Невеста

– Правда? – тихо спросила Милли.

– Правда. Но даже если бы в твоей головке была всего одна клеточка серого вещества, я все равно бы тебя любил. Я люблю тебя, Милли, а не твой коэффициент умственного развития.

– Это невозможно,– упиралась Милли.– Ты не можешь меня любить. Ты меня не…

– Не знаю? Милли, я очень хорошо тебя знаю.– Саймон вздохнул.– Чтобы знать человека, не обязательно собрать на него полное досье. Это скорее из области… чувств.– Он нежно убрал со лба Милли прядь волос.– Я чувствую тебя, знаю, когда тебе хочется плакать или смеяться. Я ощущаю твою доброту, тепло твоей души и чувство юмора. Все это здесь, во мне. Вот что по-настоящему важно. Не суши, и не современное искусство, и не «Сто к одному».– Саймон помолчал и металлическим голосом произнес: – «Из ста опрошенных…»

– Ты смотришь эту передачу? – вытаращила глаза Милли.

– Иногда,– широко улыбнулся Саймон.– Неужели во мне не может быть ничего человеческого?

Вдалеке пробили часы. Милли нервно выдохнула и пробормотала себе под нос:

– Сейчас бы…

– Сигарету? – подхватил Саймон.

– Может, и сигарету.

– Да ладно,– усмехнулся Саймон.– Я угадал? Разве это не доказывает, что я знаю тебя, как никто другой?

– Ммм…

– Ну же, признай правду. Я чувствую тебя. Я знаю, когда тебе хочется курить. Это настоящая любовь. Согласна?

– Возможно,– после паузы сказала Милли.

Она достала из кармана пачку сигарет и позволила Саймону ладонью прикрыть пламя зажигалки от ветра.

– Ну что? – спросил он после того, как она затянулась.

– Ничего.

Между ними вновь повисла напряженная тишина. Избегая взгляда Саймона, Милли сделала очередную затяжку.

– Я тут подумал…– прервал молчание Саймон.

– О чем?

– Если хочешь, давай сходим в пиццерию. И, может быть… ты немного расскажешь о себе.

– Ладно.– Милли выдохнула облако дыма и слабо улыбнулась.– Звучит неплохо.

– Ты ведь любишь пиццу.

– Люблю.

– И не притворяешься, чтобы произвести на меня впечатление.

– Саймон, заткнись.

– Я подгоню машину,– сказал он, нащупывая в кармане ключи.

– Нет, подожди.– Милли взмахнула рукой с сигаретой.– Пойдем пешком. Мне хочется пройтись. И… поговорить.

– До самого Бата? – недоверчиво посмотрел на нее Саймон.

– Почему бы и нет?

– Это целых три мили!

– Вот видишь,– наставительно произнесла Милли,– ты меня совсем не знаешь. Я легко могу пройти три мили. Я, между прочим, входила в школьную команду по кроссу.

– Дикий холод!

– При ходьбе согреемся. Ну же, Саймон.– Она взяла его за руку.– Мне действительно этого хочется.

– Ладно,– согласился он, пряча ключи в карман.– Уговорила. Пойдем.

– Они идут в сад. Вместе,– сообщила Изабел и отвернулась от окна.– Но пока еще не целовались.

– Думаю, им не нужны зрители,– сказал Гарри,– особенно любопытная старшая сестрица.

– Они не знают, что я подсматриваю. Я очень осторожна… Так, ушли.

Изабел закусила губу и уселась на подоконник.

– Расслабься,– посоветовал ей Гарри, сидевший у камина.– Все будет хорошо.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась она, увидев у него в руках листок бумаги и ручку.

– Ничего.

Поймав ее взгляд, Гарри быстро сложил листок пополам.

– Покажи!

– Ничего особенного.

Гарри начал совать бумагу в карман, но Изабел мгновенно подскочила к нему и вырвала листок.

– Так, несколько имен – первое, что пришло на ум,– натянуто сказал Гарри, глядя, как Изабел разворачивает смятый комок.

Разгладив листок, Изабел рассмеялась.

– Гарри, ты сошел с ума! У нас впереди семь месяцев, чтобы подумать об этом.– Она принялась читать, улыбаясь, если имя ей нравилось, и корча гримасы, если не нравилось.– А это что? – спросила она, перевернув лист.

– А, это…– Гарри смутился.– Так, на всякий случай. Вдруг у нас родятся близнецы.

Милли и Саймон брели по саду Пиннакл-холла к резным кованым воротам, выходившим на шоссе.

– По идее сегодня вечером я должна была бы заниматься совсем другими вещами,– сказала Милли, глядя в звездное небо.– Сегодня мне полагалось бы скромно поужинать в кругу семьи и упаковать чемодан для медового месяца.

– А мне полагалось бы сидеть в обществе отца, курить сигару и сомневаться в правильности своего решения.

– И как, сомневаешься? – поинтересовалась Милли.

– А ты? – в свою очередь задал вопрос Саймон.

Ничего не ответив, Милли продолжала разглядывать звезды. Они молча миновали розарий, замерзший фонтан и вышли к фруктовым деревьям.

– Вот,– Саймон вдруг остановился,– скамейка, где я сделал тебе предложение. Помнишь?

– Да.– Милли едва заметно напряглась.– Конечно, помню. Кольцо лежало у тебя в кармане, а шампанское было спрятано внутри пня.

– Я готовился несколько дней.– Обойдя вокруг пня, Саймон постучал по нему.– Хотел, чтобы все прошло безупречно.

Милли стояла, сжав кулаки. Ее ноздри бешено раздувались. Честность, сказала она себе. Надо быть честной.

– Даже слишком безупречно.

– Что? – Саймон вздернул подбородок, и Милли ощутила укол вины.

– Извини, я не хотела тебя обидеть.– Она отошла в сторону и стала вглядываться в гущу деревьев.– Все было замечательно.

– Пожалуйста, не надо фальши,– сдавленным от обиды голосом проговорил Саймон.– Скажи мне правду. Что ты на самом деле думаешь?

– Хорошо,– не сразу ответила Милли.– Если уж честно, все было прекрасно, только…– она обернулась, чтобы видеть его глаза,– чересчур тщательно спланировано. Я и моргнуть не успела, как ты надел мне на палец кольцо, тут же хлопнул пробкой от шампанского, и все – мы помолвлены.– Она умолкла и потерла лоб.– Ты даже не дал мне времени подумать.

– Понятно,– произнес Саймон после долгого молчания.– А если бы я дал тебе время подумать, что бы ты сказала?

Несколько бесконечных секунд Милли смотрела на Саймона, затем отвернулась.

– Пойдем,– проговорила она.– Очень хочется пиццы.

– Ладно,– с оттенком разочарования сказал Саймон.– Пойдем.– Сделав пару шагов, он остановился.– И ты по-прежнему уверена, что нужно идти пешком?

– Да. После пешей прогулки у меня всегда проясняется в голове.– Милли протянула Саймону руку.– Идем.