Как накрылось одно акме

лугода, как умерла девочка-жена, первокурсница. У неё была лейкемия, никто про это не ведал, даже мальчика родила, а потом раз - и не стало. Это был страшный первый курс - сразу и смерть, и рождение. Родители испугались за сына и, не задумываясь, взяли на себя внука. Да, собственно, больше было и некому. Других дедушек-бабушек у Николаши не было. Практически это был их ребенок, а молодой Жорик смотрел на мальчика с удивлением, смешанным с недоумением. Сейчас Николаше десять лет. Когда он увидел Ксюшу, он уже приготовился сказать, что и у него есть сын, но что-то возникло в пересечении мыслей и впечатлений - не сказал. А на другой, третий день случая не было.

Когда маму положили на операцию, а ему надо было ехать, Натка сказала, что заберет мальчика, она живет рядом со школой, отношения у них лучше не бывает, так что... Жорик и Натка собирались пожениться сразу после того, как мама выпишется.

Явление Фаины запрограммировано не было. Это воистину было явление.

В тот день, после того как Жорик пережил свой душевно-возвратный тиф, вспомнив про сына, он решил, что надо все сказать Фане. Это будет легко. Фаня поймет смерч его чувств, который снес по дороге все. И теперь, когда уже шьется атласное голубое платье, просто святое дело забрать мальчика. Он такой способный и подтянет Ксюшу там, где она идиотка. Фаня ведь говорит об этом открыто.

Фаня пришла с примерки с больной головой. Цвет не побеждался, а для поисков другого уже не было времени.

- Мальчик? Какой мальчик? Я терпеть не могу мальчиков! Живет со знакомой? Очень хорошо. Потом вернется бабушка, и будет ей отдушина на старости лет.

- Он не мальчик. Он мой сын, - сказал Жорик. - И я его обожаю. Как и тебя.

- Представляешь? - говорила потом всем Фаня. - Мне оно надо? Я сама могла родить ему мальчика, если б попросил. Но так с бухты-барахты на мою голову уже взрослый хлопец, ты его корми, ты его обстирай, а он будет мочиться мимо унитаза...

- Но это с какой стати, - не понимали её, - он будет мочиться?

- С мужской. Вы хоть и живете с мужиками, а не знаете, что это за ними за всеми водится - терять последнюю каплю. Я просто ждала оформления, чтоб этого Жорика мордой сунуть в его грех. Да и Гриша был такой же... Честно, я других и не знаю. А дите и есть дите. Он может и не смывать. А я его учи? Господи, как я вляпалась! У меня что, последний шанс? А теперь, прикиньте, другой поворот. Раковая мама умрет все равно, не сейчас, так потом. И мне ещё и дедушку привезут? Мне с Ксюшкой тесно, она неаккуратная у меня и занимает много места... Я ему так и сказала: тесно с мальчиком. Кажется, он обиделся. Развернулся и ушел. Но придет, куда денется. Просто так от меня не уходят. Вернется и примет мои условия. Я же честно. Если бы он мне сказал сразу... Он объясняет, что я его так, значит, опоила, что он потерял память...

- А если не вернется?

- Спорим! - Поспорили на бутылку водки. А на что ещё могут спорить в редакции? Так сладко её опростать, даже если приходилась каждому