Темная сторона света (Спасительный свет)

— Думаю, именно так тебе и следует поступить.

— Меня зовут Лэйси, — назвалась она, усаживаясь. — Я дочь Анни О'Нил. Вы ее помните?

Мэри хмыкнула.

— Так же хорошо, как собственное имя. Ты похожа на маму, верно?

Лэйси кивнула, дотронулась до волос.

— Если не считать вот этого, — сказала она, посмотрела на гавань, а потом повернулась к Мэри Пур, устроившись боком в кресле. — Наверное, вам это покажется странным, но моя мама всегда советовалась с вами, если у нее возникала проблема. Вот я и подумала… Ну то есть я, это, подумала, что могу, типа, тоже попытаться.

— Какие могут быть проблемы у такой молоденькой девушки, как ты?

— Все так сложно. — Лэйси неуверенно посмотрела на Мэри, явно сомневаясь в том, что бывшая смотрительница маяка, совсем старая женщина, сумеет найти выход из положения.

— У тебя, случаем, сигаретки не найдется? — спросила Мэри.

— Что? — Лэйси не сумела скрыть своего удивления, но тут же поднялась и достала помятую пачку «Мальборо» из кармана шорт. — Наверное, мне не стоило бы вам их давать, — она держала сигареты так, чтобы Мэри не могла дотянуться. — Вам, наверное, это… курить вредно.

— Мне от них не больше вреда, чем тебе. — Мэри протянула руку, и Лэйси положила ей на ладонь сигарету, показавшуюся Мэри восхитительной даже на вид. Она поднесла сигарету к губам, глубоко затянулась, когда Лэйси поднесла зажигалку, и тут же закашлялась, из глаз потекли слезы. Девочка постучала ее по спине.

— Со мной все в порядке, детка, спасибо, — наконец сумела выговорить Мэри. — Как же хорошо! — Она махнула рукой в сторону качалки. — А теперь садись и рассказывай, что у тебя стряслось.

Лэйси убрала сигареты в карман и села.

— Что ж… — Она опустила глаза на подлокотник, словно там было написано то, о чем она собиралась рассказывать. — После смерти мамы отцу было совсем плохо. Он сидел дома и все рассматривал фотографии Киссриверского маяка целыми днями напролет, потому что они напоминали ему о маме. Он перестал ходить на работу и выглядел ужасно.

Мэри вспомнила год после смерти Кейлеба. Лэйси словно описывала ее саму в ту пору.

— Потом папа подружился с женщиной по имени Оливия. Она оказалась тем самым врачом, который пытался спасти маме жизнь…

— В самом деле? — Мэри вспомнила молодую женщину, привозившую в дом престарелых журналы. Она не знала, что Оливия врач, тем более тот самый, который боролся за жизнь Анни. И она замужем за Полом Маселли? Господи, ну и дела! Мэри снова затянулась, на этот раз осторожнее.

— Да. — Лэйси скинула сандалии, подтянула колени к груди и поставила ноги на край сиденья. Именно так любила сидеть Анни. — При этом Оливия замужем за Полом Маселли. Это журналист, которому вы рассказывали о маяке. Но любит Оливия моего отца.

Мэри нахмурилась.

— Ты говоришь о том, что происходит сейчас?

— Именно. Я же слышала, как Оливия о нем говорит и все такое. Дело в том, что папа тоже ее любит, но говорит, что больше не станет с ней встречаться, во-первых, из-за того, что Оливия замужем, хотя они с мужем вместе не живут. А во-вторых, папа думает, что после смерти мамы прошло совсем мало времени и он не имеет права на такие чувства. — Лэйси остановилась, чтобы перевести дух. — Оливия совсем не похожа на маму, и это папу беспокоит. Я так думаю. Я маму очень любила, но все о ней говорят так, будто она была святой.

Лэйси подняла голову, когда на крыльцо вышли Труди и Джейн. Их глаза округлились, когда они заметили сигарету в руке Мэри. Мэри им кивнула, и старушки словно поняли, что ей необходимо побыть наедине со своей странной юной гостьей. Они прошли в другой конец веранды и сели там.

— Так вот, — .продолжала Лэйси, — папа снова замкнулся в себе. Он плохо выглядит, думает все время только о маяке. Я не могу быть с ним рядом. Он становится таким чудным. И еще этот Пол… Не понимаю, как Оливия может любить его больше, чем моего отца. Он такой тормознутый. Мэри улыбнулась. Она точно не знала, что означает «тормознутый», но не сомневалась, что девочка нашла верное определение.

— Простите, я не должна была так говорить. Он, наверное, это, успел с вами подружиться, раз вы с ним говорили о маяке и все такое.

— Ты можешь быть со мной откровенной, детка. Лэйси спустила ноги на пол, выпрямилась и посмотрела Мэри в глаза.

— Я понятно все объяснила? Вам ясно, в чем проблема? Мэри медленно кивнула.

— Мне проблема куда понятнее, чем тебе. Лэйси изумленно посмотрела на нее.

— Мама всегда говорила, что вы очень мудрая женщина. Если бы она пришла к вам с такой проблемой, чем бы вы помогли ей?

Мэри глубоко вдохнула свежий морской воздух.

— Если бы я была по-настоящему мудрой женщиной, я бы вообще не стала помогать твоей матери, — сказала она, но тут же нагнулась и взяла Лэйси за руку. — А теперь иди домой, девочка, и ни о чем не беспокойся. Это дело взрослых, и я обещаю тебе, что все улажу.

50

У Мэри появился план. Его можно было бы назвать жестоким, но она не могла придумать ничего другого, чтобы справиться с разрушительным наследством Анни. Жизнь троих людей зависела от Мэри. Вернее, четверых, если считать и дочь Анни. Придется Мэри сыграть роль эксцентричной старой дуры. Такая роль была ей не по душе, но при необходимости она умела ее играть. Спектакль Мэри устроит, когда отправится вместе с членами комитета «Спасем маяк» на экскурсию по дому смотрителя. Но играть она начнет немедленно, когда позвонит Алеку О'Нилу и выложит ему свое условие.

Она подготовилась к телефонному разговору, отправилась в комнату Джейн, чтобы поговорить оттуда. Ей не хотелось, чтобы остальные обитатели дома престарелых услышали ее слова и задумались о том, что вселилось в добрую старушку Мэри. Алек снял трубку после третьего гудка.

— Здравствуйте, Мэри. Завтра мы все будем у маяка в девять утра. Вы не передумали? Время вас устраивает?

— Все отлично, — сказала Мэри, — отлично. Кто, ты сказал, поедет вместе с нами?

— Еще Пол Маселли, с которым вы знакомы, и Нола Диллард, член нашего комитета.

— Что ж, значит, ничего не выйдет.

— Я… Что? — опешил Алек.

— Я проведу экскурсию для тебя, мистера Маселли и его жены, врача.

— Вы говорите об Оливии?

— Да, о ней. Это молодая женщина, которая привозила нам журналы несколько недель назад. Только вы трое, и никого больше.

— Но, миссис Пур, я не понимаю. Оливии совершенно нечего делать на этой экскурсии, и наверняка завтра она работает. А вот Нола вела активную работу…

— Нет, Нолу я не приглашаю, — Мэри не дала ему договорить. — Со мной пойдешь ты, мистер Маселли и его жена. Иначе никакой экскурсии не будет.

— А если Оливия работает…

— Значит, мы выберем тот день, когда она будет свободна, — твердо сказала Мэри.

Алек помолчал, потом ответил:

— Ладно, я согласен. Посмотрю, что можно сделать.

— Хорошо. Значит, увидимся утром.

Алек положил трубку, насупился. Как странно. Мэри Пур, вероятно, совсем съехала с катушек. Он долго сидел в кабинете за письменным столом, решая, как поступить. Наконец набрал номер Оливии.

— Я понимаю, что тебе будет неловко, но не могла бы ты все же поехать с нами? Я больше ни о чем тебя не попрошу.

— Пол собирается быть там?

— Он обязательно должен быть. А ты… Полагаю, ты произвела на старуху впечатление.

— Что ж, думаю, с какой-то стороны это и к лучшему, — вздохнула Оливия. — Мне придется увидеться с Полом. И наконец я скажу ему о ребенке.

— Ты все еще этого не сделала?

— Я вообще с ним не разговаривала. Он оставил мне несколько сообщений с просьбой позвонить ему, но я его намеренно избегала.

Алеку хотелось, чтобы этот разговор между нею и Полом уже остался в прошлом.

— Оливия, чего ты ждешь? — спросил он. Она не ответила.

— Это меня не касается, верно? — хмыкнул Алек. — Ладно, не могла бы ты позвонить Полу и предупредить, что планы изменились? Мне надо еще позвонить Ноле и сообщить, что для нее экскурсия отменяется.