С первой леди так не поступают

Его подобрала команда одной из канонерок, и за следующие три с половиной года он выдержал пытки, голод, неквалифицированное медицинское обслуживание и одиночное заключение в гостинице «Ханой-Хилтон». После освобождения лейтенант К. Макманн был награжден медалями «Пурпурное сердце» и «За выдающиеся заслуги», Военно-морским крестом и Почетной медалью Конгресса. Награды он получал в Овальном кабинете, из рук самого президента Ричарда Никсона, среди университетской элиты на северо-востоке страны известного также как Антихрист. (Впрочем, вряд ли эта университетская элита истово верила в Христа.)

— Он герой, Бойс.

— Черт возьми, — сказал Бойс. — Еще бы.

— Вот послушай. — Она прочла: — «После того как Северный Вьетнам освободил лейтенанта Макманна из плена, он был возвращен в Соединенные Штаты и два месяца пролежал в Военно-морском госпитале в Сан-Диего. Впоследствии он был с почетом уволен из Военно-морского флота по состоянию здоровья, с сохранением звания капитан-лейтенанта».

— Интересно, что значит «по состоянию здоровья»? — сказала Бет.

Впервые Бойс заподозрил неладное несколько дней спустя, когда увидел издали, как Бет направляется в «Хабеус сандвич», любимое заведение джорджтаунских студентов-юристов, в сопровождении Кеннета Кембла Макманна. Бойс вошел туда следом за ними и, обнаружив, что они уютно устроились вдвоем в отдельной кабинке, доложил о себе коротким приветствием. У Бет был явно огорченный вид.

— Я присяду, не возражаете?

— Конечно, пожалуйста, — искренне сказал Кен Макманн и широко улыбнулся, обнажив зубы, белые, как клавиши рояля «Стейнвей».

Казалось, это огорчило Бет еще больше.

Пока не принесли жареную картошку, они говорили о пустяках, а потом Бойс, всё больше укреплявшийся в своих подозрениях, решил взять быка за рога.

— Так значит, если верить Бет, тебе пришлось уволиться из флота по состоянию здоровья.

Бет обмерла.

— Ага, — сказал Кен.

— Наверняка причина серьезная.

— Да нет. Этого требовал флотский устав, только и всего.

— И все-таки, какова причина?

Бет пнула его по ноге:

— Он не хочет об этом говорить, Бойс.

— Просто спросил.

— А знаешь, что было тяжелее всего? — сказал Кен. — Прощаться с сестрами из флотского госпиталя.

— Но тебе пришлось уволиться, так ведь?

— Бойс! Пожалуйста, перестань!

— Ничего страшного. Я мог бы и остаться, но только на канцелярской работе.

Бойсу стало интересно, считается ли пенис частью боевой техники, необходимой для исполнения служебного долга на борту военного корабля.

За столиком воцарилось неловкое молчание.

Кен сказал:

— Если ты и вправду хочешь знать…

— Боже мой, — вмешалась Бет, — уже без четверти восемь!

— Что, намечается конец света?

— Мне пора возвращаться в библиотеку.

— Ну что ж, иди, — сказал Бойс. — А я хочу послушать рассказ о Кеновом ранении.

Бет прищурилась.

— Мне в живот угодила трассирующая пуля. Кажется, рана так и не зажила до конца.

Бет повернулась к Бойсу:

— Может, расскажешь Кену про травму, которую ты получил во время игры в сквош? И из-за которой тебя не отправили во Вьетнам?

По дороге в библиотеку, после того как Кен ушел, Бойс спросил:

— Обязательно нужно было вспомнить про мое колено?

— Ты вел себя как недоумок.

— Я хотел, чтобы ты получила ответ на вопрос, который тебя явно мучил.

— Спокойной ночи! — Она повернулась и пошла в другую сторону.

За неделю до выпускных экзаменов Бет постучалась в дверь Бойса. Она была взволнована.

— Думаю, нам надо поговорить.

— Мы уже говорим.

— Ну хорошо, — сказала она и выпалила: — Кен сделал мне предложение.

Бойс в изумлении уставился на нее.

— А ты сказала ему, что уже обручена? Со мной?

— Угу.

— Ну и что?

— Я дала ему согласие.

— Разве можно обручиться с двоими?

Бет нежно поцеловала Бойса в макушку, место, наиболее чувствительное к катастрофам.

— Прости, милый, — сказала она. — Так уж случилось.

— По-твоему, это должно меня утешить?

Бет с Кеном поженились два месяца спустя. Брак зарегистрировал судья Уиггинз.

Глава 5

— Обязательно нужно было сказать, что генеральный прокурор приносит меня в жертву на алтарь своего непомерного честолюбия?

— Ты пропустила ключевое слово, — сказал Бойс. — Приносит вдовув жертву на алтарь своего непомерного честолюбия.

— Не могу представить себя вдовой.

— Пора привыкать.

— Но зачем его злить? Наверняка он уже рвет и мечет.

— Боишься, что он очень рассердится и обвинит тебя в убийстве? А я хочу, чтобы он рассердился. Хочу, чтобы все они рассердились. Рассерженные люди совершают ошибки. А нам нужно, чтобы противник совершал ошибки, поскольку ты и сама уже их совершила немало.

— Например?

— С чего бы начать? Например, разговаривала с агентами ФБР в отсутствие адвоката. Люди, которые грабят магазины самообслуживания, и те понимают, что это глупо.

— Какое впечатление я бы произвела? Наняв адвоката.

— Умной женщины.

— Черт возьми, Бойс, я же была в шоке. Ты когда-нибудь просыпался в одной постели с мертвой женой?

— Я даже ложился в одну постель с таковыми. — Он вздохнул. — Откровенно говоря, я удивляюсь, что ты так всё испоганила.

— Оскорбления входят в те услуги, за которые ты берешь тысячу долларов в час, или оплачиваются отдельно?

— Отдельно, по счету за «изготовление фотокопий, телефон, факс и услуги посыльного». — Он прочел отчет ФБР. — Почему ты отказалась пройти проверку на полиграфе? Ты поступила правильно, но поскольку все остальные твои поступки были нелепыми, мне это интересно.

— Это же оскорбительно, — взволнованно сказала она. — Я только что вернулась с похорон мужа на Арлингтонском кладбище. И предложение пройти проверку на детекторе лжи показалось мне в высшей степени неуместным.

— Твое негодование весьма убедительно. Я даже начинаю жалеть, что тебя нельзя допросить в суде.

— Я хочу дать показания.

Бойс рассмеялся:

— Ты ни в коем случае не будешь давать показания. Что с тобой? Неужели ты забыла всё, чему учили на юрфаке?

— Я хочу рассказать правду.

— Черт возьми, ты все забыла. В том числе и самое важное правило: правде в суде не место.

— Не помню, чтобы меня этому учили.

— В торговле недвижимостью главное — район, район, район. В судебном разбирательстве — впечатление, впечатление, впечатление.

— Впечатление, — сказала Бет. — Вот, взгляни.

Она показала ему номер «Нью-Йорк пост».

На снимке, сделанном на учебном суде в Джорджтаунском университете, они были запечатлены вдвоем.

Бойс пожал плечами:

— Тебя уже давно так называют.

Бет ударила ладонью по столу для совещаний.

— Все равно неприятно.

— Посмотри на себя. И ты еще хочешь давать показания? Кстати, почему это ты не стерла свои отпечатки пальцев с серебряной плевательницы работы Пола Ривира после того, как запустила ею в мужа?

— Ты умеешь брать на пушку.

Бойс улыбнулся:

— Умница. Вся мисс Плевательница была заляпана твоими пальчиками, и этот факт мы используем в качестве доказательства того, что ты не убивала мужа, ведь убийца, даже слабоумная, стерла бы свои отпечатки с орудия убийства. Только не вздумай давать показания в суде. Иначе я ближайшим рейсом возвращаюсь в Нью-Йорк. Я и забыл, как некомфортабельна коммерческая авиация.

— Не смеши! Твой самолетик уместился бы в салоне отдыха президентского лайнера.

Бойс фыркнул от смеха.

— Почему ты не сказала агентам ФБР, что швырнула плевательницу в мужа?

— Я перепугалась. Потеряла голову от страха. Он ведь лежал на кровати рядом со мной, мертвый. Расскажи я им о том, что произошло, сложилось бы впечатление…