Армия любовников

етиться тотчас. "Слышите, чем гремлю? У меня прекрасные квартирные ключи", - сказал он. "Без обиняков, - подумала Ольга - и запуталась в слове, не зная, куда поставить мысленное ударение. - Вот что значит пользоваться словами не из своей жизни".

- Имеется в виду, что я тут же срываюсь с места и бегу? - сказала она грубо, как из всех своих мужчин могла бы ответить только Кулибину.

- Именно это и имелось, - засмеялся Илья Петрович, игнорируя грубость, опять же как делал это Кулибин.

- Не выйдет, - ответила Ольга.

- Господь с вами! - закричал Илья Петрович. - И думать не думайте. Я сейчас же заеду за вами. Сейчас же! - И он бросил трубку.

Юная женщина Маня ушла в школу. Ольга только что сдернула с постели белье, стараясь на него не смотреть. От плохой ночи у нее болела голова, а от выпитых таблеток сохло во рту. В квартире было холодно, потому что она настежь открыла балконную дверь. Она сняла лак, и ногти у нее были синие и неживые. Конечно, можно будет просто не открыть дверь. Позвонит-позвонит - и уйдет. Можно будет не подходить к телефону. Но телефон позвонил тут же, это был деловой, важный звонок, ей предлагали на паях купить крохотный магазинчик на Патриарших прудах, конечно, таких денег у нее нет, но можно взять ссуду... Звонили с явным натиском, а это был уже перебор для одного утра. Она хотела положить трубку, но на нее все давили и давили, а тут раздался звонок в дверь, она сказала, что подумает, и с деловым, озабоченным лицом пошла открывать дверь, готовая к труду и обороне. По дороге посмотрела в зеркало. Ничего хорошего. Ни-че-го. Чем хуже, тем лучше, подумала и впустила Илью Петровича. Тут без заблуждений... Он тоже увидел другую женщину, и хотя та, вчерашняя, была упакована так, что ничегошеньки интимного не просматривалось, а эта, сегодняшняя, была почти распахнута и отсутствие лифчика было выражено откровенно, но это был тот самый случай, когда говорят: шел в комнату - попал в другую. Пережить такое разочарование в глазу мужчины было выше тех сил, которые износились этой ночью, но это была бы не Ольга, если бы у нее не было глубоко на случай войны спрятанного резерва.

Он ей на дух не был нужен, этот, будь он неладен, Илья Петрович, но снести такой взгляд и учуять его мысль про то, что он зря как идиот ездил за ключами и униженно их клянчил, - дело того не стоило, вот этого Ольга оставить не могла.

- Проходите, - сказала она, - я сейчас.

В спальне она села на голый "после санации" матрац и стала быстренько "собирать себя в кучку".

"Я напою его кофе, расскажу, что покупаю магазин. Факт эффектный, себя окажет... На этом основании, сами понимаете, мне, мол, не до ключей... Я вся в порыве энтузиазма другого свойства, так что отложим, и прочее..."

Она соорудила на голове оранжевую чалму, спустив на лоб завиток, надела брюки и широченный блузон, лицо смазала кремом до той степени блеска, чтобы было видно: да, это крем, он знак полного доверия к гостю. Даже, можно сказать, знак интимности. Французские