Приключения капитана Шпарина (СИ)

- Извиняйте, Сергей Николаевич. Вошел в состояние дикого эффекта от необъяснимых явлений.

- Аффекта, - поправил Шпарин. - Меня не оставляет желание дать тебе по фейсу, колдун, и, как советует Додоня, бить до посинения, чтобы прояснить твое изменённое состояние.

- За что меня бить? И моду взял - чуть что, сразу в бассейн, - с выражением крайней обиды на лице произнёс Маралов. - Но теперь я думаю, что ты - это всё-таки ты, наверное.

- Наверное!?

- Идите скорее! Тут такое!.. - выскакивая на крыльцо, крикнул Стасик и замахал телевизионным пультом.

- "... в пятнадцать часов на военном мемориальном кладбище состоится торжественная церемония водружения памятника на могилу героя, капитана Шпарина Михаила Ивановича...".

- Итить твою мумию, Миша! - сказал Маралов, падая на диван.

- У вас глаза стали, как у больной собаки, - сказал Стасик. - Выпейте водки, дядь Миш.

- Хм... - сказал Маралов. - Что?

- Неси водку, старый хрен! - прошипел Стасик.

- Обнаглел! Но, в самом деле... Водку, Миша, нести?

- Не нести! - сказал Шпарин и скрипнул зубами. - Стас, бери трубку и звони отцу.

- Я домой не поеду!

От входной двери покашляли. У двери стоял Древака в генеральской форме. При пушистых баках. Красные лампасы. На золотых погонах по сверкающей звезде. Погоны слепили. Из-за плеча генерала выглядывал испуганный Додоня. Древака, грузно ступая, прошел к дивану и уселся рядом с экстрасенсом. За Древакой, оттеснив Додоню, в гостиную вошел Супонев в гражданском. Жёлтый пиджак, жёлтые брюки в крупной белой клетке, белые туфли, с узкими, сильно загнутыми мысками. Маралов подскочил с дивана и вытянулся.

- Здравия желаю, товарищ генерал!

Древака вяло шевельнул рукой.

- Оставь... Я тебя знаю?

- Слуга, - нашелся Шпарин. - Камердинер... э-э... мажордом. Три штуки в одной бутылке.

- Почему в халате?

- Донашивает, отдал старенький.

- Не по форме. Пьёт? Рожа явно с похмелья.

- Закладывает. Бухарик.

- А тот, конопатый?

- Тот... э-э... повар. Петрушка.

- Морда тоже ненадёжная. Распустил, Михаил Иванович.

- Все под контролем, господин генерал. Гоняю. Но не уследишь за ними.

- Все, кроме Шпарина, вышли вон, - устало сказал Древака, снял фуражку и промокнул лысину носовым платком. - Супонев! Мальчика в машину. Я с тобой, сынок, негодник такой, дома поговорю.

- Прощай, Стас, - сказал Шпарин. - Ты хороший парень.

Стасик, бледнея, втянул голову в плечи, Супонев схватил мальчишку за тонкую шею и вывел за дверь.

- А ты, Миша, иди сюда, присаживайся.

Генерал, с минуту помолчав, постучал ладонью по дивану. В солнечных лучах, бьющих из окна, поднялось облако пыли.

- Спасибо за сына, капитан! Но бардак! Везде бардак. Мусор во дворе, все засрано. Соседи жалуются. Шум по ночам. Женщин водишь, притон устроил. Инеева до инфаркта довели... Лежит в госпитале.

- Вот, что, Миша. Вот, что... Засветился ты по полной. Пресса вопит, телевидение мусолит... Мы тебя прикрыли. Похоронили и сегодня памятник поставим, - генерал кивнул на телевизионную стену. - Видел? Так что с командировками пока повременим. Орден Начальник Департамента тебе зарубил. Выхлопотал я должностенку. Майорскую. После свадьбы отправишься в дальний гарнизон, где меньше кабаков и соблазнов. Нам твои залеты надоели. Ляхову тоже не поздоровится. И дядя не поможет. Отсидишься, пока поутихнет. У капитана Ханеева челюсть выбита, у майора Полоки перелом двух ребер. Зачем было так избивать? Подумаешь - сдуру пригласили девчонку в ресторан. У неё на лбу не написано, что твоя. А сейчас марш к невесте! Помирись, успокой. Скажи: всё - наветы сестриц. Завидуют. Оболгали. Невеста рыдает, не дай бог руки на себя наложит. Или выкидыш. Понял?

Генерал встал с одышкой и потрепал Шпарина по плечу.

- Эх, мне бы твои годы. До свидания, Миша. Поеду на кладбище - поприсутствую.

Хлопнула дверь, лязгнула калитка. Шпарин вышел во двор. Экстрасенс, задыхаясь, отскочил от открытого окна.

- Я бухарик, Миша?

- А кто?

- Слуга? Камердимер? Камардамер?.. Да?..

- Метрдотель. Растешь по службе. Скажи спасибо, что отмазал.

- Это не наш полковник, - сказал Додоня. - Это генерал.

- Конечно генерал, но не наш.

- И чего теперь делать?

- Пока не знаю. Пойду, побеседую с девчонкой из дворца напротив.

Машина с генералом уехала. Девушка в соседнем особняке отошла от окна, уселась за стол, открыла тетрадь и, пожевав кончик ручки, застрочила: "После звонка Миранды, Изабелла упала на кровать и, свернувшись комочком, долго и горько плакала. "Негодяй! - думала она, кусая розовый платочек. - Негодяй! Изменил с лучшей подругой. Пусть только заявится... Пусть...". Успокоившись, накрасившись, Изабелла нарядилась, надела толстые бриллиантовые бусы, вызвала такси и поехала в город. В многолюдном парке она свернула на узкую тропинку вьющуюся среди магнолий. За магнолиями слышались разговоры и смех людей. "А я одна, совсем одна, - думала Изабелла. - Ну и пусть. Отдамся назло Родириго первому встречному мущине. Назло... первому встречному!".

- Настоящая скотина этот Родириго, - сказал Шпарин, склоняясь над девушкой.

- Ой! Подкрались, Михал Иваныч. Напугали.

- Родириго Изабеллин муж?

- Муж!

- Я бы не так написал. А если первый встречный старый плешивый урод? Или ещё хуже - грязный маньяк?

- И впрямь... А как?

Шпарин припал носом к узлу светлых волос сооруженному теперь на затылке. Новый веерный венчик, выкрашенный в белый цвет, подрагивал и манил.

"А запах, а запах?.. Молочком парным пахнет".

- Пиши: "Свернув на узкую тропинку, вьющуюся среди магнолий, Изабелла столкнулась с молодым кудрявым мужчиной в длинном бархатном плаще желтого цвета, с саблей...".

- Мущиной... - Карамелька, высунув кончик языка, усердно записывала. - Или мусчиной?

- Как хочешь. Но, по-моему, мужчиной мужественней.

- Не, - сказала Карамелька. - Мущиной правильней. Надо в книжках подсмотреть.

- Мущина был высок и красив. Его голубые глаза смотрели...

- Лучше серые, как у вас.

- ... серые глаза смотрели печально. Изабелле показалось, что и он одинок, как она. Молодой кудрявый мущина уступил Изабелле дорогу и, обернувшись ей вслед, вздохнул. "Да, - подумала Изабелла, тоже обернувшись. - Это он!". Мущина остановился и снял широкополую шляпу с разноцветными перьями. "Михаэль", - представился он, протянувши ей навстречу ладонь без признаков кольца.

- Лучше Габриэль, - сказала девушка.

- Пусть будет Габриэль. "Я - Изабелла", - сказала Изабелла, сделала книксен и пожала сильную ладонь Габриэля. Раздался внезапный раскат грома и дождь полил землю с первобытной страстью. Габриэль накрыл Изабеллину голову своей широкополой шляпой. Но Изабелла вмиг измокла и тогда кудрявый Габриэль увлёк её к беседке в глубине парка и, откинув ветвь зеленого плюща...

- Плющ ядовитый, лучше ветвь лианы.

- ... ветвь лианы, пригласил внутрь.

- А зачем?

- Догадайся.

- А, - сказала Карамелька. - Понятно.

- В беседке было спокойно и сухо. А за беседкой дождь лил со все умножающейся страстью, мокрая Изабелла захотела тепла и прильнула к Михал Иванычу.

Девушка задумалась и сунула кончик ручки в рот.

- Откуда взялся Михал Иваныч? Он уже был в беседке?

- Он везде, - сказал Шпарин. - И тут, и там.

- Издеваетесь?

- Если мы введем в твой роман новое лицо...

- Сцинарий. Называется: "Пятьдесят оттенков тёмной страсти".

- Хорошо. Сейчас случится настоящая интрига.

- Интрига... - с придыханием прошептала Карамелька.

- Ты записывай, записывай... Михал Иваныч обнял дрожащую Карамельку в сиреневом платье с рюшечками...