Игра в ошибки

Михалыч грустно глянул на нее:

— Не уходи.

— Мне правда нужно, – произнесла Алиса. – Извини.

В дверь позвонили. Михалыч побледнел:

— Это Ким. Ну, теперь держись.

— Подумаешь, – бросила Алиса, вся внутренне замерев.

Михалыч кинулся к двери, через пару минут они вошли в комнату. Ким увидел Алису, и лицо его стало тяжелым.

— На улице снег? – спросила она, лишь бы хоть что-то сказать, лишь бы прервать затянувшееся молчание.

— Ким, послушай, – начал Михалыч. – Я тебе все сейчас объясню…

— Все и так понятно, – отрывисто бросил Ким и выскочил за дверь. Михалыч кинулся следом. У Алисы тряслись руки, она только что заметила, что до сих пор сжимает в руках расческу.

Хлопнула дверь, и в комнату вошел потерянный Михалыч. Лица на нем не было.

— Не уходи, – хрипло сказал он, и Алиса заметила в его глазах слезы. – Если и ты сейчас уйдешь, мне останется только повеситься… Не уходи, пойдем погуляем…

И Алиса поняла, что не может уйти. Она подошла к нему и коснулась его губ.

— Хорошо, пойдем погуляем…

Они шли по замерзшим весенним улицам, и Алисе было хорошо, как никогда не было или, быть может, было так давно, что она уже этого и не помнила. Михалыч купил ей букет гвоздик, они шагали по обледеневшим рельсам, он что-то говорил, она отвечала, и казалось, не было ничего, кроме этих бесконечных железнодорожных путей, по которым идти и идти непонятно куда, пока идут ноги…

Наутро следующего дня Алиса собрала вещи и, не оставив мужу даже записки, переехала к Михалычу…»

Глава 4

Лиане все происходящее казалось странным сном. Машина Яниса сломалась, что выяснилось после достаточно тщательного осмотра, ее, толкая руками и ногами, загнали в гараж, где и оставили стоять до «лучших времен», как невесело констатировал Ивар, разумно заявив, что у нас не Америка, и бригаду по ремонту автомобилей вызовешь не так скоро, если вообще кто-то согласится тащиться к черту на кулички за какой-то там тачкой, тем более, хозяин ее – не миллионер и не шишка, и за душой, кроме гитары и смены белья практически ничего не имеет. «Душа, конечно, в счет не идет», – развел он руками и гостеприимно предложил Янису пожить у него до тех пор, пока не найдется какой-нибудь выход. Случайно услышанный разговор не давал Лиане покоя, толком она ничего не поняла, кроме того, что Ивар и Янис были знакомы раньше, хотя почему-то предпочитают это не афишировать, и что она каким-то боком тоже в этом замешана, но в чем и почему – оставалось для нее тайной, к которой ко всему прочему, примешивалось то, что она пишет, и девушка по имени Алиса, удивительно похожая на нее. Странным образом и тот и другой были полной копией ее персонажей, и голова Лианы просто разламывалась от бесконечного количества предположений и догадок. Ивар с появлением Яниса запил и почти не выходил из мастерской, Лиана пару раз зашла к ним в гости, но, наткнувшись на полный отчаянья взгляд Ивара и невразумительное бормотанье Яниса, у которого при ее появлении начали трястись руки, поспешно ретировалась, решив про себя, что таких странных знакомых у нее никогда не было, и, пожалуй, не надо. Она вернулась к себе, немного прогулявшись под дождем, успокаивая себя тем, что одиночество ее вполне устраивает и кроме пишущей машинки ей больше вообще ничего не нужно.

Ивар пришел вечером, когда сгустились сумерки, превращая моросящий на улице дождь в невидимые нити.

— Соскучилась? – спросил он, снимая ботинки и плащ. – Винца выпьем? Твое любимое – красное, сухое.

— Соскучилась, – кивнула Лиана. – Вас уже неделю не видно. Даже поговорить не с кем, кроме кота.

— Нас? – как-то нехорошо улыбнулся Ивар, и Лиана поняла, что он уже слегка пьян. – Меня одного тебе уже мало?

— Глупости говоришь, – пожала плечами Лиана. – То, что у вас там творится – это ваши проблемы, я в них ничего не понимаю. Да и не за чем.

— Ты уверена? – прищурился Ивар и прошел на кухню. Поставил на стол бутылку вина. – Так выпьем?

Лиана достала из шкафчика два фужера:

— Почему бы и нет. Только… ты уверен, что тебе… может, тебе уже хватит?

— Уверен, что не хватит, – невесело улыбнувшись, отозвался Ивар и открыл бутылку. Он разлил вино, поднял свой фужер:

— Предлагаю тост за вечный треугольник! – и, не дожидаясь ее, выпил все залпом.

— Послушай, – сказала Лиана и осторожно тронула его руку. – Я действительно ничего не понимаю. Может, ты объяснишь мне хотя бы приблизительно, что именно происходит?

Ивар очень нежно накрыл ее руку своей, потом нагнулся и коснулся губами ее пальцев:

— Прости меня, девочка. Прости. Пока ты действительно не при чем. Просто все уже началось. И теперь ничего не изменишь.

— О чем ты? – Лиана коснулась второй рукой его влажных волос. – Я не понимаю…

— А пока и не за чем, – снова невесело усмехнулся Ивар. – Всему свое время.

Он снова налил себе вина.

— Ты не выпила? Присядь, выпей со мной…

Лиана опустилась рядом с ним на табуретку, взяла фужер:

— За что на этот раз?

Ивар поднял на нее глаза, и она вздрогнула; столько в них было тоски, боли и света. Света любви.

— Я разве не сказал? – удивился он. – Конечно, за любовь. Только за это – до дна.

Лиана поднесла к губам фужер, сделала глоток и услышала тихий голос Ивара:

— Я люблю тебя…

И она поняла, что знает об этом с самого начала, с того момента, когда увидела его у реки, и с самого начала ждала, когда он это скажет, чтобы улыбнуться в ответ и коснуться губами его губ, чего она так давно и отчаянно желала.

…Он был нежным и умелым, и ей казалось, что он знает ее давно, давно ждет и любит, потому угадывает все ее желания, даже те, в которых она сама боялась себе признаться. Руки его осторожно скользили по ее телу, как по чему-то давно желанному и знакомому, ей было бесконечно хорошо, и всем своим существом она чувствовала, что так же бесконечно хорошо ему, и было в этой бесконечности любви что-то сладостное и одновременно пугающее, что-то большее, чем просто соединение двух тел, что-то вечное…

— Останься сегодня у меня, – попросила она, принимая из его рук только что прикуренную сигарету.

— Хорошо, – улыбнулся он. – Я только позвоню.

— Зачем? – спросила она, неприятно удивленная тем, что внутри нее всколыхнулось какое-то чувство, похожее на ревность. – Он что, маленький ребенок или ты ему чем-то обязан?

Ивар поднялся с постели и молча направился к двери. Задержался на пороге, оглянулся и грустно произнес:

— Вот все и началось. Обязан. Тобой, – и скрылся в дверном проеме.

Лиана курила, глядя в потолок и снова ничего не понимая.

Она докурила сигарету, накинула халат и спустилась вниз. Ивар сидел на кухне, завернутый в полотенце и потягивал вино.

— Присоединяйся, – предложил он, и Лиана увидела на столе вторую бутылку.

— Ты что сюда ящик притащил? – улыбнулась она и опустилась к нему на колени.

— Почти, – улыбнулся он в ответ. – Как старый и опытный соблазнитель.

Лиана дернула его за прядь волос и взяла из руки фужер с вином:

— Позвонил?

— Угу, – кивнул Ивар. – Все в порядке.

— А теперь объясни, почему ты обязан ему мной, – сказала Лиана, освобождаясь от его объятий. – Я слушаю очень внимательно. В свою очередь хочу заявить, что вижу этого человека первый раз в своей жизни.

— Ты в этом уверена? – тихо спросил Ивар. – Подумай…

Лиана глотнула вина и кивнула:

— Уверена.

— Господи, какая ты сейчас счастливая… – вдруг невпопад заметил Ивар. – Как бы я хотел все так и оставить…

— Что? – спросила Лиана. – Послушай, ты все время говоришь загадками, словно я должна что-то знать, но я тебе уже говорила, я действительно ничего не понимаю. Ничегошеньки. Поверь.

— Отчасти ты уже знаешь, просто боишься себе в этом признаться, – грустно произнес Ивар. – Поверить в это действительно очень трудно.

Он поднял на нее глаза, несколько секунд с бесконечной любовью разглядывал ее лицо, словно решая про себя, говорить или нет, потом негромко процитировал: