Последний самурай

Крестьяне переглянулись. Вот человек, который им нужен. И пошли за ним, и вышли из города.

И Мифунэ сделал то же самое.

И молодой, аристократического вида человек — тоже. И вот он подбегает к самураю, стоящему на дороге, и падает перед ним на колени.

Л. (читая субтитры): Я Кацусиро Окамото. Позволь мне пойти с тобой.

Л.: Я Камбэй Симада. Я всего лишь ронин. Кто такой ронин?

Я: Самурай без хозяина.

Л.: Я не самурай, и у меня нет последователей.

Л.: Прошу, возьмите меня с собой.

Л.: Встань, иначе я отказываюсь с тобой говорить.

Л.: Ты смущаешь меня; я не слишком умел в своем ремесле. Я не смогу научить тебя чему-то особенному. Просто у меня большой опыт в сражениях. Уходи, забудь обо мне. Для твоей же пользы говорю.

Л.: Нет, я твердо решил, что иду следом за тобой, что бы ты ни говорил.

Л.: Я запрещаю тебе. Не могу позволить себе иметь последователей.

Мифунэ поднимается и смотрит на самурая. Камбэй произносит: «Онуси — самурай ка?» ⁴ Мифунэ (выпрямившись во весь рост) издает какое-то невнятное восклицание.

Л.: Ты самурай? Л.: Конечно!

Камбэй и Кацусиро уходят. Крестьянин какое-то время бежит за ними, потом падает на колени.

Я сказала Л., что в автобиографии Куросавы содержатся одни лишь похвалы в адрес замечательного и изумительного Мифунэ, за тем разве что исключением, что тот разражался грубой бранью, когда микрофоны плохо работали. И заметила: насколько очаровательно переводчики перевели все это с японского на ломаный английский.

Л.: Что такое «ломаный»?

Я: Это язык, на который переводят английские переводчики. «Просто у меня большой опыт в сражениях»! «Твердо решил, что иду следом за тобой»! Так уж сложилось, что большинство англоговорящих людей понимают только такой язык, пусть даже и не стали бы употреблять его в повседневной жизни.

Л.: Так это не тот язык, на котором они говорят?

Я: Можно лишь предположить, что сами они говорят на ломаном японском. Камбэй говорит: «Тада кассэн ни ва дзуйбун дэта га». «Тада» — «просто», «тогда». «Кассэн», если верить словарю, означает «сражение» или «битва»; «ни» — это «в», «ва» — частица, «дзуйбун» — «много», «дэта» — «случилось», «га» — еще одна частица, значение которой мы не будем сейчас обсуждать, при этом, похоже, довольно распространенная. С трудом верится, что «это», или «оно», передает характерный для ломаного японского смысл...

Л.: Когда ты начнешь учить меня японскому?

Я: Я не настолько хорошо его знаю, чтобы учить тебя.

Л.: Но ведь ты можешь научить тому, что знаешь.

Я: (НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ) Ну, я не...

Л.: Ну пожалуйста!

Я: Э-э...

Л.: Пожалуйста!

Сладкий и вкрадчивый голосок Чужака, здравого смысла: «Ты хваталась за столько разных занятий и вещей, думаю, тебе стоит сперва поработать над ними, прежде чем затевать что-то новое».

Л.: Ну, сколько еще просить?

Я: Что ж...

Л.: Сколько еще?

Последнее, чего мне хотелось, так это обучать пятилетнего мальчишку языку, которого сама толком не знала.

Я: Я подумаю.

Я хотела бы поразить читателя удивительным стилем. Думаю, мне не под силу соревноваться с кистью Сезанна, но если уж оставлять в жизни след, он должен поражать и потрясать воображение. Но писать следует так, чтоб тебя поняли. Так как же прикажете тогда спасать совершенство формы? И тут в воображении возникает страница с названием знаменитой «De Natura Deorum» Цицерона, ниже — строки на латинском, все остальное по-английски (возможно, по-немецки), а дальше описания личностей, довольно смутные и потускневшие за 2000 лет. И если будет угодно, я могу объяснить любую сноску читателям XXXXV века. Читателям, которым, возможно, будет известно лишь одно имя гения XXI века (которому сейчас всего 5 лет). Так что я хочу этим сказать? Я хочу сказать, что вижу в своем воображении страницу, где вместо заголовка набрано название пива «Черный ярлык», а ниже — плотная масса мелких буковок, описывающих это самое пиво «Черный ярлык», описывающих лучшую в Британии рекламу пива «Черный ярлык», а также рекламу джинсов «Ливайс», рекламу «варенок» «Ливайс» как пародию на классическую рекламу пива «Черный ярлык», классику лирической песий «Слышал это средь виноградных лоз» в исполнении Марвина Гейя в классических джинсах на фоне классической рекламы пива. Где нет упоминания о бессовестной дискриминации американской публики тех времен, которая была вынуждена экспортировать джинсы и импортировать пиво, будучи при этом лишена возможности вкусить всю прелесть и силу британской рекламы, которая прославила и дала ход всем этим товарам. Просто я хочу сказать, что прочла книги, написанные 2000, 2500, даже 20 лет тому назад, и через очередные 2500 лет людям понадобится объяснять это все, возможно даже Моцарта. А уж стоит только начать объяснять — и конца этому не будет.

СКОЛЬКО ЕЩЕ МОЖНО?

СКОЛЬКОЕЩЕ МОЖНО?

СКОЛЬКО, ЕЩЕ, МОЖНО?

Я: Ну ладно. Если ты прочитаешь «Одиссею», и с первой по восьмую книги «Метаморфоз», и всю «Калилу и Димну», и хотя бы 30 из сказок «Тысяча и одна ночь», и Книгу Пророка Ионы, и осилишь 10 глав из «Алгебры для всех», тогда я попробую научить тебя, чему могу.

Л.: Тогда я это все сделаю.

Я: Договорились.

Л.: Сделаю.

Я: Прекрасно.

Л.: Вот увидишь.

Я: Верю.

Л.: Ну а пока я работаю над всем этим, научишь меня хотя бы алфавиту?

Я: Да там нет никакого алфавита. Там два типа слоговой азбуки, в каждой по 46 символов. И примерно 1945 иероглифов китайского происхождения, вошедших в обиход со времен Второй мировой войны, и около 50 000 иероглифов, употреблявшихся до этого. Я знаю слоговое письмо и 262 иероглифа, но постоянно забываю и путаю их. А потому не считаю себя достаточно подготовленной, чтобы учить тебя.

Л.: Тогда почему бы не нанять для этого японца?

Прекрасная мысль. Я могу нанять какого-нибудь благородного японца, мужчину, и он станет для Л. «заменителем» дяди! И к нему будет приходить какой-нибудь добродушный Мифунэ с усами и разговаривать о марках, футболе или своем автомобиле на языке, из-за которого разгорелись все эти утомительные споры. Но он, японец, вероятней всего, запросит денег.

Я: Не думаю, что мы можем себе это позволить.

Некогда я читала об одной австралийской девочке, которой подарили английского бульдога. Чтобы забрать это, как им казалось, огромное животное, в город отправили грузовик. И он привез девочке маленького щенка бульдога, который мог уместиться на ладони. Помню, мне тогда страшно захотелось иметь собственного крошку бульдога. О как же мало я знала! Л. успел прочесть «Али-Бабу», и «Моисея в тростниках», и «De Amicitia» Цицерона, и «Илиаду», которую я навязала ему чисто случайно, & еще он сам научился подбирать ноты к популярной песенке, запись которой прослушал, наверное, раз пятьсот, прежде чем у него что-то получилось. Прекрасно, что он сумел достичь всего этого, но когда ты сидишь в той же комнате за компьютером и пытаешься внести в него данные из выпусков «Крувелвек дайджест» за 62 года, как-то трудно порой ощущать свое соответствие

Так кто у нас был Моцарт? Вольфганг Амадей Моцарт (1756—1791), гениальный австрийский композитор; учился музыке у отца, Леопольда, с возраста пяти лет выступал во дворцах Европы, играя на арфе вслепую и поражая публику другими трюками. Сочинитель струнных квартетов, симфоний, сонат, концертов для органа и нескольких опер, в том числе «Дон Жуана» и «Волшебной флейты». Его сестра Наннерл получила ту же подготовку, но музыкальным гением не стала. По этому поводу, насколько мне известно, разгорелись нешуточные споры между весьма уважаемыми и умными людьми, и суть их сводилась к тому, способна ли женщина вообще стать гением в музыке. Как можно вообще об этом спорить, скажете вы, ЗНАЯ, что у брата и сестры совершенно разные гены, уже не говоря о том, что исходят при этом из весьма сомнительной теории, что Моцартом способен стать любой мужчина, прошедший аналогичную подготовку? Вы утверждаете это, а мне это давно стало ясно; но прискорбный факт заключается в том, что умный человек так редко задумывается, что