Гангстеры

— Это они! Эти подонки!

—  Они?Кто — они?

Конни расхаживал перед окном в галерею. Это был привычный маршрут — туда и обратно, но он споткнулся о выступ перед эркером, считая дни:

— Четыре дня… Они держат ее уже четыре дня…

Конни выругался, пнул мусорную корзину, хотел разнести всю контору. Жена встала у него на пути, и он почти упал в ее объятья, схватил и разрыдался, не в силах сдержаться. Он проклинал себя, свое достоинство и глупость, пока слезы не стали иссякать и он не услышал вопрос жены:

— Что случилось? О чем ты говоришь? Я не понимаю…

Конни не мог объяснить. Он попытался собраться, делал глубокие вдохи, чтобы найти опору.

— Обещаю… Я сделаю все… Это моя вина. Я знаю, в чем дело.

— Конни…

— Знаю… Знаю…

— Что? Что ты знаешь?

— Я должен молчать, — ответил Конни. — Ради твоего блага. Ради ее блага.

— А ну-ка, сейчас же… — начала Анита, но слова не подействовали. Она почувствовала это в первое же мгновение.

С безрассудством упрямца Конни сел за письменный стол и сделал глубокий вдох, пытаясь совладать с собой. Голос не должен дрожать. Конни взял телефон и набрал номер Янсена. Ответ последовал немедленно, против обыкновения.

— Это я, Конни.

— Вот как… — отозвался Янсен, — ты подумал как следует?

Прозвучало это высокомерно и отстраненно, чего Конни и ожидал.

— Подонки! — прошипел Конни. — Трусливые подонки! — Янсен молчал — если он и удивился, то Конни этого не заметил. — Или моя дочь окажется здесь через час, или вы будете играть в игру «найди ключ», пока не подохнете один за другим!

Янсен по-прежнему молчал.

— Понятно? — повторил Конни. — Через час!

— О чем ты? — спросил Янсен.

— Еще раз повторить?

— Нет, я слышу, но не понимаю…

— Прекрати.

Янсен прекрасно слышал каждое слово, но не понимал смысла.

— Твоя дочь? — переспросил он. — Что с ней?

— Ты знаешь.

— Нет, — ответил Янсен. — Я даже не знал, что у тебя есть дочь.

— Тогда передай своим дружкам, — произнес Конни, — что если она не появится здесь через час, то…

— Конни, — сказал Янсен. — Здесь что-то не так… Мне кажется, у тебя проблемы…

Конни сделал еще один глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Янсен прав. Здесь что-то не так. Конни ожидал другой реакции.

— Я и подумать не мог, — сказал он, — что вы такие подлецы…

— Конни, — снова начал Янсен, — ты разыскиваешь свою дочь?

— Для тебя это новость? Может быть, ты не так хорошо осведомлен, а только делаешь вид. Да, моя дочь пропала, и у меня есть причины думать, что твои друзья хотят таким образом что-то мне сообщить.

— Конни… В сознании Янсена начала вырисовываться картина, но сведений по-прежнему было недостаточно. — Расскажи, что произошло.

— Для этого я и звоню — чтобы ты рассказал мне.

— Я почти ничего не понимаю, — сказал Янсен.

— Может быть, и не надо понимать. Я просил тебя передать кое-что дружкам. Можешь даже сказать, что адрес они получат бесплатно, если дочь окажется здесь в течение часа.

Все это застало бестолкового Янсена врасплох, но ему потребовалась лишь пара секунд, чтобы осознать новый шанс. Это неожиданное предложение нельзя было упустить.

— Хорошо, — сказал он. — Я передам.

Конни был готов к чему угодно, но только не к этому. Он сидел за столом, спрятав лицо в ладони, и пытался продумать, вспомнить разговор от первого до последнего слова — каждую паузу, каждый выдох на другом конце провода, — пытаясь открыть тайный смысл. Но тщетно. Может быть, Янсен учился на курсах актерского мастерства, о которых говорил Иннокентий, а может быть, и в самом деле не был осведомлен. Может быть, он был мальчиком на побегушках, который хотел выслужиться, а когда его вклад не дал результатов, начальство выбрало другой путь. Через дочь Конни.

— Какой адрес? — спросила жена. Конни поднял руку, требуя тишины — ему нужно было подумать. — Господи, боже, — сказала она, — о чем вообще речь?!

— Все… Все будет в порядке.

Слова прозвучали неубедительно. Не в силах больше сидеть за столом, Конни отправился на кухню, выпил, отыскал старую пачку засохших сигарет, закурил. Жена следовала за ним взглядом:

— В порядке? — переспросила она.

— Спокойно, — произнес Конни. — У меня есть адрес, который им нужен. Они пытались раздобыть его всеми возможными способами… но я не хочу его выдавать — это против моих принципов.

— Кто они? Если это не Янсен?

— Не знаю, — повторил он. — Госбезопасность…

— Им нужен адрес, который есть у тебя? Чей адрес?

— Вот именно… — отозвался Кони. — Чей?

Он мог сказать: адрес умирающего человека, похожего на портрет работы Фрэнсиса Бэкона, человека, который проглотил ключ, завернутый в ломтик вяленой говядины, — ключ от банковского сейфа, в котором спрятан документ…

— От квартиры, — сказал он. — Квартиры, где происходит то, о чем не должны знать ни ты, ни я.

— Ясно… — произнесла Анита. — Тогда отдай его… Значит, ты думаешь, эти люди похитили Камиллу?

— А что мне еще думать?

— Но что если… что если…

— Если что?

Жена опустилась на неудобный диван. Она побледнела:

— Это невозможно… Она, должно быть, у кого-то дома…

— У кого?

— У кого угодно.

— У кого угодно? — Конни был непреклонен. — Думай, что хочешь, но я уверен. Я видел, что они делают с людьми. Они не гнушаются никакими средствами.

— Как и ты. Раз ты подвергаешь своих близких такому риску.

— Послушай, — сказал он. — Я и подумать не мог, что они способны на такое…

— Вот как, — усмехнулась Анита. — А вообще ты много думаешь… если ты все это знал — мог бы сказать!

— Именно этого я и не хотел… чтобы вы узнали. И они это поняли.

— Значит, ты всерьез думаешь, что какая-то служба госбезопасности забрала твою дочь и держит ее под замком?.. И ждет, что ты с ними свяжешься?

— Ну, думаю… — отозвался Конни. — Ты пришла, ты в истерике — Камилла исчезла…

— Я этого не говорила, — сказала Анита. — Это ты сказал, что она «исчезла».

— Но ты имела это в виду.

— Нет, не имела. Я пришла сюда, потому что беспокоюсь. Куда мне еще было идти?

Конни похолодел:

— Какого черта… ты придумала…

— Нет, нет. Не придумала… — Теперь настал ее черед плакать. Некоторое время Конни смотрел на жену, затем сел на диван рядом с ней и обнял, укачивая, как ребенка.

— А как дела у него? — спросил Конни. — У Густава?

— Он ждет внизу. Он… в отчаянии.

— Раскаивается?

— Очень.

Конни подошел к эркеру, открыл окно, выглянул, перегнувшись через подоконник, и увидел Густава, сидящего на стуле у входа в кафе в неудобной позе. Он беспокойно притоптывал ногой и смотрел на часы.

— Кажется, он нервничает, — сказал Конни.

— Конни, — спросила Анита, — что ты делаешь?

— Жду, — ответил тот, — жду контакта.

Не прошло и четверти часа после разговора с Янсеном, как зазвонил телефон — контакт был установлен. Конни ответил после первого сигнала: посредником назначили Янсена. Он говорил серьезно, но словно защищаясь, скорее участливо, чем требовательно:

— Конни, — сказал он, — придется начать с нуля.

— Что значит — с нуля?

— Ты должен мне верить. Забудем то, что случилось на днях.

— И?

— Я поговорил с людьми. О твоей дочери. Они таким не занимаются…

— Как это?

— Если она пропала, исчезла… то они не имеют к этому отношения. — Голос Янсена звучал искренне и, может быть, даже убедительно, но Конни не собирался отступаться. Однако и раскрывать карты не спешил. — Когда она пропала?

— В ночь на понедельник.

— Ты звонил в полицию?

— Они пока ничего не делают.

— Что-то произошло? То есть, она была расстроена?

— Нет, она не из таких…

— По человеку в месяц находят под мостом Васабрун. Молодые люди.

— Что ты хочешь сказать?

— Нельзя исключать этого варианта.

— Это ничего не даст.