мое любимое число, подарок Интернетного друга.

Когда захожу на сайт «Одноклассники», всегда вспоминаю Москву, розы и искрящиеся синие глаза…

Сердце в подарок

Эх, дорога – птица белая! Не я это придумал, конечно, а как подходит к нашей зимней северной дороге! Кто живет на Севере давно, тот знает, что зимник – это дорога жизни. Поехать можно куда хочешь: в Надым, Пангоды, Новый Уренгой. А то и… можно махнуть на «железном коне» – любимом автомобиле – на Большую Землю! Каждый водитель знает, как приятно шуршат колеса по накатанному снегу. Не удается рассмотреть меняющиеся за окном пейзажи, только успеваешь выхватить краем глаза коварную обочину дороги да увернуться от шальной куропатки, так и норовящей влететь в лобовое стекло.

Из поселка выехал рано утром. Сонное ленивое солнце неторопливо выглянуло из-за горизонта, приоткрыло заспанные глаза и посмотрело на серебристую змейку дороги через черные ресницы – лиственницы. Грейдеры в эту зиму потрудились на славу. Исправно после каждого снегопада чистили зимнюю дорогу. По обочинам высились огромные снежные сугробы, намного выше человеческого роста. Март в лесотундре – обычный зимний месяц, с ветрами, метелями и снежными заносами. Не торопится весна в эти края, не спешит.

Новенькая «Волга» цвета синей полуночи резво бежит по дороге. Впереди, обгоняя друг друга, мчатся легковушки. Сколько их – не перечесть! В выходные дни многие поселковые жители торопятся в Надым. Там – центр, там – жизнь, там есть все, чего не хватает в заснеженных трассовых поселках. Вот и меня в субботний день позвали в Надым неотложные дела. Проехал Пыжики. Огромные цистерны да разрушенные дома, заброшенные проржавевшие вагоны, одиноко торчащие трубы печей – унылый и печальный вид. А ведь не так давно, всего лишь двадцать лет назад, здесь была жизнь. И назывался этот разъезд – Брусничный.

Сделав резкий поворот, «Волга» вынырнула на Русское поле. Замело его, завьюжило. Вокруг – пугающее белое безмолвие, только на самом горизонте зацепился глаз за темные силуэты деревьев. Крепчает морозец. Уже затягивает ледком ветровое стекло и зеркала. Эй, а кто там стоит далеко впереди у дороги? Присмотрелся повнимательнее – оленья упряжка, а рядом с ней три человека в малицах. Впереди идущие машины проскользнули мимо, не остановились. А ведь стоящие на обочине руками машут. Местные жители этих краев – ненцы – просто так тревожить людей не станут. Значит, помощь нужна. Подъехал поближе, два молодых парня и девушка стоят. Притормозил.

Приветливые улыбки, черные раскосые глаза – дети тундры, дети природы. Особенно хороша была девушка.

На морозе разрумянилась, на носу и щеках солнышко щедро рассыпало золотистые веснушки. Шикарная малица ничуть не портила девичью фигурку. Огромная белая шаль с яркими цветами живо напомнила тундру летом. Чудо как хороша! Приоткрыл боковое стекло:

– Что случилось, ребята?

Молодой паренек быстро подбежал к машине:

– Беда случилась! Чай на печке грел. Руку обварил, однако. В больницу надо, к докторам.

– Мы здесь рядом стоим, – махнул рукой по направлению на восток подошедший второй, – там наше стадо. Сам он ехать не может, рука болит – хорей не взять. И мы не можем стадо бросить – волки повадились оленей таскать. Выручи, отвези к врачу!

Девушка гладила оленя, опустив глаза, и молчала.

– Да я не против тебя подбросить, только как ты в своих одеждах в машину сядешь?

– Другая одежда есть, – сказал парень. Он направился к нартам, достал из-под оленьих шкур новенькую куртку и переоделся. Живо сложил малицу в багажник машины, туда же сунул большой мешок. Крикнул своим спутникам:

– Не ждите меня! Не знаю, когда вернусь.