Провидец Александр Энгельгардт (СИ)

Как видим, Энгельгардт не был противником индустриализации, которой противопоставлял развитие мелких производств, как это нередко понимается на основании приведённой выше цитаты о маленьких предприятиях, вырванной из контекста. Напротив, он знал, что при обобществлении труда крестьян им понадобятся самые мощные сельскохозяйственные машины, для выпуска которых нужны и современнейшие заводы. Но таких заводов по стране понадобится, может быть, десятка полтора-два, а на остальной территории непременно освободится множество рабочих рук, и их нужно будет занять на производстве, чтобы ликвидировать многовековое аграрное перенаселение деревни, без "добровольно-принудительного" перемещения десятков миллионов крестьян в города и на стройки.

О том, насколько злободневны сегодня эти суждения Энгельгардта, свидетельствуют многочисленные публикации в современной российской прессе. Вот, например, прекрасная статья Татьяны Владимировой "Местожительство души" , в которой содержится призыв отказаться от подчинения "современным глобальным трендам", от обнародованного ещё в 2010 г. плана создания на месте всей российской провинции двадцати городских агломераций. План этот как-то в суете позабылся, но его ведь никто не отменял, и по факту всё так и происходит.

"Исчезновение деревень, а теперь уже и малых городов - это путь ослабления и вырождения народа... На асфальте не рождается творческих идей... немецкий антрополог Ганс Гюнтер... говорил: "Народы рождаются в деревне и умирают в городе"... Именно из деревни черпает силы любая развивающаяся цивилизация. Человек, проживший жизнь в бетонной многоэтажке, никогда ничего существенного не придумает. Его мышление плоско... человек должен видеть лес, реку, жучков-паучков. Ребёнком должен всё это видеть, чтобы вырасти не роботом. Наша великая литература XIX века - главный предмет нашей национальной гордости - создана жителями поместий. А современное, с позволения сказать, искусство - жителями бетонных коробочек. Из жителей многоэтажек рекрутируются писатели и читатели твиттера.

Жители многоэтажек не размножаются... Сейчас вроде собираются выдавать желающим землю на Дальнем Востоке. Это правильная идея, но надо осуществить её так, чтобы не скомпрометировать. Сегодня не времена Столыпина - сегодня нужны инфраструктура, дороги, электричество, тепло. Иначе - массово - никто никуда не поедет, и всё останется на уровне экзотики.

Вот нам и национальная идея - освоение своей собственной земли". (Кто же станет спорить, что это прямо по Энгельгардту, хотя я не уверен, что автор статьи читала его книгу. Просто идея носится в воздухе, и сама приходит в голову тем здравомыслящим людям, которые не целиком захвачены жаждой, как ныне принято говорить, потреблядства.) "Эту идею не надо высасывать из пальца, она восходит к библейскому "плодитесь и размножайтесь и населяйте землю". Каждой семье - кусок земли, каждой женщине - трёх детей. Что может быть естественнее? Это должно стать народным движением, вдохновляющим, зовущим".

Следование "глобальным трендам" - это и есть главный признак отсутствия собственной цивилизации. До какого жалкого (хотя и тщательно скрываемого) состояния дошла нынешняя Россия, следуя этим путём на основе идеологии туземных и западных неолибералов, видно из статьи Александра Калинина "Чужим умом" (в том же номере газеты). Нелепо думать, что натиску западной идеологии и навязыванию однополых браков и пр. мы противопоставим укрепление традиционных (семейных, религиозных и др.) ценностей, во всём остальном следуя "глобальным трендам", и тем защитим себя. Нет, идеология всегда стремится к цельности, "тренды" непременно одолеют, и не зря во многих публикациях предсказывается, что и Россия последует за Западом с традиционным для неё отставанием на несколько лет. Поэтому я с особой радостью приветствую следующий тезис Т.Владимировой:

"Мы, русские, можем наконец осуществить вековую мечту человечества о городе-саде. Кстати, сын Льва Толстого в своих воспоминаниях рассказал, что Моенделеев считал: промышленность в России нужно развивать в сельской местности, где зимой возникает избыток рабочих рук, и крестьяне и так идут "в отход". Вот и нужно дать им работу по месту жительства, не нарушая естественный порядок жизни". Правда, не очень понятно, почему нужно ссылаться на сына Толстого, когда мысль эта высказана самим Менделеевым в своих работах, которые всем доступны.

Как видим, всё по Энгельгардту (а заодно и по Достоевскому, который считал, что "дети должны рождаться в саду"). "Батищевский затворник" и тут обогнал общественную мысль на полтора-два столетия.

Конечно, ныне не времена Энгельгардта, и одна или несколько умных статей не смогут изменить ход развития страны, тем более - остального мира. Слишком сильна тенденция прогресса как жажды всё большего роста потребления и стремления к комфорту. Отрезвление миллиардных людских масс может прийти вследствие грандиозного краха. А Россию, видимо, заставит встать на путь построения собственной цивилизации неизбежная схватка с Западом, который применит к ней не только санкции, "раздирающие, - как говорил Обама, - нашу экономику в клочья", но и ещё более ощутимые и болезненные средства воздействия.

Энгельгардт рассчитывал на эволюционный путь развития страны, поскольку помещичьи имения на его глазах агонизировали, и он был уверен, что их земля, так или иначе, перейдёт к крестьянам. А крестьяне, получив увеличенные земельные наделы, поймут, что обработка таких массивов земель вручную, с сохой, окажется невозможной, им потребуются машины. Машины же они смогут приобрести только сообща, пусть сначала через кооперацию, а потом и через объединение в сельскохозяйственные артели. Не исключал Энгельгардт и социалистической революции, о ней непременно заходила речь в Батищеве, когда туда приезжали к отцу его сыновья, один из которых был народник, близкий к эсерам-максималистам, а другой - сторонник народной монархии. Но и революция воспринималась ими в народническом, а не в большевистском понимании. Энгельгардт был уверен в том, что при любом исходе, при эволюционном или революционном развитии страны, неизбежен переход крестьян к коллективному хозяйствованию. Так же, как и в том, что в России восторжествует строй, при котором все возможные трудовые ресурсы страны будут использованы полностью, и исключал капиталистическое хозяйствование, когда фермер отбирает нужное ему количество батраков, а остальное население деревни при этом обращается либо во впавших в первобытное состояние мелких хозяйчиков, способных едва-едва производить пропитание, достаточное, чтобы постоянно поддерживать своё существование на пороге голодной смерти, либо в безработных, заботу о которых должно взять на себя государство. И опять для Энгельгардта критерий эффективности - космически-энергетический: количество пудо-футов полезной работы от использования энергии солнечного луча. И пусть его видение перспектив при его жизни и несколько десятилетий позднее выглядело утопией, в постиндустриальном обществе, когда заводы-монстры, как и сверхмегаполисы, уйдут в прошлое, идея о мелких производствах (как материальных, так и интеллектуальных), размещённых (как и население) более или менее равномерно по стране, возможно, окажется вполне разумной

Не мог Энгельгардт предвидеть, что в деле коллективизации сельского хозяйства, за которую он ратовал, Советская власть, как это будет показано далее, сначала наломает дров, насаждая в СССР подобие сионистских киббуцев, жертвами чего станут миллионы крестьянских семейств, доведёт страну до голода, а затем задумается над тем, как перестроить колхозы в переосмысленные по-крестьянски сельскохозяйственные артели. И уж никак не мог он ожидать, что величайший абсурд в скотоводстве - стойловое содержание коров с доставкой им корма к стойлу, станет у нас реальностью. Корова должна ходить по пастбищу, в этом залог её здоровья (при достаточном, конечно, корме). Недаром граждане Исландии, отказавшиеся выплачивать мировому финансовому капиталу долги местных банков, всем миром написали конституцию, в которой предусмотрели не только свои права, но и права животных на достойный образ жизни. Пусть век кур на птицефабрике короток, но до конца своих дней курица должна ходить на просторе, а не сидеть от рождения неподвижно в клетке, ожидая неизбежного конца.