Редкая монета

– Сейчас разгрузят с машины бензорез и вырежут.

Когда начали вырезать решётку и искры полетели в подвал, Жихарев выбрал две небольшие серьги с красными камушками и небольшую брошь, подошёл к мальчику и погладил его по голове.

– Сейчас я тебя передам через окошко твоей мамке, а вот это положу тебе в карман. Ты никому не показывай, а то легаши заберут себе. А дома отдашь мамке. Ты понял?

– Мг! – кивнул головой ребёнок.

Когда Жихарев понял, что решётка остыла, он взял мальчика на руки, услышал его быстрый стук сердечка и поспешно крикнул:

– Принимайте ребёнка! – и подал его в две протянутые сверху руки.

– Теперь вылезай или выходи сам! – крикнули сверху.

– А хер в глотку не хотите?

Наверху совещались, что делать дальше. Милицейский подполковник спросил начальника милиции:

– Что, начнём штурм? Ребята уже подобраны.

– Нет, во время штурма мы потеряем людей и его живым не возьмём.

А он нам живой нужен. Мы ещё не знаем его сообщников. По моим подсчётам у него не меньше десяти патронов, а стрелять эта сволочь умеет. Подгоняйте пожарные машины и со всех стволов заливайте подвал водой.

Пожарные из шести брандспойтов стали лить в окошко воду. Жихарев не ожидал такого, и понял, что придётся подыхать, захлебнувшись водой, а до этого стоять в ней, а может сдаться? Он отогнал эту мысль и взял в руки оба пистолета. Отложил свой ТТ в сторону, взял милицейский "Наган", крутнул барабан и подумал: "Здесь было шесть патронов, осталось пять. Сыграю в русскую рулетку, и если останусь живым, сдамся, мать иху в amp;б!". Он перекрестился, так, как учила его покойная бабка, чего не делал уже лет двадцать пять и приставил ствол к виску.

Наверху, когда сквозь шум воды, издаваемый мощными струями, услышали выстрел, полковник Дейнеко приказал прекратить лить воду.

Наступила полная тишина и все услышали, как в соседнем дворе весело залаяла собака.

– Кажется, всё, – сказал полковник, – взламывайте дверь в подвал.

Затем он взял мегафон и крикнул:

– Ты ещё жив, бандюга!?

Опять тишина. Он повернулся к подполковнику:

– Ты здесь командуй, а я поехал в управление докладывать в Киев и

Москву.

– А если он жив?

– Я сейчас проверю, – сказал Дейнеко и направился к окошку.

– Товарищ полковник не надо, а вдруг он прикинулся? Не идите!

Полковник так посмотрел на своего подчинённого, что тот проглотил язык. Став на одно колено, он посмотрел в подвал, поднялся, махнул рукой, заматерился, сел в машину и уехал.

Об этой истории в городе говорили очень долго, добавляли отсебятины, она обрастала всевозможными подробностями, а в телеграмме, направленной наверх, сухо сообщалось, что ограблен

Ювелирторг, погибли три милицейских работника, два сотрудника магазина, и тяжело ранена пожилая женщина. Преступник, Ерофей

Гаврилович Жихарев 1909 г. рождения, покончил с собой. Ребёнок, бывший заложником, освобождён, повреждений не получил. Часть денег и драгоценностей возвращены государству, трое остальных преступников находятся в розыске.

С тех пор прошло много лет. Магазин Ювелирторг построили в новом красивом здании, сделали сигнализацию, систему оповещения милиции от каждой торговой стойки, автоматически закрывающиеся все двери при первом сигнале опасности. Но милицейский пост в районе магазина оставили. Дежурный наблюдает и за магазином и за всем вокруг, входящим в панораму обзора.

Алисов вошёл в магазин. Посетителей было немного. Сразу справа от двери стояла стеклянная загородка. В ней сидел рыжеватый лысеющий человек и с лупой в глазу занимался гравировкой. Внутри будочки висела табличка "Скупка золотого лома". Алисов подошёл к загородке и с высоты своего роста заглянул в неё сверху, немного повернув голову, и этим походил на попугая рассматривающего блестящий шарик.

Гравировщик вынул из глазницы лупу, отложил в сторону инструмент и изделие и спросил Алисова:

– Вы что-то хотели?

– Здесь принимают только золотые вещи?

– В принципе, да. А у Вас что-то другое?

Алисов пошарил в кармане и вынул монету. Он нагнулся и подал её в окошечко.

– Вот, нашёл на автобусной остановке.

Гравировщик, он же приёмщик золотого лома, стал рассматривать монету сначала надев очки, а потом опять, вставив в глазницу лупу.

Алисов понял, что монета его заинтересовала.

Гравировщик Чекмарёв, бывший лётчик-истребитель, провоевавший два года в дивизии Покрышкина, лично уничтоживший три немецких самолёта и два в группе, имел три боевых ордена, в конце войны был сбит и при этом ранен. После госпиталя в строй не вернулся и на гражданке осваивал новые специальности. Его тянуло к тонким, требующим особого старания работам, и обучившись специальности паркетчика-реставратора, перестилал полы в "Эрмитаже". Женившись на украинской девушке, переехал на Украину, вначале работал паркетчиком, а затем, имея с детства красивый почерк и пристрастие к рисованию, сам освоил специальность гравировщика. Вначале работал в системе бытового обслуживания населения, а с открытием магазина

Ювелирторг перешёл работать в него. Магазину он был выгоден, как работник. Золотой лом не так часто сдавали, а заказы на гравировку с каждым месяцем увеличивались.

Алисов терпеливо ждал, и когда приёмщик, взвесив монету, протянул её обратно в окошко, разочарованно спросил:

– Что, не подходит?

– Я эту вещь принять не могу, так как она не золотая.

– Так она же платиновая.

– Сомневаюсь. Платина совершенно белая, не окисляется, а здесь непонятно. Монета почти серая, хотя, наверное старинная. А может и фальшивая. Меня смущает эта надпись, что на серебро. Я когда-то интересовался монетами, но подобной не встречал. Могу предложить вот что. Я её оставлю у себя, придёшь ровно через неделю в это же время.

Я проконсультируюсь в Киеве и может приму. Хорошо?

– Хорошо, но дали бы вы мне немного денег.

– Что значит немного?

– Ну хоть пятёру.

– Что, выпить хочется?

– Ага, – радостно закивал Алисов.

– У тебя паспорт с собой?

– Нету.

– Ну ладно, выпишу тебе квитанцию и пять рублей. Придёшь через неделю, может и больше получишь.