Скиф

Макс огладил ей животик и осторожно проник меж ног. Накрыл промежность, пальцами лаская шелк жарких губ и жмурился. Перед глазами плыло в полумраке белое гибкое ладное тело, и мужчина дурел от его откликов. Накрыл губами сосок, потягивая – Варю выгнуло, лицо исказилось. Руками уперлась ему в плечи отталкивая и вдруг забылась, глаза широко распахнула, задохнувшись от проникновения в лоно – Макс, оглаживая клитор, ей в внутрь пальцами проник. Чуть придавил к постели ладонью на лобок, и губы накрыл поцелуем.

Варя вскрикнула. Пальцы сжало и девушка волной подкинула мужчину, впилась пальцами ему в грудь. Макс приостановился, глядя на нее, впитывая и этот пространный взгляд и жаркое лицо и припухшие влажные губы, и токи что содрогали ее тело, пульсировали ему в пальцы.

Чуть коснулся губами ее лица, влажного от наслаждения, огладил волосы, и прижал крепче к своему плечу, целуя в висок, ушко, оглаживая вздрагивающие плечики.

Она прерывисто дышала и таращилась ему в грудь, слушая растекшееся по телу блаженство, что билось изнутри, сладко сжимая живот, перехватывая горло. Обняла невольно мужчину и пыталась понять – что это, что это было?

Макс накрыл ладонями ее щеки, с улыбкой заглянул в глаза:

– Не страшно?

Он не смеялся над ней – он был счастлив и, это невозможно было спутать.

Варя моргнула – по телу еще плыли эхом волны томления и удовольствия, как и ладони Максима все оглаживали ее, грели, и словно длили минуты наслаждения.

– Ты… ― и слов нет.

– Я, ― накрыл ее щеку ладонью, чуть коснулся губ губами. ― И ты.

Варя в потрясении смотрела на него и не знала что сказать. Не было страха, не было боли, не было стыда – только непонятно откуда явившаяся и словно поселившаяся в теле невесомость, сладкая и протяжная.

А ведь он… а что он сделал? ― хлопнула ресницами. И вздрогнула, испугавшись – в дверь позвонили.

– Тс, успокойся, ― поцеловал ее Макс. ― Ужин прибыл, ― улыбнулся в лицо, оглаживая с нежностью. Глаза лучились довольством и взгляд ласкал с упоением, не отрываясь.

Повторный звонок снес мужчину с постели.

Он прошлепал, чуть качаясь от приятной усталости в теле, в коридор, впустил курьера. Расплатился, поставил боксы на стол и вернулся в спальню. Варя сидела, уже надев халат, и усиленно стягивала его на шее. Уставилась потерянно на Максима. А тот присел у ее ног и огладив до бедер поцеловал коленочки. Посмотрел на девушку снизу вверх, невольно любуясь чуть отрешенным лицом, растерянным взглядом.

– Кушать пойдем?

Варя губу принялась жевать, соображая – а мыслей нет. Одно непонятно – Максим ведет себя, как ни в чем не бывало, словно ничего не случилось.

Но ведь случилось. Или нет?..

– Тебе чай, кофе или сок? ― улыбался с нежностью рассматривая девушку. Нравилось, до безумия нравилось как она выглядит, и понимал – к чуду прикоснулся. Лишь теперь знал, как по – настоящему выглядит женщина после оргазма, и это было открытием. И хотел ее еще больше, до боли в паху, но готов был терпеть эту пытку сколько угодно… если вновь сможет ощутить как ему сжимает пальцы и пульсирует в ее лоне, видеть, как искажается лицо Вари в сладкой муке, слышать, как протяжно и будто жалуясь, кричит.

– Что? ― очнулась.

– Кофе, чай или сок? ― повторил так же тихо и спокойно.

– Ко… чай… сок.

Макс рассмеялся, свел ей ладошки и поцеловал:

– Сделаю чай с лимоном, ― сообщил. Огладил ножки и ушел на кухню.

А Варя сидела и смотрела в двери, за которыми был виден интерьер зала. И осторожно прижала ладонь к животу, прислушиваясь – ничего – только сожаление от канувшего.

Робко прошла на кухню, ступая как по углям и застыла у дверей, поглядывая на Максима, что раскладывал ужин из боксов по тарелкам.

Тень от абажура плыла по его торсу, очерчивая литые мышцы, их орнамент, выделяя грудь и плечи, делая его особенным – красивым, но иначе, чем принято по канонам – красивым мужеством, каким-то неординарным фоном или шармом.

– Садись, ― покосился на нее через плечо. Кинул «мышку» в кипяток и придвинул кружку к краю стола. Варя притулилась и все поглядывала на мужчину, теряясь от него.

– Ты, что? ― склонился к ней, огладил нежно по щеке, волосам.

Плечами повела и, смущаясь и теряясь.

Он улыбнулся, сообразив:

– Первый раз? ― прошептал с легким добрым смехом во взгляде.

Варя поспешно уткнулась взором в чашку, сжавшись от непонятного стыда. Покраснела и схватилась за чайную ложку, начала упорно размешивать.

Максим сел рядом, обнял и перехватил руку.

– Я сахар не положил, ― сообщил как заговорщик и все с той же улыбкой и добрым смехом в глазах. Варя глянула на него и вдруг хыркнула, заулыбалась. Смутилась и отвернулась, а улыбка сама губы растягивает, и легко как-то, до странности беззаботно на душе стало.

Ой, дура, ― усмехнулась сама над собой: тебе скоро двадцать, а ты ничегошеньки не знаешь, оказывается!

И головой качнула.

Макс спрятал улыбку, принялся за мясо по – французски, косясь на Варю. Та ела и тоже украдкой на него посматривала. А в глазах любопытство и желание, как у ребенка, который впервые попробовал конфеты и вот ждет – даст ли дядя еще, и когда.

Это было забавно и трогательно. Максим чувствовал себя первооткрывателем и волшебником одновременно. И радовался, и гордился и предвкушал. И словно только сейчас ощутил вкус жизни.

Придвинул Варе пирожное, кусочки торта и чизкейка:

– Ты, кажется, сладкое любишь?

Девушка услышала намек и глаза ладонью прикрыла, скрывая блеск, а улыбку не скрыть. Макс рассмеялся, обнял и поцеловал в висок:

– Лакомка, ― шепнул, подзадоривая. Варя зыркнула и плечами повела – вот еще. А у самой бесенята в глазах.

Мужчина облокотился о стол, голову ладонью подпер, чтобы лучше девушку видеть, огладил по голове, щеке:

– Больше не боишься меня? ― пальцем губы ей тронул. Варя уставилась на него во все глаза и вдруг, как черт толкнул, чуть прикусила ему зубками палец. Смелкова в жар кинуло, замер, зрачки расширились. Мигом ни смеха, ни мыслей не стало.

За шею перехватил и к себе притянул, во все глаза на нее глядя, пояс дернул. Варя чуть исподлобья смотрела ему в глаза, губы приоткрыты и взор с ожиданьем и предложением. Ладони на грудь легли, робко огладили, теплом согревая и будто удостоверяясь – настоящая? Не выдумка?

Макс смотрел на нее буквально впитывая каждый вздох, каждую тень пробежавшую по лицу, каждый оттенок взгляда – запоминал, одновременно любуясь, и чуть хмурился – красивая до боли.

Ладонь легла ей на шейку, прошлась по плечу, убирая ненужную тряпку, скинула прочь, оголяя до живота. Варя смотреть на него не могла – смутилась, но отстраняться не хотела. Ей как ни стыдно было признаться, нравилось, она хотела вновь попасть во власть Максима и больше не боялась, уже знала, что будет только приятно, остро и ярко.

Он притянул ее к себе, придерживая за спину, и Варя дрогнула, прижавшись грудью к его груди. Обняла его за шею, чуть дыша, несмело. И это было как признание.

Макс припал губами к ее шее, ласкал любуясь гибким, чувственным телом, и не сдерживался, исследуя – оглаживал от затылка до стоп, целовал и млел от неумелых ласк Вари. Она робко проводила ладонями очерчивая линию плеч и гладила по затылку, невольно вводя Макса в экстаз. Он придержал ее за спину, наклоняя и принялся ласкать грудь, целовать соски.

Воспротивилась слишком вольной ласке, но Максим уже не мог и не хотел останавливаться, понимая, что она желает не меньше, чем он. Придержал за руки, уложил здесь же, на диван, и убрал халат полностью. Стянул трусики и прижимая за руки огладил живот и лобок, любуясь нежной кожей, белой, гладкой.

И подхватил на руки, унес в зал на широкий диван, на свет. Придерживая за руки, встал на колени, раздвигая ей ножки и, впился в сосок.

Варя возмущенно закрутилась, прикусывая губу и, задрожала, чувствуя лоном тепло его кожи, мышцы груди. Это было остро возмутительно и слепило от яркого ощущения жара и удовольствия.