Ангел Мертвого озера

Потом мы собираем чемодан, и я вижу, что он кладет туда тетрадку. Разве я отдала её ему? Но получилось так естественно вернуть её на место, что я только вздохнула, дивясь простоте некоторых решений, над которыми бьешься-бьешься, а всего ничего - надо сложить все вместе.

Мысленно я его провожаю. Вижу, как сгибается его тонкая фигура под чужой тяжестью. Но ведь это тяжесть чужой несчастливой судьбы, кричу я себе, как же я смела её отдать? Я не могла дождаться времени, когда уже стоило позвонить. Он взял трубку сразу.

- Только что вошел. - Он тяжело дышал.

- Коля! - говорю я. - Коля! - Как я могу сказать эту свою мысль человеку, которому сама отдала чужой груз? - У тебя-то хоть есть какие никакие полки или шкаф, куда это все поставить? Я как-то не подумала об этом сразу.

Почему-то мне кажется, что он понял про меня все и тихонечко про себя смеется.

Но он смеялся не про себя.

- Во-первых, у меня этажерка. Вы ещё помните, что это такое? Я её взял с помойки. Она не антикварная, просто для книг. Вымыл, такая прелесть, ей лет сто... Все хорошо встанет. Галина Николаева вернется на ней в свое время и утешится.

- С Воннегутом?

- Ну, нет! - сказал Коля. - Воннегута я положу на стол. Рядом с сахарницей и солью. И буду его читать, пия чай и вкушая хлеб с солью.

- А другого стола у тебя нет?

- А зачем? - смеется Коля. - Это вы пишете, а я думаю. А думать рядом с солонкой - самое то. Или?..

- То, то, - смеюсь я. - Но мне немного не по себе.

- Бросьте, - отвечает Коля. - Книги - это книги. У них есть судьба, есть карма, кто ж спорит? Но я надеюсь, что мы потягаемся. Ваша покойница пусть не беспокоится. Я буду дописывать её тетрадку. И если у вас окажутся книги на выброс...

- То я теперь знаю твой номер телефона.

Пятый

Так случилось, что Коля не рассказал Зеен, зачем к ней пришел. Конечно, поверхностно - оставить телефон и чтоб тот таким образом оказался у Ляны. Сама не позвонит - думать нечего, но все-таки не удивится, будет готова, когда позвонит он. Но не это главное. Главное - Пятый, один из товарищей по теплой трубе в одном из переулков подземелья. Он так и представился: "Пятый".

- А почему не шестой? - спросил Коля.

- Потому что Пятый, - ответил парень. - На этом месте, где сижу, я пятый.

- А на другом?

- На другом, может, и сто двадцать пятый, и тысячный, но я закрепил за собой пятый номер. А ты будешь восьмой.

- Я Коля, - ответил Коля. - Коля Последних.

- Не воображай. Последних не будет, ибо несть нам числа.

Так и сцепились языками. Человек-номер и Коля, у которого, получалось, нет номера. Пятый был забавный, слегка сумасшедший, слегка притворяшка, у него где-то (неизвестно где) были семья и полный порядок, было высшее образование и полное отрицание жизни нормалов.

- Ненавижу, - говорил он. - Каждый, это стопроцентно, состоит на семьдесят процентов из брехни, а на тридцать из злобы. Так и живет, вертясь то одним, то другим боком. Соотношение меняется. Иногда под самую