Сочинения. Том 2. Невский зимой

— Хорошо, — остановил принца маленький стекольщик. — Папа-король, — обратился он к его величеству, — вы любите сына-принца?

В зале поднялся невероятный шум, совсем как в школе, когда учитель выходит из класса за журналом. Но король поднял руку — и воцарилась тишина.

— Да, мальчик, — сказал король.

— Теперь, — сказал маленький стекольщик, — прошу вас быть очень внимательными. Итак, принц, вы любите папу и маму. А папа и мама любят вас. Запомним это… Господин с голубой лентой, скажите, вы любите короля?

— Какие могут быть сомнения, мальчик! Каждое утро я кричу, как только проснусь: „Да здравствует наш король!“ Это могут подтвердить все соседи.

— А вы, господин с красной лентой?

— Я кричу „Да здравствует король!“ не только утром, но и перед сном. И даже днем восклицаю несколько раз от всего сердца: „Да здравствует наш король!“

— Да здравствует король!!! — закричали все в зале и захлопали в ладоши.

— Разрешите, — сказал маленький стекольщик, — считать ваши аплодисменты знаком общей любви к нашему королю.

— Ура! — закричали все придворные, советники, генералы, министры и статуи вдоль стен.

— Я продолжаю, — сказал маленький стекольщик, и стало снова тихо, как в классе, когда учитель с журналом возвращается. — А я, принц, люблю вас. Я не сомневаюсь, что мы могли бы прекрасно играть в индейцев или в лото. А меня, принц, очень любит мой папа. А если он любит меня, он любит и вас. Разве стал бы он мешать нам с вами играть в индейцев и лото. Но это не всё. Мой папа любит господина часовщика, а господин часовщик — папу. Но бабушка Кхем любит своего усатого сына и получается, что мой папа и я любим бабушку Кхем, потому что как мы ее можем не любить, если господин часовщик ее любит. А что делать бабушке Кхем, если мы ее любим?..

— Любить вас с папой, — сказал принц. — Я, может быть, сказал не так?

— Именно так, дорогой принц! Но вы не забыли, что я люблю вас?

— Я помню всех, кто меня любит…

— И тогда выходит, что вы любите моего папу, господина часовщика, и его маму, бабушку Кхем, господина мусорщика, потому что мы все любим господина мусорщика. И его величество король тоже любит господина мусорщика, если по-настоящему он любит вас, принц. Но и это еще не всё! Господин мусорщик любит господина аптекаря — вы посмотрели бы, как он весело сметает мусор со ступени аптеки, и господина мясника, который любит господина птицелова, а господин птицелов любит пить пиво. А раз главный полицейский королевства тоже любит пить пиво, то он любит и господина птицелова, и мясника, и аптекаря, и господина мусорщика, и меня с папой-стекольщиком. А раз мы все любим друг друга — тут легче простого разделить два на три, три на два или семь на сорок восемь. Мы покупаем на семь сантимов орехов, садимся вокруг кулька и грызем их, пока в кульке есть орехи. И мы не будем бросать скорлупу на тротуар, потому что никогда не забываем, что любим господина мусорщика, а господин мусорщик любит нас. Ведь для тех, кого мы любим, сделать самое трудное ничего не стоит.

Я ничего не сказал вам про господина мечтателя, про девочку с музыкальным слухом, которая смотрит в дырочку, просверленную господином птицеловом, про того господина, который однажды прогнал ночью чудовище, и его сына, готового каждому показать свою коллекцию засушенных тараканов…

— Я тоже хочу посмотреть на эту коллекцию, — сказал принц.

— Если вы вежливо попросите папу-короля, он, надеюсь, вам разрешит увидеть это замечательное собрание. Ведь его величество вас любит!

— Папа, — сказал принц, — мне можно посетить товарища маленького стекольщика? Я обещаю переходить улицу только там, где есть переход.

— И когда загорается надпись „ИДИТЕ“, — добавил главный полицейский.

— Конечно, разрешаю, мой сын! — сказал король.

— Теперь, — спросил маленький стекольщик, — все, кажется, поняли, что такое ЧТОБЫ ВСЕ?

— Это замечательно ЧТОБЫ ВСЕ! — сказали министры и тайные советники.

Маленький стекольщик поклонился и пригласил всех на карнавал.

— К сожалению, еще не все знают, что он начнется ровно в восемь, поэтому я должен спешить.

— А какой, по мнению твоего папы, — спросил король, — самый хороший цвет?

— Разноцветный, — ответил стекольщик. Все вокруг короля засмеялись:

— Разноцветный? Разве такой цвет есть?!

— Такого цвета не бывает.

— Самый славный цвет — голубой. Что может быть лучше, чем плыть по голубому морю в голубой лодке и в голубых штанах!

— Неправда! — закричали другие, — только красный цвет по-настоящему прекрасен! Да здравствуют помидоры!

Нет, маленький стекольщик не стал кричать и размахивать руками. Он стоял и ждал.

— Как видишь, мальчик, — сказал король, — разноцветного цвета не бывает.

— Он есть! — воскликнул маленький стекольщик.

И я увидела, как он вытащил из кармана футляр, из футляра — алмаз и поднял его над головой. Во все стороны брызнули разноцветные лучи: желтые, зеленые, красные, синие, пурпурные, лиловые, голубые…»

РОВНО В ВОСЕМЬ

Ровно в восемь весь город собрался на главной площади перед королевским дворцом.

Ровно в восемь прекрасная танцовщица вступила на канат, протянутый между самыми высокими тополями, и тотчас офицер с золотыми эполетами махнул саблей своим гренадерам. Тотчас вспыхнули разноцветные прожектора, а музыканты заиграли песенку, которую через пять минут стал напевать каждый горожанин: «Тот только крот и таракан, кто видит солнце и в карман кладет его лучи…» Прекрасная танцовщица пела песенку и бросала вниз конфетти. И не было на площади человека, который не послал бы ей с восторгом воздушный поцелуй.

Ровно в восемь господин мечтатель открыл на площади свой павильон. Кстати, господин мечтатель утверждает, что карнавал он предвидел. За неделю до удивительного, удивительного дня ему на улице слышалась музыка, и он не раз спускался с чердака вниз. И снились странные сны. Например, будто черепаха Ахо открыла школу, в которой совершенно бесплатно учила горожан кланяться друг другу. Что касается павильона господина мечтателя, то он был устроен поразительно остроумно. В павильоне не было ничего, кроме обыкновенной простыни, повешенной на гвоздях.

— Взгляните, — показывал на простыню господин мечтатель, когда павильон заполнялся народом. — Не кажется ли вам, что за этой простыней находится сказочное королевство?

— Кажется! Кажется! — кричали взрослые и дети.

— Так чего же мы стоим? Скорее, скорее!

Господин мечтатель отбрасывал простыню, и все действительно видели настоящую дверь. Все бросались в эту дверь, стараясь побыстрее попасть в сказочное королевство и оказывались… снова на площади перед королевским дворцом, которая празднично шумела и сверкала, как в волшебной сказке. Горожане хлопали в ладоши и говорили:

— Господин мечтатель, как вам удалось это царство придумать!

Господин профессор тоже был здесь на площади. Он всем разрешал заглянуть в трубку с увеличительным стеклом. И каждый, кто заглядывал, видел на балконе короля. Он стоял у перил и улыбался во весь объектив.

Ровно в восемь король приказал выкатить из подвалов дворца бочки с лимонадом, пивом, сельтерской водой и вынести мешки с орехами. Министры сказали королю, что сделать это очень трудно: орехи нужно предварительно подсчитать, а бочки измерить. На это, говорят, король ответил, что даст всем министрам отставку, если завтра же они не сдадут экзамен по высшей математике.

Генерал Пюре промчался из дворца в экипаже, а через полчаса вернулся на площадь с пушкой. Ровно в полночь пушка выстрелила, и над городом поднялся сноп разноцветных ракет.

Господин дальтоник плакал от счастья, потому что, когда он спрашивал:

— Верно, что вон там летит голубая ракета? — все отвечали:

— Не только голубая, но и красная.

Господин философ поднялся на помост, чтобы все его видели. На помост навели самые сильные прожекторы. Он объявил, сейчас сделает то, что не удалось сделать даже великому Колумбу: поставить яйцо на острый кончик, его не повредив.