Овсянки (сборник)

ты рада за нас — зима? рада что мы тебя любим? рада что в октябре купили в аугшлигатне зеленые чернила — и пачку финской бумаги? а мы-то как рады! милая-премилая! — протяжная, зацелованная! скрип под ногами. над крышами дым. спасибо!

пугало твердо решило что наступивший год — это год лося. лось — очень смешной, большой, никого не обижает, всех любит и умно смотрит. и цвет его шерсти — такой уютный для глаз и ласковый. везде на снегу — лосиные следы. целыми днями пугало по ним ходит — хочет лося увидеть и рассказать ему что это — его год. обнять и поздравить. но лося все нет. пугало не отчаивается — продолжает поиски. отрывает пуговицы со своей шинели — и опускает их на лосиные следы: невидимому лосю пусть повезет! раз ходит — то живой значит… вот увязло в валежнике — не может идти. ночь началась — метель. в метели — лесные крики. пугалу страшно. со снежного неба спустились на руки пугалу какие-то существа: мяукают — таращатся — круглые. пугало стонет: кто вы? существа букают: мы птицы. нет! — кричит пугало. — если вы птицы — то я погиб! кончайте меня — мучители! передавайте мой привет лосю… но вы не птицы… букают снова: мы совы. пугало улыбается: ах совы!.. — а говорите что птицы… — не клевещите так на себя… совы заворчали — забухали — спрашивают пугало: что оно потеряло в ночном лесу? я ищу лося — уже давно. — отвечает смельчак. — и поздравляю вас с его годом! не знаете как мне найти длинноногого нашего короля? совы помолчали — букнули: жди. исчезли.

пугало снегом занесено по грудь. пугало не вполне живо. но слышит снова буки и стук. видит огромные ноздри — глаза — уши. от ноздрей — тепло-претепло. в умных глазах короля качается благодарность. король у кого-то спрашивает голосом очень шершавым, давним и очень новым: откуда он? кто-то отвечает: с криеву-стиглавы. кто-то медленно тащит пугало под руки и укладывает на шерсть — на ту самую — от которой пахнет всем наилучшим, что задумалось в наступившем году.

лось идет. пугало на его спине. совы полетели низко. измученное страхом и радостью пугало засыпает с мыслью о том что следующий год будет годом совы.

ах огни валмиеры! — города где царит спокойствие — праздничные праздничные! елки стоят на всех площадях — над берегами гауи — и украшены у домов. две кельнерки из кафе по бульвару баложу — ольга и алдоня — сидят на скамейке под одной из елок и обсуждают странные события, произошедшие под самый новый год на даче у алдони в валмиерском пригороде. они собрались там с большой компанией — в вечер последнего в старом году рабочего дня. накрыли на стол — пьют — танцуют — желают любви друг другу. вдруг — стук в окно. открывают — а там огородное пугало с длинными сиреневыми ресницами — совсем без одежды. крестовина — ведро — и ресницы — всё. кто здесь хозяйка? — спрашивает. алдоня назвала себя. пугало приглашает ее на улицу — на пару слов. алдоня выходит минут на десять — потом возвращается и говорит друзьям что неизвестное пугало передало ей дар. скоро он у тебя откроется. — добавило и ускакало в сторону трассы. а какой этот дар? — все спросили. алдоня не ответила… может быть теперь расскажешь? — роняет ольга подруге в глаза. — я вижу — тебе самой хочется. алдоня стряхивает с шапочки снег — закуривает: пугало сказало что теперь всегда с ноября по март я смогу превращать свои поцелуи в музыку. вот смотри. и алдоня отодвинув сигарету подальше от накрашенных губ медленно зацеловала воздух. а воздух вдруг зазвучал — да так что воскрес бы моцарт — и умер бы тут же от радости. неизвестные человеческому слуху инструменты рождали сказку — которая была абсолютно правдивей чем жизнь. дочь южной ночи и северного сияния — впитавшая в себя и теперь дарящая все поцелуи земли, все ветра. все замерли в валмиере — поводили лишь головами — ведь не было ощущения что музыка исходит от алдони. алдоня целовала — курила — целовала. ольга поднялась со скамьи — глаза блестят. скоро алдоня перестала — и музыка медленно сошла на нет. по переулкам, бульварам, по площадям и набережным все бежали — хватали друг друга за руки — каждый спрашивал каждого — каждый хотел убедиться в том что не испытал сейчас галлюцинаций. ольга и алдоня сидели молча. ольга спросила: а как был передан дар? алдоня закурила снова: ты не поверишь — пошлее некуда. пугало велело показать сначала одну, потом другую грудь — потом то что ниже. то что ниже вдобавок еще и пощипало. так — сверху и очень глупо. я бы не стала — но мне понравились его ресницы да и не слишком трезва уж была.

темной февральской ночью пугало вскрыло деревенский магазин. сработала сигнализация. приехала полиция — нацепила на пугало наручники и повезла в участок. ну и что будем делать с тобой теперь? — покрикивают сердито. а пугало давай реветь — и повторяет только одно: бегемотик… бегемотик… ассортимент у магазина очень невелик — продукты, ночнушки, пакеты, совки и веники, и всякий красивый вздор на подарки. вызвали хозяйку

магазина — вытащили из-под мужа. спросили: о каком бегемотике идет речь? хозяйка подумала и сказала: в магазине только один бегемот — размером с мышь, из селенита, с толстенной попой и маленькими крыльями — глупо улыбается и будто летит куда-то — сходить за ним? полицейские дали машину — хозяйка съездила и привезла фигурку — поставила на стол. смотри-ка! какая красивая штука — а мы не замечали! — сказали все. разревелись — и отпустили пугало. и бегемота отдали — за то что оказывается лучше всех в деревне понимает красоту. спросили еще разрешения иногда на бегемотика смотреть.

пугало размышляет о том куда летит его селенитовый бегемот: