Байки забытых дорог

Серый взглянул на девчушку и мысленно охнул: – «Это же Сашенька Волкова, собственной персоной! Разве что, в возрасте нежном. Неисповедимы пути – на этом свете! И земные, и небесные…».

Судя по тому, как Моисеич судорожно сглотнул, и ему померещилось что-то аналогичное…

Аматов приступил к процедуре знакомства:

– Рекомендую, господа и дамы, свою законную супругу Агафью Петровну. Она у меня женщина – достойная во всех отношениях…. А этот милейший ангелок – моя единственная дочь Александра. Сашенька!

«Чур, чур, меня!» – непроизвольно изумился Серый. – «А не слишком ли много случайных совпадений?

– Знакомьтесь, обнимайтесь! – Александр Фёдорович продолжал вовсю веселиться. – Дальше будем уже вместе грести по жизни. И горести делить, и радости…

Ребятня сразу нашла общий язык. Вернее, это новоявленная Сашенька тут же всё взяла в свои детские, но сильные ручонки: что-то быстро по-русски, но с сильнейшим немецким акцентом, объяснила, и уже через две минуты дети увлечённо играли во что-то местное.

– Вот, ребятки дорогие, – Аматов указал на «Ауди», – и карета ваша. В бардачке найдёте все необходимые документы, включая доверенности. А на номер-то обратили внимание? Понимаете теперь, как я к вам отношусь? Цените, мальчики и девочки! Цените!

Серый понимающе переглянулся с Моисеичем: номер, действительно, был почётным и значимым – «Victoria 002».

Потом они расселись по автомобилям и поехали – по выражению Агафьи Петровны – на променад. Телохранители, естественно, сзади и спереди. Куда же без них?

Подъехали к маленькому рыбному ресторану, расположенному на берегу Вёртер-Зее, поужинали. Потом детей – под присмотром охранников – направили на специальную игровую площадку. Мужская часть компании отправилась играть в боулинг, а дамы остались за столиком – под десерты с ликёрами – болтать о своём, о девичьем…

В конце вечера Моисеич вежливо спросил:

– Александр Фёдорович, значит, с понедельника мы с Сергеем выходим на работу?

Аматов раскатисто рассмеялся, а, отсмеявшись, пояснил:

– Шустрый ты, Абраша, право слово! Зачем же так спешить? Работа, как всем известно, не волк…. В понедельник к вам Анжи подъедет, по-настоящему займётесь обустройством быта.

Перед сном Ирина поделилась с Сергеем некоторыми наблюдениями и ощущениями:

– Агафья эта – очень противная тётка! В начале разговора политес неустанно блюла, герцогиню – в пятом колене – корчила из себя. А потом ликёрами накачалась, маска-то и слетела. И матерки начали регулярно прорываться, и пару анекдотов – пошлых до неприличия – рассказала…. Выяснилось, что в молодости она шесть лет проработала проводницей на скором поезде «Москва – Одесса». Там же, в поезде, и с Аматовым вашим – жлобом дешёвым – познакомилась. Не нравится мне эта сладкая парочка…. Ох, не нравится!

Байка тридцать третья

Австрийский быт – 2

Субботу и воскресенье, пользуясь наличием машины, «переселенцы» провели весьма насыщенно.

Первым делом, смотались на смотровую площадку, что была расположена на противоположном берегу Вёртер-Зее, точнее, на вершине самой высокой горы. Долго туда добирались: сперва объезжали само озеро, потом – по горному серпантину – наматывали немыслимые круги и спирали. Наконец, приехали.

Башня была очень высокой, на лифте поднимались минуты три-четыре. Они вышли на смотровую площадку, взяли в руки мощные бинокли и обалдели от открывшейся красоты. Если и не вся Австрия, то её половинка, лежала внизу – как на ладони: города, деревушки, речки, озёра – с многочисленными кораблями и яхтами…. И не одного дыма не поднималось к небу. Ни единого!

– Рай экологический какой-то, блин! Домики аккуратные, все крыши черепичные, красненькие! – восхищённо выдохнул Моисеич. – А если, посмотреть в другую сторону?

Серый обернулся на сто восемьдесят градусов – там была уже Словения: и домики гораздо поскромнее, и цвета крыш – блёклые какие-то, а главное, и бурые промышленные дымки – местами – наличествовали.

– Наследие социалистических времён, – понимающе прокомментировал Моисеич. – Что тут странного?

В воскресенье было решено отправиться в австрийский зоопарк.

– Вот это, действительно, «Зоо-Парк»! – восторгался Моисеич. – Никаких тебе клеток и тесных вольеров! Все животные свободно, почти без ограничений, разгуливают по парку…. Здесь пасётся стадо благородных оленей, там дикая кабанина – с поросятами – куда-то торопится по делам. В отдельно огороженной части птицы разнообразные тусуются, в огромном пруду лебеди – вперемешку с гусями – плавают, на мелководье кормятся розовые фламинго. Деревья редких пород растут повсюду, клумбы с цветами незнакомыми – кругом…

Часов пять они бродили по этому чудесному уголку Австрии, пока окончательно не устали. А на обратном пути из зоопарка – между делом, не сговариваясь – купили семь пар роликовых коньков. То есть, на всю команду, как и полагается.

Дети почти сразу – легко и непринуждённо – освоили эту хитрую технику, раз-два – и поехали. А у взрослых получился бесплатный цирк, сопровождаемый многочисленными синяками и ссадинами. Естественно, что это уморительное действо было увековечено – с помощью видеокамеры – для потомков. Ознакомившись с отснятыми материалами, Серый вынес вердикт:

– Знатная получилась комедия! Полный отпад! Бегемоты и мартышки на роликовых коньках – отменное зрелище. А знаменитый мистер Бин – жалкий паяц из школьного театра….

В понедельник утром Анжелика – по прозвищу «Ноги» – прикатила на новеньком «Гольфе». Жены Серого и Моисеича, как ноги Ног увидели, так сразу же заскучали и надулись.

– Давайте, господа и дамы, начнём с просмотра квартир, – вежливо предложили Ноги. – Тут у меня припасено десятка два адресов.

Оставив детей на попечение хозяйки коттеджа, взрослые покатили на смотрины, то есть, на просмотры. Целый день они катались по Клагенфурту, квартиры разные – на любой вкус – осматривали. А потом решили, что их коттедж, расположенный на берегу Вёртер-Зее, и является лучшим вариантом. Во-первых, вместе – оно веселее. Во-вторых, в Вёртер-Зее можно было купаться до середины октября. В-третьих, в деревне имелась хорошая школа…

В эту школу они и отправились. На просторной поляне – между горным покатым склоном и фермерскими полями – располагалось аккуратное белое строение, из-за красной черепичной крыши которого высовывался остроконечный шпиль католической церкви.

Посетители, вежливо постучав в дверь, зашли в директорский кабинет. Ноги – на немецком языке – бойко рассказали о новых жителях курортной деревушки, имеющих детей школьного возраста. Директор, мужчина представительный, упакованный – до самого горла – в строгий чёрный костюм без галстука, пожелал поговорить с главами семейств с глазу на глаз, по отдельности.

Первым на собеседование отправился Абрам Моисеевич, вместе с Ногами, конечно. Куда же без переводчика? Вышел он из кабинета минут через десять, весь из себя смурной и задумчивый.

– Ну, как там? – спросил Серый.

А Абрам только рукой неопределённо махнул, мол: – «Иди, сам всё поймёшь…».

Когда Сергей вошёл в кабинет, директор вежливо, через Ноги, поинтересовался, стараясь – при этом – на сами Ноги (на ноги?) не смотреть:

– Верите ли вы в Бога, сударь мой? И какого вы вероисповедания?

– Скорее всего, верю, – подумав немного, ответил Серый. – По крайней мере, Божьи заповеди стараюсь соблюдать. Естественно, по мере сил своих скудных…. А, вот, по поводу вероисповедания – затрудняюсь ответить. К служителям всех и всяческих культов я отношусь с недоверием. Предпочитаю, знаете ли, общаться с Богом лично, без посредников.

По мере того, как Ноги переводили слова Серого, у директора – медленно так – челюсть отваливалась. Минуты через две, взяв себя в руки, он спросил:

– И где же это вы – с Господом нашим – общаетесь?