Лужайкина месть

Старушка изо всех сил вырывается, когда ее уволакивают. Весь пол в крови. Она откусила охраннику ухо.

Мужества ей не занимать, это уж точно.

Чек у меня в руке — на десять долларов.

Следующие два человека в очереди — на самом деле, один. Это пара сиамских близнецов, но у каждого — своя банковская книжка.

Один из них кладет на сберегательный счет восемьдесят два доллара, а второй свой закрывает. Кассирша отсчитывает ему 3.574 доллара, и он кладет деньги в карман свой половины штанов.

На это уходит время. Я снова смотрю на потолок банка, но уже не могу притворяться, что это Сикстинская капелла. Чек мой весь взмок от пота, будто его выписали в 1929 году.

Последняя личность между мной и окошечком — совершенно безликая. Настолько безликая, что едва ли вообще там стоит.

Личность выкладывает на стойку 237 чеков и хочет положить их на текущий счет. Общая сумма на них — 489.000 долларов. Кроме того, у личности есть 611 чеков, которые она хочет положить на сберегательный счет. Эти — на сумму 1.754.961 доллар.

Его чеки застилают всю стойку, как особенно удачная вьюга. Кассирша начинает свои подсчеты так, будто готовится бежать на очень длинную дистанцию, а я стою и думаю, что скелет на заднем дворе, наверное, принял правильное решение.

Высотка в Сингапуре

Только высотка в Сингапуре сообщает какую-то красоту этому дню в Сан-Франциско, где я иду по улице, чувствую себя кошмарно и наблюдаю, как мой разум функционирует с эффективностью жидкого карандаша.

Мимо проходит молодая мамаша — она разговаривает с маленькой девочкой, которая, на самом деле, еще слишком мала, чтобы разговаривать, но все равно разговаривает о чем-то с мамашей, причем весьма возбужденно. Я не могу разобрать, что она говорит, такая она маленькая.

То есть, совсем еще малышка.

А потом мамаша ей отвечает, и мой день взрывается дурковатым фейерверком.

— Это была высотка в Сингапуре, — говорит она маленькой девочке, а та отвечает ей с большим воодушевлением, точно ярко раскрашенная звуками монетка:

— Да, это была высотка в Сингапуре!

Неограниченный запас 35-миллиметровой пленки

Люди не могут понять, зачем он с ней. Не доходит. Он такой симпатичный, а она — никакая. «Что он в ней нашел?» — спрашивают они себя и других. Они знают, что дело не в том, как она готовит, потому что повариха из нее неважная. Едва ли не единственное, что она может, — сварганить более-менее достойный мясной рулет. Она готовит его по вечерам каждый вторник, поэтому в среду на обед у него — сэндвич с мясным рулетом. Проходят годы. Они остаются вместе, а все пары вокруг распадаются.

Начальный ответ, как это часто бывает, лежит в постели, где они занимаются любовью. Она становится кинотеатром, в котором он крутит фильмы своих сексуальных грез. Ее тело — мягкие ряды живых кресел, что подводят к влагалищу — теплому экрану его воображения, на котором он занимается любовью со всеми женщинами, которых видит и хочет, точно мимолетное ртутное кино, но она-то об этом ничего не знает.

Она знает только, что очень любит его, что он всегда ее радует, и ей с ним хорошо. Она не находит себе места уже в четыре, поскольку знает, что в пять он будет дома.

Он любил в ней сотни разных женщин. Все его мечты сбываются, когда она лежит в его прикосновениях, как простой и довольный кинотеатр, думая только о нем.

«И что он в ней видит?» — продолжают люди спрашивать себя и других. Можно было бы догадаться. Окончательный ответ очень прост. Всё у него в голове.

Дуэль Скарлатти [11]

— Очень трудно жить в Сан-Хосе, в одной комнате с мужчиной, который учится играть на скрипке. — Вот все, что сообщила она полиции, отдавая им револьвер с пустым барабаном.

Птицы поднебесные

Все правильно. Дети уже несколько недель жаловались на телевизор. Картинка сдыхала, и смерть, о которой с такой нежностью говорил Джон Донн, [12] быстро надвигалась из-за края того, что в тот вечер показывали, а по всему экрану пьяными кладбищами то и дело плясали полосы статики.

Мистер Хенли был простым американцем, но для деток эта соломинка оказалась последней. Он работал в страховой компании, отделяя живых от мертвых. Они хранились у него в разных ящиках. Все в конторе говорили, что у него большое будущее.

Однажды он вернулся с работы домой, а детки тут как тут, поджидают. В лоб ему все и выложили: либо он покупает новый телевизор, либо они пойдут в малолетние преступники.

И показали фотографию: пятеро малолетних преступников насилуют старушку. Один малолетний преступник лупил ее по голове велосипедной цепью.

Мистер Хенли немедленно принял ультиматум деток. Что угодно, только уберите эту кошмарную фотографию. Потом в комнату вошла жена и сказала ему самую приятную вещь с тех пор, как родились их дети:

— Купи детям новый телевизор. Ты человек или чудовище?

На следующий день мистер Хенли оказался перед универмагом «Фредерик Ворон». Вся витрина была заклеена огромной вывеской. Вывеска поэтично гласила:

РАСПРОДАЖА ТЕЛЕВИЗОРОВ.

Он вошел и немедленно обнаружил видео-соску с экраном в 42 дюйма и встроенными пуповинами кабелей. Подошел продавец и продал ему телевизор, сказав просто:

— Здрасьте.

— Беру, — ответил мистер Хенли.

— Наличка или кредит?

— Кредит.

— У вас есть наша кредитная карта? — Продавец взглянул на ноги мистера Хенли. — Нет, у вас нет нашей кредитной карты. Оставьте мне свое имя и адрес, и телевизор будет ждать вас дома, когда вы вернетесь.

— А как же мой кредит? — спросил мистер Хенли.

— Это не составит труда, — ответил продавец. — Вас уже ждут в нашем кредитном отделе.

— О, — сказал мистер Хенли.

Продавец показал, как пройти в кредитный отдел.

— Вас ждут.

И продавец не ошибся. За столом сидела прелестная девушка. Очень и очень симпатичная, просто комбинация всех красивых девушек во всей рекламе сигарет и по телевизору в придачу.

Ух-х ты! Мистер Хенли вытащил пачку и закурил. Нет, он далеко не дурак.

Девушка улыбнулась и спросила:

— Могу ли я вам чем-то помочь?

— Да. Я хочу купить телевизор в кредит, и мне бы хотелось открыть в вашем магазине счет. У меня постоянная работа, трое детей, я плачу за дом и машину. У меня хорошая кредитная история, — добавил он. — Долг уже 25.000 долларов.

Мистер Хенли рассчитывал, что девушка позвонит и проверит его кредитную историю или как-то иначе узнает, не наврал ли он про 25.000 долларов.

Она не стала.

— Ни о чем не беспокойтесь, — сказала она. Голос и в самом деле приятный. — Телевизор уже ваш. Просто пройдите вот сюда.

Она показала на комнату с очень славной дверью. Сама дверь в эту комнату будила чувства. Тяжелая, деревянная, с фантастическими волокнами по всему дереву — будто трещины землетрясения бегут по восходу солнца в пустыне. Волокна излучали свет.

Ручка на ней была из чистого серебра. Такую дверь мистеру Хенли всегда хотелось открыть. Его рука грезила о ее форме, пока в океане проходили миллионы лет.

Над дверью висела табличка:

КУЗНЕЦ

Мистер Хенли открыл дверь и вошел. Внутри его ждал человек. Человек сказал:

— Снимите, пожалуйста, ботинки.

— Я просто хочу подписать бумаги, — ответил мистер Хенли. — У меня постоянная работа. Я буду платить вовремя.

— Ни о чем не беспокойтесь, — сказал человек. — Просто снимите обувь.

Мистер Хенли снял ботинки.

— И носки тоже.

Он повиновался и вовсе не подумал, что это странно: в конце концов, денег на телевизор у него тоже не было. Пол был вовсе не холодный.