Сын предателя (СИ)

 А в это время события разворачивались с непостижимой быстротой. Неожиданный звонок по телефону застал его, всё ещё нежившегося, в постели. Дремотное состояние мгновенно его покинуло. Николай Фёдорович по-молодецки вскочил, сунул ноги в трико, воткнул их в тапочки и спешно выхватил телефон из кармана куртки. Женский голос спрашивал разрешения войти к  нему для какой-то беседы. Николай Фёдорович чертыхнулся, что забыл выключить вечером телефон, но делать было нечего, пришлось по-домашнему одеться, чтобы выйти во двор.

 -Кто там с утра торопится в гости? - спросил он голосом недовольным, подозревая, что пришли проверять электрический счётчик или ещё кто-нибудь из городских служб.

 -Извините, мы из передачи "Жди меня"! - услышал он тот же женский голос за воротами, что звучал по телефону. Николай Фёдорович открыл ворота и увидел двух женщин. Позади них стрекотал видеокамерой молодой человек, фиксируя эту встречу. Под этим видеоглазом Николай Фёдорович сразу съёжился, потеряв остатки сонного состояния.

 -Вы не пустите нас? Мы бы хотели с вами поговорить.

 -А документы у вас есть? - недоверчиво спросил Николай Фёдорович.

 Просмотрев с видом читающего расплывчатые тексты на документах, он пожалел, что не взял очки. Но было светло, и лица женщин не вызывали какой-нибудь тревоги да и богатства особого в доме его не наблюдалось. Единственно, что его смущало - беспорядок в доме, к которому он давно привык, но который приводил всякого гостя в шоковое состояние. Хозяин видеокамеры водил своей компрометирующей техникой влево и вправо, что окончательно смутило Николая Фёдоровича. Прилично, не по-Ижевски одетые дамы, испуганно и нерешительно двинулись за ним.

 Он же всё время оправдывался, делая новый шаг вперёд, что лучше поговорить во дворе, потому что в доме ещё больше беспорядка. Однако любопытство женщин толкало всю группу вперёд. Действительно, сама теснота в комнате подействовала удручающе на гостей. Стул был один чистый. Второй Николай Фёдорович стал поспешно протирать грязной тряпкой и, видя результат не блестящий, схватил со стола газету с телевизионной программой, накрыл

 сиденье. Женщины осторожно присели. Молодой человек с видеокамерой остался в проёме двери. Николай Фёдорович продавил своим телом кровать и приготовился слушать.

 -У вас, Николай Фёдорович, отца звали Фёдор? -  осторожно спросила брюнетка, отрекомендовавшись коротким именем - Таня.

 -Ну да. Разве это не понятно из моего отчества?

 -А какое у вашего отца отчество? - поспешила оживить беседу моложавая блондинка, назвавшая себя Аллой.

 -Фёдор Иванович. Да вы не с того начали! - прервал осторожный допрос женщин Николай Фёдорович. - Сын уже звонил по этому поводу. Но я сразу заявляю - самозванцев мне не надо!

 -Простите, - успокоительным  тоном продолжила Таня, - мы не утверждаем факт какой бы то ни было. Просто выясняем некоторые белые пятна в биографии пожилого человека, который потерял память на много лет. Возможно, вы и поможете эту биографию как-то дополнить.

 -А нельзя ли без этого? - сердито спросил Николай Фёдорович.

 -Понимаете, из рассказа Фёдора Ивановича мы узнали о его путешествии в город Сарапул, Ижевск и...- Таня запнулась, заглянула в свои записи, - и Алнаши! Он искал родственников, но не застал никого в живых.

 -А я-то здесь при чём?

 -Ну как вы не понимаете? Он искал Прасковью Степановну Лубину! А она жила здесь до кончины в феврале этого года! - вмешалась Алла. - У вас есть брат Пётр?

 -Ну, есть.

 -Вот только про вас он почему-то не знает. А про Петра узнал, что он находится на излечении в посёлке Постол.

 -Да на каком излечении! - махнул рукой Николай Фёдорович. - В "психушке" не излечиваются, туда попадают до конца дней своих.

 -Что уж вы так пессимистически! - удивились обе женщины враз и переглянулись.

 -Да он неизлечим. Думаю, его скоро прикончат там. Если никто из родителей не появляется, кто там будет его кормить с ложечки-то?

 -У нас медицина пока ещё бесплатная, - заметила Таня.

 -Правильно! - скривил губы Николай фёдорович. - Мне уже два зуба удалили без наркоза и два раза резали, извиняясь, что на наркоз в поликлинике нет денег.

 Простите, но мы отвлеклись от интересующего нас вопроса, - мягко постаралась перевести разговор на мирные рельсы Таня.

 -А что этому старику надо-то? - настороженно спросил Николай Фёдорович. - Может жить захотел на старости лет за  мой счёт? Так  моей зарплаты едва ли хватит на двоих!

 -Успокоиться он хочет, - заполнила паузу Алла, - понимаете? Все старые люди,  которых судьба как-то вырвала из родных мест, хотят посетить родные места, вспомнить.

 -Вот уж снова увлеклись этими покаяниями! - фыркнул Николай Фёдорович. - А отец-то был алкоголиком! Бил эту самую Прасковью-то в живот! А я там был! И родился с букетом болезней не по этой ли причине?

 -Значит, не хотите встретиться? - разочарованно произнесла Таня. - Мы ведь все расходы берём на свою передачу.

 -Ну, это совсем другое дело, так бы сразу и говорили, - успокоился неожиданно быстро Николай Фёдорович, - даже интересно поговорить!

 -А мы вам уже и билет купили! - повеселела Алла, до этой минуты скучающим взглядом рассматривавшая небольшую фотографию военного на фоне большого фотопортрета в тёмнокоричневой раме, - На завтра!

 -Да? С вами не соскучишься. А как быть с работой?

 -А вы где работаете?

 -Так столяром в фирме.

 -А телефон есть?

 -Ну есть, конечно.

 -Считайте, что мы этот вопрос с повестки дня сняли! - засмеялась Таня.

 Николай Фёдорович взял из рук Тани билет, повертел его в руках.

 -Что, вот так закрыть дом на ключ и вперёд? А я даже не успел в квартиру ещё ни одной вещи перевезти. В Москве долго придётся находиться? И куда там обращаться?

 -Вы с нами и поедете! - засмеялась Алла. - Завтра на вокзале мы вас будем ждать в пять часов вечера на перроне. И пожалуйста не опаздывайте!

 -И уж не подведите нас! - просительным тоном добавила Таня. Молодой человек с видеокамерой всё это время то включал видеоглаз, то выключал, отчего стрекот мотора действовал раздражающе на хозяина избы.

 И когда гости покинули, наконец, дом, вздохнул с облегчением.

 Он долго выбирал рубашку, долго её гладил. Затем очередь дошла до брюк. Пришлось откопать и один галстук на всякий случай. Возня эта вызвала  на свободу несколько нехороших слов. Тут и женщинам из Москвы досталось, и Володе, а уж старика, который осмеливался называть себя родственником, Николай Фёдорович и вовсе затолкал под толстое одеяло из отборного мата.

 Вспомнился детский разговор с матерью.

 -Мама, а если объявится папа вот сейчас, лучше нам с ним будет, чем с дядей Лёшей?

 Мать тогда мечтательно посмотрела в пустоту и ответила: - Ой, как лучше-то было бы, когда бы Феденька да  объявился!

 -Вот, Прасковья Степановна, зри с неба-то на покойничка в живом виде! Чёрт побери! Раньше-то память не мог пробудить? - почти вслух шептали губы Николая Фёдоровича. - Ну, повидаться, поболтать  придётся. Старик всё-равно где-то живёт, уедет и не сегодня-завтра помрёт. Всё и забудется.

 Голова Николая Фёдоровича  всё тяжелела, появилась мысль - не опоздать бы. И он заснул с какими-то сумбурными мыслями, от которых вся жизнь его повернулась к неясному будущему.

 На другой день на железнодорожном вокзале его встретили вчерашние женщины из Москвы.

 Неожиданно для Николая с ними оказался и Володя. Лицо Николая Фёдоровича посветлело. Обниматься отец и сын не стали. Было это у них не принято, потому что какая-то отталкивающая сила была заложена ещё Прасковьей Степановной, не любившей телячьих нежностей. Николай Фёдорович перевёл взгляд на скамейку, которую украшал раритет Советского Союза - старик, похожий на высохший  гербарий, смотревший на него тёмнокоричневыми глазами в венке выцветших волос, не везде торчавших из черепа кучно.

 Старик медленно встал, как ни странно, без палочки или батога, подходившего как нельзя кстати для такого возраста, и медленно стал приближаться к Николаю Фёдоровичу. Николай Фёдорович, конечно, выглядел на фоне "старпера" молодцом, мог пробежать сто метров за автобусом, чтобы в него же и  сесть и не задохнуться. Поэтому с интересом уже наблюдал за  усилиями старика.