ИМ ХОчется этого всегда

ы.

Он взбодрился.

— И первое, что делает твой конкурент, это лишает тебя доверительных отношений с персоналом. Он рубит ваши производственно-человеческие отношения. Предположим, он встретился с несколькими представительными на твоей иерархической лестнице людьми и заручился их поддержкой. Он гарантировал им восемь тысяч с процентами, то есть порядка ста пятидесяти тысяч в год. Поверь мне, пятьдесят тысяч — это та сумма, которая может стать причиной предательства… И вот эти несколько человек уже проводят необходимый объем работ, и компания смутьянов разрастается до десяти-пятнадцати. Все окрылены идеей лучшей жизни. И тогда конкурент начинает собирать в отношении Лисина компромат, заодно перекрывая русла его финансовых потоков. Делается это поначалу незаметно, чтобы не была чересчур велика разница меж прошлыми доходами и настоящими. И когда конкурент укрепит свои позиции, а твои станут уязвимыми, он нанесет решающий удар.

— Ты смотрел, что за материал на флэшке?

— Да, конечно. Это отчеты за позапрошлый месяц. Они были бы актуальны месяц назад, но не сегодня.

Я посмотрел на него. В жизни не видел такого спокойного и рассудительного человека. Завтра мне сломают хребет и отправят с сумой по миру, то есть он останется без работы, но вместо того, чтобы паниковать, он садится читать Реймонда Чандлера.

— Сколько ты у меня получаешь?

— Со всеми начислениями и вычетами три с половиной тысячи долларов, — ответил он не задумываясь.

— А если бы предложили пять?..

Он беззвучно рассмеялся и снова повел меня. Он сегодня водит меня, как корову на веревке.

— Сынок, я старый человек. Я работаю у тебя уже пять лет, и поверь, в шестьдесят у меня нет ни малейшего желания что-то менять, дабы получать не три с половиной, а пять. Мне и этого-то много, хотя старуха, конечно, без ума от моей новой зарплаты. И потом, ты ведь знаешь, где я работал, верно?.. Но не знаешь, сколько раз мне предлагали от ста тысяч до миллиона. И лучшее доказательство того, что я не взял, — эти часы.

Он отстегнул с запястья «Командирские» и протянул мне.

На внутренней их части, на крышке, я прочел: «За безупречную службу от директора СВР, 2002 г.».

— В мои годы люди становятся сентиментальны. И потому такие часы для таких, как я, стоят куда дороже миллиона.

Вряд ли я пойму эту теорию.

— Давай подведем итоги.

— А что тут подводить? — невозмутимо изрек он. — Ты покойник. В смысле, бизнес твой — покойник.

Я вышел на крыльцо, не обращая внимания на зуммер.

А я-то думал, что Факин пришел впервые. Интересно было бы сейчас вспомнить, когда Факин № 1 приходил ко мне, и я, не распознав в нем аудитора моей дееспособности, выставил его за дверь. Но зачем напрягать память, если теперь это не имеет никакого значения.

Когда я отъезжал от офиса, на моих плечах сидело по бесу. Один злорадно шептал мне в левое ухо: «Тебе каюк, чувак!», а второй, щелкая крышкой бутылки и пуская мне в нос пряный аромат, успокаивал: «Все будет COCA-СOLA!»

Все бы ничего, быть