Нескорая помощь или Как победить маразм

Поэтому я и говорю: диагностика!

Вызов № 84 АНАЛИЗЫ

Что такое?! Почему вы живы, нахал?!

Х/ф «Обыкновенное чудо»

На примере вышеописанного пациента рядовой читатель мог сделать для себя однозначный вывод, что без анализов в XXI веке никуда. И действительно, чё там клиента смотреть: наплюхал исследований, запихал больного в томограф, и диагнозик готов. Может быть, и так. Только изначально-то именно лаборантка заподозрила диабет, и уже для уточнения осталось лишь выполнить подтверждающее исследование. А наугад тыкать пальцем сложно. Один только биохимический анализ — около двухсот показателей. И всё равно без гарантий. Запросто цифры в анализе могут быть повышены, а человек окажется здоров. И это не удивительно. Ведь нормы придумали люди. Взяли толпу, измерили им температуру и сказали: «36,6 наш результат». Что сказать? У меня однокурсник ходил с показателем 37,2 по Цельсию. Всё обследовал. Здоров. Но более страшно, когда случается обратное. Человек болен, а аппаратура жирным шрифтом выдаёт заключение: «В космос!» И доктор, глядя в анализ, звонит на Байконур. На космодроме рады новому человеку, ждут его, а он вдруг кидает всех и направляется в космос прямиком, минуя стартовую площадку, рёв двигателей и обратный отсчёт. Поэтому повторюсь: обязательно смотрите больного глазками, щупайте ручками и слушайте ушками.

Ведь не стоит забывать, что все эти рентгены, ЭКГэшки и прочие исследования называются дополнительными методами. То есть они что-то дополняют. Однако в наше время данные лабораторий и кабинетов функциональной диагностики укрепились в лидерах, став основными. И судьбы пациентов решаются заключениями машин.

В городской больничке № 21 осуществлялся классический ввоз клиентуры. Везли самые разные патологии, отчего специалисты всех мастей были заняты существенно. Хирурги, наравне с терапевтами, разумеется, в лидерах по приёму хворающего населения. Непроходы, аппендициты, холециститы — основные диагнозы поступающих. Но на первом месте стойко держались панкреатиты (воспаление поджелудочной железы). Я как-то летальный журнал полистал и должен вам доложить, что половина людей в нём именно с описываемым диагнозом. И в основном молодежь. От тридцати до сорока лет. А всё она, прозрачненькая водочка. Ну, или похожие на неё жидкости. Как вчера помню рекордсмена журнала учёта летальных случаев. Молодой человек (?) двадцати шести лет. Инсулинопотребный сахарный диабет, на ладан дышащая поджелудочная железа. Такому не то что пить, а нюхать напитки с крепостью кваса можно было раз в месяц. Но человек, видимо, придерживаясь поговорки «Рождённый утонуть, сгореть не может», никак не ограничивал доступ спиртосодержащих ликворов внутрь. Как результат — поступление к нам с уровнем сахара в крови 82 ммоль на литр. Он махом побил предыдущий рекорд на отметке сорок пять (пациент был доставлен в коматозном состоянии). Однако в отличие от подвинутого на второе место предшественника из реанимации рождённый утонуть назад не вышел. Чуда не случилось. Далее по стандартам: каталка, морг и запись в журнале. Родным — ключи, вещички и свидетельство о смерти. Налоговой — потеря драгоценного налогоплательщика. Поэтому панкреатиты наверняка лидирующая патология в хирургии.

Итак, больничка вела приём. Где-то около семи часов вечера (вторая, после двух пополуночи, почитаемая цифра среди больных) привезли дядечку с обострением панкреатита. Дядечка сильно не загибался и от боли не корчился, но по его лицу читалось очевидное: пьёт. Крепко пьёт. В общем, ничего нового. Стандартный анамнез подобных пациентов. Хирурги, понимая, что последние специалисты сейчас уйдут домой, мигом взяли анализы и отправили клиента на УЗИ. После всего коллеги сделали краткую запись и, вручив Михалычу историю, сказали:

— Мы мужчинку домой отправляем. Чиркани осмотр для прокурора.

Товарищ наш взял историю и направился в смотровую. Через минуту он уже сам нагнал хирургов.

— Слушайте, что-то мне дяденька-то не нравится, и здесь, как говорится, ничего личного. — Академик прищурил глаза в подозрении. — Он просто не совсем качественный. Уверены, что нет панкреатита? Может, всё-таки госпитализировать? Тем более анамнез располагающий.

— Да нет там ничего, — смело отмахнулись хирурги. — На ультразвуке чисто. Да и моча с кровью по амилазе спокойны.

Михалыч знал, что повышения уровня фермента поджелудочной железы амилазы — один из достовернейших признаков её патологии. Однако не забывал он и про космос.

— Жалобы могут и отсутствовать, — продолжил диалог товарищ и фразой из фильма «Обыкновенное чудо» добавил: — Когда при нём душили его родную жену, любимую, он стоял возле и уговаривал: «Потерпи, может, обойдётся».

«Любители животов» посмеялись и, воспользовавшись замешательством в разговоре, мгновенно ретировались на своё родимое отделение. Раз — и двенадцать пролётов до хирургии преодолелись быстрее, чем на скоростном лифте (которого, впрочем, всё равно у больнички не было).

Михалыч остался в растерянности. Амилаза у них, видите ли. Ультразвук. А клиент?..

Академик вернулся в смотровую. Пациент сидел тихо и, казалось, радовался, что его сейчас отпустят домой. Мягкий диван, телик и холодное пиво — именно те блага, которые не способно предоставить бесплатное Здравоохренение. Больной находился на низком старте, со справкой в руках и теперь ожидал лишь одного: команды «марш». Но Михалыч отменил «соревнования» и определил пациенту местечко на терапии. Лечение, диетка и утренние анализы. Начмедиха и так не обрадуется, что положили здорового.

Утром начмед Пукина морщила щёки, глядя на УЗИ и амилазу, и, возможно, в дальнейшем бы перешла к порицанию нашего товарища, но спустя два дня панкреатитчик ухудшился. Да столь резко, что сразу в морг, на вскрытие. Лишь здесь уже достоверно подтвердили опасения Михалыча. Клиент действительно умер из-за воспаления железы. Поджелудочной железы.

Вызов № 85 МОЩЬ ПСИХОТЕРАПИИ

Сердце больного и он сам ритмично бьется.

Из истории болезни

Разумеется, наивно полагать, что даже окажись пациент сразу на хирургии и получи он оперативное лечение, это могло хоть как-то изменить его короткую жизнь. В случаях с панкреатитами, да ещё и подкреплёнными алкогольным прошлым, у медицины надёжных вариантов нет. Тут скорее свечка поможет (не ректальная, как многим подумалось, а та, что в церкви, за здоровье). Правда, глядя на моих коллег, опробовавших недавно один метод, возможно, существует-таки ещё шанс на выписку данных пациентов в отличное от морга направление. И название сего метода — шоковая терапия.

Тёплый не по-летнему летний вечер. «Скорые» разом сгинули, и в приёмном покое воцарилась тишина. Хирурги с неврологами отзвонились, и даже у терапевтов настолько всё завалено, что на их отделении помимо коридора в оккупации столовая, два холла и аппендикс перед кабинетом начмеда. Для оных целей из приёмника одолжены три кушетки и шесть стульев. В общем, хоть здание больнички и было бетонным, по функциональности оно скорее приближалось к резиновому.

Однако учебник физики утверждает, что и резина подчиняется основным пределам растяжения. Поэтому в одиннадцать вечера разом сгинули все «скорые», и приёмник опустел. Персонал, не веря подкатившему счастью, под предводительством дочери вождя, высыпал на пандус. Свежий воздух безработицы затуманил головы, и после непродолжительного сидения на скамейке Ирка затянула песню. Кто- то вынес портативный магнитофон, и на смену ей запел популярный артист. Оказалось, что и без алкоголя может быть весело. Тем более что ни одно из окон стационара не выходит на танцующих. Лишь маленькая часть палаты интенсивной терапии (сокращённо ПИТ) разделяла одну с пандусом стену. Но кого, скажите, можно потревожить в реанимации? Тем более на шестом этаже.

Часы ускакали за полночь. Луна спряталась в Южном полушарии. Звёзды сгинули в облаках. Лишь уличные фонари да гоготание медработников освещали территорию клиники. Праздник продолжался и наплевать, что завтра ранний подъём и рутинные хлопоты. Хотелось петь. Получалось танцевать. И пандус был пригоден для этого. Люди в белых халатах прыгали, дрыгали ногами и периодически драли голосовые связки. А как ещё снимать усталость?