Однажды в Бишкеке

Из футбола пришла в иврит фраза ка́ха лё бони́м хома́! (Так не строят стенку!) Ее произнес комментатор Йорам Арбель во время матча между сборными Израиля и Австралии в тот момент, когда австралийцы пробивали штрафной. Не успел Арбель ее закончить, как мяч влетел в ворота.

Охватить всю израильскую поэзию в этом скромном труде, пожалуй, не удастся. Даже если мы отнесем Ветхий Завет к прозе. Но ни один уважающий себя русский интеллигент не может не знать хотя бы пары поэтических строк на иврите. И я вас ими снабжу. Значит, из 127-го псалма Давидова вы уже знаете ( см. главку «О Иерусалим!»):

Теперь возьмем из Шломо Ибн-Гвироля, который родился в Малаге, умер в Валенсии, жил в XI веке, недолго и трудно, был неоплатоником и вундеркиндом:

Бешеный скачок во времени — и мы в гостях у суперсовременного и авангардного поэта Романа Баембаева:

http://www.lechaim.ru/kariv.php?baembaev.

Бывают весной и осенью, а летом и зимой их можно не бояться. Хочу предупредить о трех, особенно коварных. Все, что вам нужно знать про остальные, это: хаг самэ́ах! (С праздником!).

1. пэсах. Все русские знают, когда у евреев Пасха. Потому что ровно за день до этого,

http://www.lechaim.ru/kariv.php?master

В пэсах у евреев хлеба не допросишься — только мацу дают. За хлебушком надо ехать к арабам. В еврейских маколетах и супермаркетах все, что квасное, завешено большими листами серой бумаги, как бухло в Лондоне после 23.00. пэсах длится целую неделю. Но реально празднуется в первый день пятнадцатого, как вы знаете, нисана. Церемония называется сэдэр пэсах и проводится обычно дома. Принято приглашать гостей. Проводимый по всем правилам сэдэр являет целую мистерию — агада́ шель пэсах — иллюстрированный разными символами рассказ об исходе евреев из Египта. И пожрать вам дадут только по окончании этого увлекательного рассказа. Главный месседж пэсаха:

Вам может показаться, что это цитата из «Криминального чтива», но она — из Пасхальной агады. Честное слово!

2. йом кипу́р — Судный день. Десятого числа осеннего месяца тишре́й. Где-то в октябре [133]. Закрыто все. Даже круглосуточные лавки. Автобусы не ходят, в такси не «содят». Израиль замирает. И ничего не ест целые сутки. И воды не пьет. Постятся даже многие закоренелые афеи. Потому что боятся. В этот день Господь решает судьбу человека на весь следующий год. Пожелание на йом кипур:

3. йом ацмау́т — День независимости. Пятого числа весеннего месяца ияр. Апрель — май. Открыто все. И транспорт ходит. Опасаться надо безбашенных тинейджеров на улицах, которые поливают прохожих пеной из баллончиков. В целях безопасности запомните:

Так называется национальный гимн Израиля. Сочинил его в 80-х годах XIX века Нафтали Имбер, которого считают первым ивритским (то есть говорящим на иврите) хиппи. Имбер родился в маленьком городке в Галиции. Он был гениальным самоучкой, увлекался кабалой, знал языки и с десяти лет начал писать стихи. Он даже удостоился награды лично от императора Австро-Венгрии Франца Иосифа за поэму, посвященную столетию присоединения Буковины. Нафтали хотелось повидать мир, и он отправился путешествовать. Познакомившись в Стамбуле с английским бизнесменом сэром Лоуренсом Олифантом, Имбер принимает его предложение и отправляется вместе с ним в Палестину в качестве секретаря по еврейским вопросам. Они селятся в немецкой колонии в Хайфе. Некоторое время Имбер упивается общением с обитателями колонии. Он беседует по-немецки о сущности буддизма, по-английски — об основах ислама, пишет стихи на иврите и крутит роман с женой сэра Олифанта Элис. Почувствовав, что засиделся, первый ивритский хиппи посещает северные районы Палестины. Он добирается до поселка Йесод-а-Маале и находит приют у местного аптекаря. И вот там-то, выпив весь винный запас своего благодетеля, пишет йодом на стене аптеки слова ѓа-тиквы.

Сочиняя ѓа-тикву, которая через более чем полвека станет национальным гимном еврейского государства, Имбер вдохновлялся патриотическим стихотворением немецкого поэта Николауса Беккера «Немецкий Рейн»: Им не владеть тобою, немецкий вольный Рейн! Вся Германия пела эти стихи, положенные на музыку Робертом Шуманом, и мечтала отобрать у французов Эльзас и Лотарингию. В каждом стихе этой песни есть строфа, которая начинается so lang — «пока еще». То же самое в ѓа-тикве: коль од.

http://www.lechaim.ru/kariv.php?tikva

Имбер умер в Нью-Йорке, в нищете, всеми забытый. Незадолго до смерти, оборванный и пьяный, он пытался войти в зал, где проходил очередной Сионистский конгресс. Охранник не впустил его. Дрожа от зимнего холода, первый ивритский хиппи слушал, как в зале делегаты съезда исполняют стоя его «Надежду». В продолжение патриотической темы —

Эта фраза, которую знает каждый школьник, принадлежит Йосефу Трумпельдору, георгиевскому кавалеру, потерявшему руку на японской войне. Жизнь Трумпельдор потерял в местечке Тель-Хай. Его убили малодружественные арабы. Последними его словами были: тов ляму́т бэа́д арцэ́ну. Так гласит легенда. Согласно более правдоподобной версии, перед тем, как умереть, Трумпельдор произнес матерное ругательство. По-русски. Потому что иврита он почти не знал.

Был сформулирован Екклесиастом задолго до создания современного Израиля и возрождения иврита: