Бог — мой приятель

— БОЖЕНЬКА!

И тут — о ужас! — все на меня оборачиваются. Я умудрился закричать: «Боженька!» — как раз в паузе между двумя композициями, но на небо при этом не попал, а остался сидеть на прежнем месте и со всей гостиной на меня устремились непонимающие изумленные взгляды. Вот уже Алиса бежит ко мне со всех ног.

— Что ты сказал?

— Я? Ничего.

— По-моему, ты крикнул: «Боженька!» Тебе плохо?

— Да нет же! Я вовсе не кричал: «Боженька!» Я крикнул: «Огонька!», в смысле: «Дайте прикурить!»

— Прикурить? С каких это пор ты куришь? Все ясно, ты пьян. А ну-ка, дай сюда!

Она выхватила у меня из рук стакан и поставила его на стол, закатив при этом глаза к потолку. К счастью, она там ничего не разглядела, кроме оранжевой подсветки. Снова заиграла музыка.

— В следующий раз имей в виду, что орать не обязательно: чтобы позвать меня, достаточно просто обо мне подумать. Однако я не могу оказываться в твоем распоряжении сию секунду. Не думай только, что в этот раз я медлил нарочно. Хотя ты меня определенно развеселил!

Мне стыдно.

Пожимая мне на прощание руку и буравя меня тоскливым взглядом, Томас многозначительно протянул: «Ну и счастливчик же ты…» И кто только, спрашивается, за язык тянул? Я тут же рассказал об этом Алисе и добавил, что видеть больше не желаю этого придурка. Она отнеслась с пониманием. Эльвира в тот вечер, помню, тоже улучила момент, чтобы сказать мне что-то насчет того, как повезло Алисе. Я сделал вид, что не понял, в чем заключался повод для зависти, ведь и она получила свой диплом с первого раза. У нее хватило ума не развивать эту тему и оставить меня в покое.

Год третий

Я всегда недоумевал при виде людей, рыдающих от счастья на собственной свадьбе, и вот пожалуйста, сам оказался из таких. Глядя на Алису в роскошном подвенечном платье, я плачу, как девчонка. Но что самое странное — мне ни капельки не стыдно.

Я женюсь. Невероятно! Помню, когда я собирался сделать ей предложение, то задумался, действительно ли мне суждено жениться именно на ней. Я захотел лишний раз убедиться.

— Эй, Бог!

— Чего тебе?

— Всего один вопрос: нам с Алисой суждено было встретиться?

— Да.

— Я так и знал…

— Боюсь тебя разочаровать, но так происходит со всеми. Такого понятия, как судьба, не существует. Его выдумали люди. Вы встретились — значит, это была ваша судьба, а вовсе не наоборот. Все становится ясно лишь потом, ничто не предопределено заранее.

— Существенное замечание.

— Объясняю в двух словах: судьба — синоним реальности. Сказать «это было мне суждено» все равно что сказать «это со мной произошло», а прочее — лишь суеверия и предрассудки, что одно и то же. Просто вы хотите придать реальности особенный смысл, поставить ей либо жирный знак плюс, либо минус. Вы приплетаете судьбу каждый раз, когда речь заходит о безумной любви или трагической смерти. А рядовые события судьбой у вас не зовутся. Вот, к примеру, ты ел сегодня бутерброд?

— Да.

— Так знай же, что тебе было суждено съесть этот бутерброд! То же самое и с Алисой, прости, если расстроил.

— Понятно… Не стоило тебя вообще об этом спрашивать, но что сделано, то сделано. Спасибо и на этом. Чао!

Единственное, что мне не нравится в наших с ним отношениях, так это то, что я понемногу теряю былой романтизм, веру в чудо, в мечту, ведь я теперь могу обо всем узнать, если захочу. Поразмыслив на досуге, я пришел к выводу, что изначально неправильно поставил вопрос. Допустим, что судьба — это выдумка, но ведь моя любовь к Алисе не фантазия, она реальна. Тогда я спросил у Бога, станет ли Алиса любовью всей моей жизни, и он ответил, что да. Он добавил, что я и сам прекрасно это знаю и что его ответ для меня вовсе не откровение. Я действительно знал, но подстраховаться не мешало. Если сам Бог подтверждает, что вы будете любить эту женщину до конца своей жизни, то вам ничего не остается, как предложить ей руку и сердце.

Мне хотелось сделать это просто, но вместе с тем оригинально, так что пришлось немного поломать голову, прежде чем действовать. И вот однажды вечером я незаметно прицепил обручальное кольцо к ее брелку для ключей. Наутро я сидел за столом и завтракал, а она собиралась на работу. В дверях она крикнула мне: «Пока!» — и убежала, так ничего и не заметив. Я уже было расстроился, однако буквально через несколько секунд услышал, как входная дверь со стуком распахнулась вновь. Спустя мгновение на кухню вошла Алиса и медленно направилась ко мне с широко раскрытыми от изумления глазами.

— Ты хочешь, чтобы мы поженились?

— Да.

— На всю жизнь?

— Нет, пока на недельку, а там посмотрим… Ну конечно на всю жизнь!

Она бросилась мне на шею, в порыве опрокинув весь мой завтрак. На полу растекалась кофейная лужа и валялись осколки разбитой чашки, а она все целовала и целовала меня и чуть ли не до смерти душила в своих объятиях. На языке такой маниакальной чистюли, как она, это определенно означало «да».

Алиса и думать не хотела о том, чтобы венчаться в церкви. Ничего не поделаешь, семейная традиция. Когда я узнал об этом, мне стало как-то неловко перед Богом.

— Знаешь, мы тут с Алисой не сошлись насчет свадьбы…

— Она передумала за тебя выходить? Ух, у меня прям от сердца отлегло, рад, что она вовремя одумалась.

— Пожалуйста, ты можешь хотя бы на пару минут сосредоточиться и выслушать меня серьезно? У нас проблема: Алиса не хочет венчаться в церкви.

— Ну и что?

— Я бы не хотел, чтобы ты на нас из-за этого обижался. Может, ты надеялся, что мы поженимся перед… Мм… перед твоим лицом, как говорится! Я заранее извиняюсь, потому что боюсь, мне не удастся ее переубедить…

Казалось, мое смущение его забавляло, поскольку, слушая меня, он улыбался краешком рта. Люблю, когда он так делает. Он поспешил уверить меня, что не видит в этом никакой проблемы. Когда я спросил почему, он ответил, что, если бы все пары любили друг друга так же крепко, как и мы, браки вообще можно было бы отменить, и его это нисколько бы не расстроило. Все-таки он может быть душкой, когда захочет…

До чего же странная штука — свадьба. На чужих я обычно помирал со скуки, а на своей собственной во время обеда развлекаюсь тем, что незаметно наблюдаю за лицами гостей, не без удивления читая на некоторых из них непреодолимое желание поскорее отправиться по домам. В общем-то, я их понимаю, ведь не каждому повезет оказаться на моем месте… Когда бы им самим посчастливилось жениться на Алисе, быть любимыми ею, находиться рядом с ней день и ночь, они бы поняли, что эта свадьба — особенная.

Мы договорились, что, перед тем как разрезать торт, каждый из нас произнесет короткую речь. Впрочем, не то чтобы мы сами договорились, скорее это было желание ее матери. Как бы то ни было, накануне мы подготовили свои речи и записали их на листочках, но друг другу не показывали. Решили, что это должен быть сюрприз. Я немного стеснялся говорить при всех о таких вещах, но пришлось выкручиваться. Я, как мог, попытался выразить всю глубину своего счастья, описать, как отныне изменилась моя жизнь, как я рад видеть всех собравшихся и какая красивая у меня жена. Я никогда не умел выражать свои чувства словами, что поделаешь, но, по крайней мере, я отстрелялся. Когда настала очередь Алисы, она поднялась и сказала: «Спасибо всем за то, что вы здесь. От всего сердца спасибо» — и села на место. Я сказал ей, что она схалтурила и что я видел, как накануне она писала. Она ответила, что то, что она написала, предназначалось только мне и никого другого не касалось. Она незаметно всунула мне в руку записку. Я развернул ее под столом, чтобы никто не увидел, и прочел: «Спасибо за то, что ты есть. От всего сердца спасибо».