Плоский мир

— Я понял, о чем вы говорите, — произнес Гордеев, — кажется, вы упоминали о какой-то тесной связи всего этого с вашим ремеслом.

— Совершенно верно…

«Казалось бы, какая может быть здесь связь с работой антиквара, однако, поверьте, она еще как присутствует. Ваш дядя возможно и сам мог бы о ней догадаться, но он так загружен своей работой, что на отвлеченные размышления у него просто нет времени, я же нисколько не старался выискивать какую-то связь — она пришла мне в голову сама собою — (видно по той причине, что накануне я съел много шоколадных трюфелей) — и произошло это, когда я поздно вечером возвращался домой. Я вдруг почувствовал в голове сухой щелчок и остановился. От неожиданно пришедшего соображения я в сердцах хлопнул себя по лбу: ведь можно совершенно не тратить деньги на покупку этих старинных монет, которые Великовский требует в огромных количествах, а попросту выискивать их в разных местах нашего города — подобно тому, как молодежь выискивает способы извлечения выгоды, — и тут же мои ноги развернулись сами собой, (в этот момент я уже подходил к линии двери своего подъезда), и прошествовали в обратном направлении, — при этом люди, сидевшие возле дома на линии скамейки, принялись качать головами, ибо все они разом подумали, что я сошел с ума, — так неожиданно и странно выглядело мое поведение, но сейчас мне было абсолютно все равно, что подумают обо мне окружающие — вот до чего я дошел, впрочем, как показали последующие события, я не зря на некоторое время проиграл в их глазах, ведь в тот вечер мне удалось многое разузнать и даже проверить свой новый метод, свой нюх на практике. Направлялся я в местную библиотеку — я обычно хожу в нее за книгами по археологии, но к тому моменту не бывал там уже добрых две недели; последние несколько раз я стал чувствовать в читальном зале старика, который выписывал книги стопками и просматривал их, сидя за столом перед зеленой лампой, — я даже нашел на него один раз, чтобы получше разглядеть, и теперь мне казалось, что в тот самый момент я увидел на прямоугольнике книги золотую надпись, которая что-то говорила о нумизматике, — да, да я мог поклясться, так оно и было, и эта надпись плавала теперь в акварельных красках моего сознания массивным надгробием, царапавшим круг черепа. Как только я оказался в плоскости библиотеки, понял что мне повезло: старик опять сидел в зале, я это чувствовал, и, закрыв собою его фигуру и чуть пригнувшись до линии стола, я увидел, что рядом со стопкой книг стоят желтые и белые кругляшки старинных монет. Поразительное совпадение! Я чуть отошел назад и закрыл собою профиль старика, и моя рука потянулась к ним, но он, хитрый лис, почувствовал ее приближение, схватил монеты, запихнул их себе в полурот и проглотил, и все это настолько быстро! Ей-богу, доселе я думал, что так можно глотать только шоколад.

— Зачем вы это сделали? — спросил я в испуге.

— Я знал, что вы не отступитесь — вы уже давно наблюдаете за мной, — отвечал он, мерзко сощурив свой глаз с зеленым ободком, будто бы мхом обросший, — я вижу вас каждый раз, когда прихожу сюда.

— Поверьте, я не…

— А мне все равно, — оборвал он меня, — вы пытались, разве не так? У вас на лице написано: вы сделаете все, чтобы только заполучить эти монеты, так что лучше сразу съесть их.

— Но как же вы сами теперь сможете изучать их? — осведомился я.

Он гневно пожал плечом.

— Все равно я уже рассмотрел на них все, что только можно было.

— В таком случае продайте мне те, что еще остались у вас, — попросил я, держа в уме, что предложу ему сумму раза в четыре меньшую той, которую обычно плачу за подобные коллекционные монеты.

— Не пойдет! — коротко сказал он, снова сощурил глаз и с треском захлопнул книгу, как будто этим жестом хотел дать понять, что разговор окончен».

Антиквар внезапно остановился; по его виду можно было определить, что он снова переживал все необычайные события этой истории, и его глаз от волнения подпрыгивал и дергался, как будто стараясь выпасть из глазницы.

— И что вы сделали потом? — поинтересовался Гордеев.

— Ничего, просто ушел.

— Просто ушли?

— Да. Но эти странные события послужили первым камешком в фундаменте моей системы, которая теперь уже тщательно продумана и разработана… системы поиска старинных коллекционных монет. Что касается этого старика, я до сих пор наблюдаю за ним и даже придумал, как мне заполучить его монеты, включая, между прочим, и те, которые он проглотил. Ведь он может скоро умереть, не так ли? Что если подкупить бюро похоронных услуг? У меня есть там друзья, они кремируют его тело, а я достану монеты из урны с прахом.

— Ловко придумано, — рассмеялся Гордеев, — но вы уверены, что его родственники закроют на это глаза?

— Я узнавал — у него никого нет.

— В таком случае вам только остается надеяться, что монеты не расплавятся в топке.

В этот самый момент откуда-то из другой комнаты послышалось быстрое шарканье ног и резкий хлопок, будто бы кто-то закрыл книгу, и Гордееву сразу же пришло в голову, не старик ли это из библиотеки повторно объявляет о своем отказе продать монеты.

— Мы разве не одни? — спросил он у Асторина.

— Это мой сын, — быстро пояснил тот с улыбкой, — наверно он только что закончил готовиться к занятиям и сейчас появится… Сергей очень умный малый, уже учится в институте на отделении математики.

В следующий момент из-за светло-коричневой линии, видневшейся за антикваром, — то была небольшого размера дверь — появился рыжеволосый юноша лет двадцати. В руке он держал увесистый учебник. Почувствовав присутствие Гордеева, юноша поздоровался.

Асторин встал за сыном, потрепал его по голове и спросил:

— Ты решил задачу, которая у тебя не получалась?

— Про свинью, искавшую трюфели в земле? Решил.

— Умница. Сошлось с ответом, наконец?

— Да.

— Ты еще не опаздываешь в институт?

— Если пойду сейчас, приду за тридцать минут до начала.

— Так вперед, лучше прийти раньше. Иди, надень ботинки, — Асторин обратился к Гордееву, — я рассказал вам все это для того, чтобы вы поняли, насколько проницательный человек ваш дядя, ведь ему в голову приходят идеи, которые помогают даже тем, к кому, они, казалось бы, не имеют никакого отношения. А если вы хотите узнать подробнее о его образовательной программе, вам следует найти какого-нибудь школьного учителя или преподавателя вуза и расспросить его об этом. Или же попросту поговорите с самим Великовским.

— Вот последний вариант меня не устроит, — заметил художник, — ведь мне-то нужна информация именно от других людей, которые знают его.

— Ну что ж, удачи.

— Да, вам тоже, — Гордеев подошел к профилю Асторина и пожал ему руку, затем направился к выходу. Когда он был уже у самой двери, вдруг повернулся и каким-то странным металофонным голосом спросил, — уважаемый, а можно я приведу в негодность все ваши товары? — и тут же вышел на улицу, оставив антиквара в полном замешательстве.

Глава 2

Гордеев вернулся в квартиру Великовского. Было уже обеденное время; художник сильно опоздал, и, когда он появился в плоскости столовой, вся семья, сидя за горизонтальной линией стола, доедала десерт — клубничное мороженое, присыпанное шоколадной крошкой и со стороны походившее на дикобраза.

— Извините меня, я был очень занят, — пробормотал он со смущением, но вдруг полугубы его растянулись в улыбке, и Николай Петрович оказался первым, кто почувствовал это; он даже встал из-за линии стола, подошел к племяннику и закрыл собою его фигуру, дабы убедиться, что ощущения ему не изменили, но тут же министр наклонился и обратил внимание на светло-серого цвета квадрат, зажатый в руке Гордеева.

— Ты купил холст? — осведомился Великовский.

— Да.

Маленькая искорка в глазу Великовского заметно потеплела, как будто под веко впрыснули «дымящуюся» воду.

— Выходит, сегодня уже будете работать? — спросил Берестов.