Звезды для командора (СИ)

Толик представил столь ужасную картину - разводится с Ольгой и так далее, аж жутко ему стало, разводится с Ольгой он не думал, где он еще такую хозяйственную и верную бабу найдет, но и своего он ни когда не упускал, поэтому и был известен всему таксопарку как половой гангстер, да и пацанку жалко, любит свою он дочку, Ленку маленькую, ну и хату делить, вещи, караул!.. Клавка, ну тварь, шельма погребанлая...

-Ты чего плетешь, насчет привез по твоей просьбе?..

-А как ты думал - гребстись, так всегда пожалуйста, а выручить любимую женщину, так сразу в кусты! Милиция не дура, раз мы знакомы и ты привез космонавта ко мне, значит мы с тобой сговорились и грохнули, как это у блатных? Замокнули...

-Замочили, -

машинально поправил паскуднейшую бабу, втянувшую его в такое говно, Толик, а Клава в упоении продолжала, изо всех сил надеясь склонить любимого мужчину к помощи.

-Замочили, во-во, ты и слова правильно выговариваешь, так и расскажешь милиции или думаешь - в омской милиции Знаменских с Томиными не хватает?..

-Этого говна по всей стране валом, -

тоскливо протянул Толик, он не видел выхода из положения, вот попал, так попал, и разозлившись еще больше, рявкнул:

-Заткнись, тварь!

Воцарила тишина, казалось было слышно как скрежетали мозги Толика, пытаясь придумать-найти выход.

-Расскажи кратко и внятно, как помер твой гребарь.

Выслушав внимательно уже знакомое, в деталях только дополненное повествование и не найдя в нем клавкиного криминала (по версии самой Клавки), Толик спросил:

-Почему не хочешь вызвать ментов и так же внятно объяснить им?

-Толик, любимый, родненький мой, а то думала ты умный, а ты глупее паровоза. Кто же мне поверит, что такой здоровый дядька от водки советской помер? Он же космонавт!..

-Космонавт?.. -

недоверчиво протянул Толик, пораженный вновь открывшимися обстоятельствами дела.

-Космонавт, космонавт, а что бы я простого летчика тянула бы к себе, хотелось перед девками знакомыми покрасовался, ни у каждой в гребщиках космонавт был!

-Ну сука! -

душевно прокомментировал Толик, а Клавка продолжила, вдохновленная его словами.

-Сука не сука, а ты тоже пользовался, поэтому не сучи, Толик. Вот и получается, что им стыдно будет написать - мол помер от водки, напишут - убила с целью грабежа Клавдия Маркова, а помогал ей Анатолий...

-Заткнись! -

вновь прервал ее Толик, но от комплиментов воздержался, а наблюдательная Клавка это вмиг подметила и радостно затаилась, кажется начал умный Толик думать, а не суками бросаться.

Толик мучительно думал, еще ни когда он не решал такой сложной задачи, ни в школе, ни в училище, ни даже в армии. Даже в армии, с ее трудностями и бесправием первого года службы, но зато с прелестями второго, не было столь трудных задач...

-Значит, если мы этого космонавта херова, где-нибудь пристроим, то когда его в морге разрежут, то увидят, что помер от водки и следствие вести не будут...

-Молодец, котенок мой, умница, вот за это я тебя и люблю и не требую от тебя развода с этой паскудой Ольгой, молодец...

-Заткнись! Значит так, везти его в форме нельзя, если кто-нибудь увидит, то потом вдруг всплывет. Мало ли что, береженного бог бережет, а не береженного конвой стережет... Давай шмотки мужика твоего.

-А может не надо, ночь на дворе, кто увидит, новые они почти, вдруг еще пригодятся, да и продать можно...

-Я тебе покажу - пригодятся, будешь жмотничать - сядешь!

Сесть Клавдия ни как не хотела, а потому достала, хоть и с сожалением, из шифонера под карельскую березу, вещи своего единственного, пока еще, мужа, отбывающего наказание в далекой Якутии, за наезд на бабушку... Бабушка та дорогу переходила как бог на душу положит, пиджак почти ни разу не одеванный да и цвет красивый, брюки, брюки какие похуже, все равно в машине не видно, вот эти пойдут, дали Мити двенадцать лет, я бы этих бабок вооще на улицы запрещала бы выпускать, у суки, только беды от них, вот и рубашка, воротник обтрепанный, не жалко, а...

-Ты что там копаешься, мне еще надо пару ездок сделать, давай быстрее!

-А галстук надо?

-На фуй галстук покойнику, помогай лучше.

Мгновенно сдернув еще с не остывшего полностью космонавта китель, галстук, рубашку и брюки с ботинками, как будто каждый день покойников раздевал, даже не морщась, даже своим мыслям удивляясь - надо же, не пахнет еще, только тяжелый паскуда, гнется интересно, Толик с помощью Клавы так же мгновенно одел космонавта в последний путь, в последнею дорогу... Потрепанный синий пиджак, серые брюки с бахромой внизу и вытянутыми коленями, желтая от стирки рубашка с обтрепанным до ниток воротником...

-Красавец, хоть в ЗАГС вези, а... А куда же мудака отвезем? Ну ладно, в машине придумаем. Пальто, -

голосом хирурга ассистенту приказал Толик Клавке.

-Пальто не дам! -

взвилась стойко и непреклонно Клавдия.

-Оно одно! Бери или так или в шинели!

-Н ты и дура! -

расхохотался даже без зла Толик и сама Клавка, понимая абсурдность и жадность свою, криво заулыбалась и всплеснув руками от собственной находчивости, перебила смех любовника.

-Ой, что это я и вправду дура, пальто ведь можно назад привезти, ему же только доехать, в одну сторону...

Толику осталось только развести руки от такой женской логики.

Облаченный в демисезонное пальто в серую клетку и полысевшую кроличью шапку, поднятый на подгибающиеся ноги и поддерживаемый за талию верным Толиком, космонавт Юрий Заики двинулся в свой последний и явно бесславный путь. Отразившись в коридорном зеркале - с уставшим лицом, с закрытыми глазами, одетый как рабочий, идущий после трудовой вахты во славу коммунизма, а посему выпивший немного и сомлевший с устатку, склонил голову на плечо молодого товарища, не бросившего своего наставника на произвол судьбы и милиции. Молодой товарищ был одет модно - ондатровая шапка, короткая цигейковая куртка, крытая темно-синим, черные брюки, заправленные в полусапожки на меху, скромно, изыскано и модно, модно среди хорошо зарабатывающей рабочей молодежи города Омска, индустриального центра и так далее. Зарабатывающей «левыми» заработками...

Уже одевшаяся в теплые рейтузы, сапоги, пальто и розовую вязанную шапочку, Клавдия осторожно приоткрыла дверь и выглянула в подъезд.

-Уйди дура, второй час ночи, пьяного ведем, не играй в детектив, -

сдавлено прошипел Толик, дверь щелкнула замком, Клавка подхватила с другой стороны за руку космонавта, ловко перебросив ее себе через плечо, а другой аккуратный сверток прижимая к груди.

-Что это у тебя?

-Вещи его взяла, по пути выбросим...

Толик поразился - на вещи сидящего в тюряге мужа от жадности в крик, а на эти шмотки ноль внимания, да и верно, что с этой формой сделаешь, только палево, но вот проверить бумажник не помешало бы, если конечно Клавка уже не опередила, хотя вроде зареванная была, но кто их паскуд не знает...

-Тяжелый, -

сдавлено прохрипела Клавдия, крепко держа космонавта за руку.

-Тяжелый, -

согласился с ней Толик и подумал - жрал много космонавт, как его только «Союз» выдерживал, непонятно...

Хлопнула ни кем не придерживаемая дверь подъезда, мороз выбил слезу, космонавт решил поскользнутся или прокатится на льду. Толик перехватил крепче талию едущего в последний путь, распахнул заднею дверь машины и не удержался от паясничания:

-Прошу, такси подано!..

Усевшись и развалившись, склонив голову на плечо и немного на грудь, космонавт ни чем не отличался от тысячи пьяных и уснувших пассажиров, которых Толик перевез за четыре года работы таксистом, и если какая-либо тревога и была у него, какое либо неудобство внутреннего характера, то сейчас она мгновенно улетучилась, вступил в свои права профессиональный навык - имелся пассажир, требовалось его отвезти, а что молчаливый и не сопит, так то его дело, личное.