Privatизерша

пиво из бутылок, молчал и смотрел туда же, куда был устремлен взгляд Арта — в узкую серую линию между красной водой и черным, уходящим вверх и превращающимся в голубое, небом. Где-то там, в неподдающемся логике сочетании несовместимых цветов, таилась истина.

Рита сжимала дорогую ей руку и думала о том, что не все еще испытано. Не все понято…

— Арт, как ты устроишь дело с этим козлом на таможне? — спросила она в самолете.

— Через Мигунова.

— Через внешнюю разведку?.. Ты оборзел?

— Он уже три раза говорил мне, что его маме нужен автомобиль. Как ты думаешь, „Фольксваген Туарег“ будет выглядеть подходящим подарком?

— Бабушка на „Туареге“? — ужаснулась Рита.

— Господи, какая ты глупая… Зачем Мигуновской старушке машина? Через четыре месяца он вернется в Россию, как раз к маме.

— Как же он выживает в разведке, если даже ты знаешь, где он и кто он?

— Вот так и выживает, сволочь, — с какой-то злобной завистью выдохнул Арт. — Чему ты удивляешься? — посмотрел он вдруг на Риту. — Мы в их делах разбираемся так же хорошо, как и они в наших…

Глава 11

Никто не понимал, почему они не уезжают из Марьина. Квартира старухи уже давно была превращена в апартаменты класса люкс по примеру лондонского Челси. Серое убогое здание постройки сорокового года — года-мгновения между всеобщим ликованием и зверским террором и началом объединения страны на войну с врагом — это время вписалось в каменное изваяние, куда была переселена изгнанная с Мясницкой бабка. Она выжила лишь благодаря тому, что сумела уничтожить доказательства своей причастности к семье. К детям своим, родителям и братьям. Во времена великой инквизиции конца тридцатых ей удалось убедить следователя, что она всего лишь приживалка, нанятая на работу кухарка. К статье „58“ родственникам старухи прилепили еще и тунеядство (дворянский род, как принято теперь говорить — категория А, высший свет, — этот род и не подозревал, что должен работать как-то иначе, кроме как офицерствовать, инженерить и состоять в советниках при царе), а приживалку, сдавшую всех и подписавшую все, переселили из их родового гнезда, с Мясницкой, в Марьино. Вскоре умерли все соседи, и бравая девушка обзавелась знакомым в Московском горкоме партии. Женатый партийный руководитель изредка заскакивал к подружке, но остаться насовсем не мог. Во-первых, он был членом партии, во-вторых, горячо любил свою семью и двоих детей. Но зато бабку (тогда совершенную в красоте девушку) не уплотняли, не репрессировали и вообще старались не тревожить.

Обо всем этом за несколько месяцев до кончины старуха рассказала Рите. Прошли годы. Но ни Рита, ни Арт ни разу не обсудили тему переезда. В этой квартире их никто не трогал. По многометровой площади преставившейся старухи летал какой-то ангел, не то белый, не то черный. Привыкший охранять всех, кто здесь живет, он исполнял свои обязанности и теперь.

Здесь впервые Арт полюбил Риту. Здесь она впервые испытала суетливое блаженство от близости с мужчиной. Здесь все для них было впервые.