Generation «П»

каком-нибудь фуршете окажешься или в обществе, так просто как с обезьяной говорят. Чего, говорят, у вас крест такой большой – вы что, богослов? Я б тебе, блядь, такое богословие в Москве показал…

– А почему такое отношение? – перебил Ханин. – Мнение есть?

– Есть, – сказал Вовчик. – Все потому, что мы у них на пансионе. Их фильмы смотрим, на их тачках ездим и даже хавку ихнюю едим. А сами производим, если задуматься, только бабки… Которые тоже по всем понятиям ихние доллары, так что даже неясно, как это мы их производить ухитряемся. Хотя, с другой стороны, производим же – на халяву-то никто не дал бы… Я вообще-то не экономист, но точно чувствую – дело гнилое, какая-то тут лажа зарыта.

Вовчик замолчал и тяжело задумался. Ханин собирался что-то вставить, но Вовчик вдруг взорвался:

– Но они-то думают, что мы культурно опущенные! Типа как чурки из Африки, понимаешь? Словно мы животные с деньгами. Свиньи какие или быки. А ведь мы – Россия! Это ж подумать даже страшно! Великая страна!

– Да, – сказал Ханин.

– Просто потеряли на время корни из-за всей этой байды. Сам знаешь, какая жизнь, – пернуть некогда. Но это ж не значит, что мы забыли, откуда мы родом, как негры эти козлиные…

– Давай без эмоций, – сказал Ханин. – Объясни парню, чего ты от него хочешь. И попроще, без лирики.

– Короче, я тебе сейчас ситуацию просто объясню, на пальцах, – сказал Вовчик. – Наш национальный бизнес выходит на международную арену. А там крутятся всякие бабки – чеченские, американские, колумбийские, ну ты понял. И если на них смотреть просто как на бабки, то они все одинаковые. Но за каждыми бабками на самом деле стоит какая-то национальная идея. У нас раньше было православие, самодержавие и народность. Потом был этот коммунизм. А теперь, когда он кончился, никакой такой идеи нет вообще, кроме бабок. Но ведь не могут за бабками стоять просто бабки, верно? Потому что тогда чисто непонятно – почему одни впереди, а другие сзади?

– Во как, – сказал Ханин. – Учись, Ваван.

– И когда наши русские доллары крутятся где-нибудь в Карибском бассейне, – продолжал Вовчик, – даже на самом деле не въедешь, почему это именно русские доллары. Нам не хватает национальной и-ден-тич-ности…

Последнее слово Вовчик выговорил по складам.

– Понял? У чеченов она есть, а у нас нет. Поэтому на нас как на говно и смотрят. А надо, чтобы была четкая и простая русская идея, чтобы можно было любой суке из любого Гарварда просто объяснить: тыр-пыр-восемь-дыр, и нефига так глядеть. Да и сами мы знать должны, откуда родом.

– Ты давай задачу ставь, – сказал Ханин и подмигнул Татарскому в зеркальце. – Это ж мой главный криэйтор. У него минута времени больше стоит, чем мы с тобой вместе в неделю зарабатываем.

– Задача простая, – сказал Вовчик. – Напиши мне русскую идею размером примерно страниц на пять. И короткую версию на страницу. Чтоб чисто реально было изложено, без зауми. И чтобы я любого импортного пидора – бизнесмена там, певицу или кого угодно – мог по ней развести.