Черный плащ немецкого господина

— Я по объявлению… — откашлялся. — По поводу работы.

— В армии служили? — без предисловий поинтересовался прокуренный женский голос.

— Естественно.

— Физическая подготовка?

— В норме.

Голос задал еще несколько вопросов, после чего пригласил прийти на собеседование — с документами.

— Ресторан «Ночная звезда» знаете? — Павел хмыкнул, еще бы не знать! Рекламу то и дело по телевидению крутят. Самый большой в городе. — Наш офис в этом же здании, — сказала женщина. — От центрального входа в ресторан поверните за угол направо, увидите серую дверь.

— Когда приходить?

— Да хоть сейчас, — пробасила трубка.

— Я сегодня приду, — торопливо сказал он.

Не позже трех, уточнил голос. Почти ликуя, Пашка положил трубку — надо же, получилось! С первого захода получилось! Ну, не совсем, тут же одернул себя, его еще пока не взяли. Но шанс есть. Где тут дерево? Наклонившись, постучал по ножке стола — чтобы не сглазить. Читать объявления дальше было некогда. Срочно перекусить и на рынок — Ваську предупредить, что сегодня больше не придет, попросить, чтобы тот, Пашкиных клиентов обслужил, товар в ангар отвез. Наверняка Васька обозлится, но вряд ли откажется. Лишние деньги всегда кстати. Васька здоровый, как бык, и на рынке, как рыба в воде, но Пашке такая работа не по душе. Он прошел на кухню, вылил на сковородку остатки подсолнечного масла, накромсал колбаски, разбил четыре яйца. Когда яичница была готова, поставил сковородку на подставку на стол и вывалил сверху полбанки кабачковой икры. Блюдо под названием «Обед холостяка».

После погрузочно-разгрузочных работ его единственная куртка приобрела просто печальный вид. В такой одежде появляться на собеседование никак нельзя. В «секонд-хэнд» опять зайти, что ли? С беспокойством взглянул на часы — успевает? Половина первого. Если быстренько…

Горы на столах увеличились — тряпья стало еще больше. Народу немного, в основном женщины, сосредоточенно перебирающие все эти кофточки, курточки и свитера. Он с тоской огляделся, как только они здесь ориентируется? Жизни не хватит перелопатить все это. Может, продавщицы помогут?

— Мне бы куртку… большого размера.

— Мы тут сортировку не проводим, — вскинулась та, что постарше, но, взглянув на Пашку, сбавила тон. — Слева. И большие размеры и маленькие.

Он отправился в указанный угол и обреченно уставился на висящие на вешалках куртки. Джинсовые, хлопковые, кожаные… белые, черные, синие… совсем драные и не очень. Уже через десять минут то ли от их количества, то ли от противного запаха дезинфектора, исходящего от одежды, его просто замутило. Похоже, у него на этот магазин развивается аллергия. Не в силах больше видеть весь этот пестрый хлам, он заторопился к выходу. Да и времени уже половина второго, а еще доехать надо. Черт с ним, пойдет на это собеседование и в старой куртке. В конце концов, снимет ее в коридоре.

— Молодой человек! — у самого выхода чья-то рука потеребила его за рукав.

Он оглянулся.

— Вы, вы, молодой человек, — заискивающе кивала маленькая кругленькая фигурка, с черной одежиной в руках. — Примерьте плащик. Пожалуйста. Для сына хочу купить.

— А ваш сын, что, сам его примерить не может? — хмуро поинтересовался Павел.

— Да его сюда и на веревке не затянуть! Стесняется. А носить-то что-то надо. Примерьте, молодой человек, уж сделайте одолжение, — просительно бормотала толстушка. — Сын почти вашего роста. Прошу вас, пожалуйста.

Мысленно ругнувшись, он сдернул куртку и натянул плащ. Женщина, привстав на цыпочки, быстро и ловко застегнула на нем пуговицы и отошла в сторону, разглядывая его так и эдак.

— До чего же вещь хорошая! И совершенно новая! Только, вот, — с сожалением покачала головой, — на сына, пожалуй, маловата в бедрах будет, он у меня, как и я, немножко в теле, а вы так совсем худой. А на вас хорошо сидит! Покупайте.

Расстегивая пуговицы, Павел замотал головой.

— Я плащи не ношу. Мне нужна куртка…

— Молодой человек, куртку вы в любой момент себе купите, — перебила, возникшая ниоткуда, старушенция в лиловом жакете. — Их сколько угодно, каких угодно! А такую прекрасную добротную вещь не часто, скажу я вам, встретишь. Я такую вещь вообще впервые вижу, хотя по магазинам каждый день хожу.

— Фирменная, — согласилась молоденькая продавщица. — Не какой-нибудь турецкий или китайский ширпотреб! Там под воротником лейбл есть, «Эм энд ю» написано. Одна из самых крутых европейских фирм! Просто поразительно, что такой плащ оказался в сэконд-хэнде. Практически новый! Вам просто повезло!

Павел подвигал плечами и вдруг ощутил удивительную комфортность новой вещи. Тепло. Уютно. Не сравнить с его курточкой. Засунув руки в карманы, в одном из них нащупал какую-то картонку. Бирка, что ли? Может быть, это и в самом деле, совершенно новый плащ? Но если достать этикетку на глазах у продавщиц, они еще, не дай Бог, цену взвинтят. Преодолев желание тут же посмотреть, что он нашел, Пашка наклонил голову, и сделал вид, что рассматривает крой.

— А вот тут вверху пуговицы нет, — заметил вдруг и наклонился, рассматривая пуговицы. — Где я такую блестящую, да еще с буквами найду?

Продавщицы переглянулись, удивляясь его глупости.

— Этих пуговиц разных сейчас как грязи! Берите, — покачала головой та, что постарше. — Только сегодня этот плащ человек десять, наверное, примеряли, только никому почему-то не подошел — одному велик, другому мал. А на вашей фигуре сидит так, будто специально для вас шили.

— Теплый плащ, на подкладке, а ткань какая! — убеждала молоденькая. — Тем более, дождь опять начинается. И вам, в самом деле, очень идет. Вы в зеркало на себя посмотрите! Ближе, ближе подойдите.

Павел приблизился к зеркалу. Оттуда на него пялился какой-то пижон в черном, с дурацкой ухмылкой на небритом лице.

5

Экипировавшись так неожиданно, он вышел на улицу и под мелким моросящим дождиком быстро зашагал к остановке. Зайдя под козырек, вытащил из кармана картонку. На этикетку непохоже. Скорее, какая-то карточка. Не кредитка, но, судя по всему, штучка важная. Ламинированная поверхность, какой-то номер, три крупных буквы и замысловатый рисунок. Так и не разобравшись, что это такое, засунул карточку во внутренний карман. Потом разберется. Еще раз оглядел плащ. И в самом деле, до чего теплая вещь. Хорошая, и сразу видно, что дорогая, ткань. В нем он и выглядит представительнее. И как ни странно, у этого плаща напрочь отсутствовал запах дезинфекции, от которого его просто мутило в магазине.

Сев в подошедший троллейбус, он покатил в другой конец города. Конечно, хорошо бы работать днем, а ночью спать, как все нормальные люди делают. Только он не знал, кем и где его взяли бы. Везде нужны молодые, которых еще можно учить и переучивать, а ему уже сорок, силы еще есть, но не те, чтобы начинать с начала.

На одной из остановок в троллейбус ввалилась толпа подростков. Они сидели, стояли за его спиной, и плавному течению мыслей пришел конец. Рты, похоже, в этом возрасте никогда не закрываются, подумал Павел. Несут какую-то чушь, смеются неизвестно над чем. Шуточкам конца нет, постоянно, как они выражаются, прикалываются друг над другом. Столько в них молодой дурной энергии — позавидовать можно. И говорят как на иностранном языке, ни черта не поймешь. Вначале думал, что о фильмах говорят. Но что это за фильмы, в которых ты — действующее лицо? Потом до него дошло, что о компьютерных играх. Он даже оглянулся на них — с уважением. Они знали и умели то, что ему было недоступно. Новая генерация. Другое мышление. Куда уж до них! Хотя он и был инженером по образованию, ему теперь, наверное, до конца жизни осталось только склады и охранять. Отстал он от жизни, отстал. Ватага вывалила на очередной остановке, и в салоне снова стало тихо. Да ладно, пытался подбодрить себя, глядя на подростков в окно, они тоже не вечно будут молодыми. Вообще, он их не понимал. Может быть, если бы у него были дети, он был бы к ним ближе. А так — они для него как пришельцы какие-то. Как не от мира сего, с этими затычками от плееров и телефонов в ушах. Ладно, одежды — молодежь всегда старалась выделиться. Но эти безобразные татуировки у девушек! Пирсинг еще этот! Иной раз и смотреть страшно, уши, губы, щеки, пупки продырявлены, колечки и бусины, как у папуасов, где надо и не надо, везде натыканы. У соседнего подъезда иногда собираются, сидят на лавочке, у каждого по бутылке пива или ледяной синтетической бурды, к которой время от времени они прикладываются. Это на улице, в такой-то холод! Нет, чтобы в доме, культурно, за столом.