В

Подошло время очередного обхода. Кроме Профейна в здании никого не было. Экспериментов этой ночью не проводилось. Возвращаясь в комнату охраны, он остановился перед ЧИФИРом.

— На что он похож! — сказал Профейн.

Лучше, чем ты думаешь.

— Что?

Сам ты «что». Мы с ЧИЖИКом — это то, во что рано или поздно вы все превратитесь. (Казалось, череп ухмыляется Профейну).

— Дорожные аварии и радиоактивные выбросы это еще не все, что может случиться.

Но они наиболее вероятны. Если вам не устроят их другие, вы устроите их себе сами.

— У тебя даже души нет. Как ты можешь так говорить?

С каких это пор она завелась у тебя? Что, на религию потянуло? Я всего лишь имитация. Люди считывают показания моих дозиметров. Кто знает, нахожусь я здесь, чтобы они могли считывать показания приборов, или же радиация во мне потому, что им нужно ее измерять? Как по-твоему?

— Это одно и то же, — сказал Профейн.

Мазлтов. (Едва заметная улыбка?)

Профейн так и не смог вернуться к "Экзистенциальному шерифу". Через некоторое время он встал и подошел к ЧИФИРу.

— Что ты имел в виду, когда говорил: мол, все мы когда-нибудь станем такими же, как вы с ЧИЖИКом? Мертвыми, что ли?

Разве я мертвый? Если да, то это я и имел в виду.

— Если нет, то какой же ты?

Почти такой же, как и вы. Вам ведь далеко не уйти.

— Не понимаю.

Я вижу. Но ты не одинок. Разве это не утешение?

Пошел он! Профейн вернулся к себе в комнату и занялся приготовлением кофе.

III

В следующие выходные у Рауля, Слэба и Мелвина была вечеринка. Собралась вся Команда.

В час ночи Руни и Свин затеяли драку.

— Ублюдок! — кричал Руни. — Держи свои руки от нее подальше.

— От его жены, — сообщила Эстер Слэбу. Команда отступила к стенам, предоставив Свину и Руни большую часть комнаты. Оба были пьяными и потными. Они боролись неуклюже и неумело — делали вид, что это вестерн. Невероятно, сколько забияк-любителей думают, что салунная драка в вестерне единственный приемлемый образец для подражания. Наконец Свин уложил Руни ударом в живот. Руни лежал с закрытыми глазами, стараясь сдерживать причинявшее боль дыхание. Свин вышел на кухню. Драка завязалась из-за девушки, но оба знали, что зовут ее не Мафия, а Паола.

— Я ненавижу не евреев, — объясняла Мафия, — а их дела. — Они с Профейном сидели у нее дома. Руни пошел выпить. Может, заглянул к Айгенвэлью. Дело было на следующий день после драки. Ее, похоже, не волновало, где находится муж.

Внезапно Профейну пришла в голову замечательная мысль. Она хочет, чтобы евреи обходили ее стороной? Тогда, вероятно, полукровка мог бы попробовать сунуться. Но Профейна опередили — руки Мафии потянулись к его пряжке и стали ее расстегивать.

— Нет, — передумав, сказал он. В поисках молнии, которую можно было бы расстегнуть, руки скользнули вокруг бедер к задней части юбки. — Послушай.

— Мне нужен мужчина, — сказала она, уже наполовину выбравшись из юбки, — способный на Героическую Любовь. Я хочу тебя с тех пор, как мы познакомились.

— В задницу Героическую Любовь, — сказал Профейн, — ты же замужем.

В соседней комнате Харизму мучили кошмары. Он замолотил руками под зеленым одеялом, отмахиваясь от ускользающей тени своего Преследователя.

— Здесь, — сказала она, обнаженная ниже пояса, — здесь, на коврике.

Профейн поднялся и стал рыться в холодильнике в поисках пива. Мафия лежала на полу и покрикивала на него.

— Угощайся, — он поставил банку пива на ее мягкий живот. Взвизгнув, она опрокинула банку на пол. Пиво расползлось на коврике между ними мокрым пятном, напоминавшим не то доску уз, не то меч Тристана. — Пей свое пиво и расскажи мне о Героической Любви. — Она не делала попыток одеться.

— Женщина хочет чувствовать себя женщиной, — она тяжело дышала, — вот и все. Она хочет, чтобы ее взяли, вошли в нее, изнасиловали. Но еще сильнее она хочет опутать мужчину.

Паутиной, сплетенной из нитки йо-йо, — сетью или силком. Профейн не мог думать ни о чем, кроме Рэйчел.

— В шлемиле нет ничего героического, — возразил Профейн. Кого можно назвать героем? Рэндольфа Скотта — он умеет обращаться с револьвером, поводьями и лассо. Мастер неодушевленного. Только не шлемиля: вряд ли потянет на мужчину тот, кто, полулежа в кресле, подобно женщине, принимает любовь от окружающих объектов.

— Мафия, — спросил он, — к чему усложнять такие вещи, как секс? Зачем придумывать названия? — Опять он затеял спор, как уже было с Финой в ванной.

— В тебе что, — огрызнулась она, — дремлет гомосексуалист? Боишься женщин?

— Нет, я не голубой. — Разве можно так говорить? Ведь женщины порой напоминают неодушевленные предметы. Даже маленькая Рэйчел — наполовину «Эм-Джи».

В комнату вошел Харизма, глаза-бусинки глядели сквозь прожженные в одеяле дырки. Он засек Мафию и направился к ней. Зеленый шерстяной холмик запел:

Даже флирт со мной простой

Кажется тебе тоской

Разве до покоя тут!

Если дело в мире этом,

Если в нем вся суть сюжета,

Вряд ли наши отношения

До романа дорастут.

У меня к тебе есть предложение

Логичное, позитивное, несложное,

Ну, по крайней мере, посмеяться можно.

(Припев)

Пусть Р равно мне

С моим сердцем во главе.

Пусть Q равно тебе

С «Трактатом» в руке.

R будет жизнью, полной любви,

С ласками под хай-фи.

Любовью назовем любой тебе приятный результат.

Справа… — в общем надвое

Вякнула старушка.

Гонимся мы слева,

В скобках, друг за дружкой.

И могла бы стать счастливой та подкова в середине,

Нам нечего терять,

Если в скобках будут

Лишь малютки Р и Q

Нас интересовать.

Если Р (запела в ответ Мафия) решил, что Q

Любит поломаться,

Q советует ему

В море искупаться.

R — концепция дурная,

Удовольствий никаких.

Польза есть от твердых штук, если можно смерить их.

Зря за мной ты мчишься

Ставки не фонтан.

Я — девчонка в классе

Неукротимых мам.

Обещай, что не будешь нести больше вздор, и

Дай только скину футболку.

Знаешь, что делать в капустном поле?

И положил бы ты, что ли,

На малюток своих P и Q.

К тому времени, когда Профейн допил пиво, одеяло покрывало их обоих.

За двадцать дней до соединения Собачьей звезды с солнцем начались собачьи дни. Мир все чаще и чаще сталкивался с неодушевленным. Пятнадцать человек погибло 1 июля при крушении поезда под Оахакой в Мексике. На следующий день еще пятнадцать погибли под обломками дома в Мадриде. 4 июля недалеко от Карачи упал в реку автобус — тридцать два пассажира утонули. Еще тридцать два человека утонули двумя днями позже в результате тропического шторма на Филиппинах. 9 июля в Эгейском море случилось землетрясение — на острова обрушились приливные волны, унесшие 43 жизни. 14 июля транспортный самолет упал после взлета с базы военно-воздушных сил Макгуайр в Нью-Джерси — погибло сорок пять человек. 21 июля землетрясение в Анджаре, Индия, забрало 117 человеческих жизней. С 22 по 24 июля в центральном и южном Иране бушевали наводнения, погибло триста человек. 28 июля в Куопио, Финляндия, автобус скатился с парома в воду, утопив пятнадцать пассажиров. 29-го четыре нефтяных резервуара взорвались неподалеку от Дюма, штат Техас, убив девятнадцать человек. 1 августа семнадцать человек стали жертвами железнодорожной катастрофы под Рио-де-Жанейро. Еще пятнадцать погибли с 4-го по 5-е августа во время наводнений на юго-западе Песильвании. 2161 человек погиб на той же неделе в результате тайфуна, пронесшегося над провинциями Чжэцзян, Хунань и Хобэй. 7 августа шесть грузовиков с динамитом взорвались в Кали, Колумбия, убив около 1100 человек. В тот же день в железнодорожной катострофе под Пржеровым, Чехословакия, погибло девять человек. На следующий день 262 шахтера, оказавшись отрезанными пожаром, задохнулись в шахте под Марсинеллем в Бельгии. Лавины на Монблане за неделю с 12 по 18 августа унесли на тот свет пятнадцать альпинистов. На той же неделе взрывом газа убило пятнадцать человек в Монтичелло, штат Юта, а в результате тайфуна погибли еще тридцать на Японских островах и Окинаве. 27 августа двадцать девять шахтеров умерли, отравившись газом в западносилезской шахте. В тот же день бомбардировщик ВМС рухнул на жилые дома в Сэнфорде, штат Флорида, убив четверых. Днем позже взрывом газа в Монреале убило семерых, а сели в Турции унесли жизни еще 138-ми.