Научи меня умирать

Предметы расплывались, двоились, меняли очертания, словно были слеплены из густого вязкого тумана. Или как если бы я смотрел на них сквозь толщу воды…

Тело затекло так, что я его почти не чувствовал. Оно представляло собой мешок, набитый песком. Или опилками. Выяснить это можно было только встав. Но данная задача казалась мне невыполнимой.

Во рту тоже был песок. Полный рот песка. Мелкого речного. Он царапал язык и нёбо, наждачил горло. Сам язык, судя по всему, пытался изобразить футбольный мяч. Это ему удавалось неплохо.

В моем черепе сидело маленькое злобное существо и самозабвенно наяривало на тамтамах. Задними лапами оно пыталось выдавить мне глаза. Видимо, ему было тесновато.

Я застонал и прикрыл глаза, чтобы они не вывалились из орбит.

Существо тут же выбило особенно зажигательную дробь и принялось визжа раскачивать мозг. Голова закружилась, и я почувствовал, что меня вот-вот стошнит.

Пришлось открыть глаза и попытаться сфокусировать зрение на каком-нибудь предмете. Этим предметом стала пустая бутылка из-под виски, валявшаяся рядом. Я бы предпочел что-нибудь поэстетичнее…

Но, несмотря на чудовищное похмелье, способности соображать я не потерял.

И благодаря этой сохранившейся способности чувствовал себя полнейшим дерьмом.

За стеной лежит мертвая девушка. Она умерла совсем недавно. Ее тело еще не остыло. Оно лежит рядом, в нескольких шагах от меня. А я мучаюсь от похмелья. От самого обыкновенного похмелья. И оно занимает все мои мысли.

«Дерьмо», – подумал я.

Надо было попытаться встать. Но сначала нужно решиться на эту попытку. Вот как раз последнее мне и не удавалось. Воли хватало только на то, чтобы сидеть на полу, привалившись спиной к стене, и время от времени шепотом повторять: «дерьмо».

С другой стороны, попробовал я себя утешить, нет необходимости спешить. Что я буду делать, когда встану? Пойду к Вик? Да. Но что я буду делать там?.. И главное, могу ли я опоздать? Уже нет. Я опоздал везде, где только мог. Так чего уж теперь… Вик все равно, подойду я к ней сейчас или через пару часов. Вик уже все равно…

Дерьмо. Такого похмелья у меня никогда не было. Сколько себя помню. Правда, я никогда и не выпивал целую бутылку виски.

А может быть, во всем виновата обезьяна? Неимоверным усилием воли я заставил оторваться одну руку от пола и пощупать лоб. Пальцы были словно из резины. Но я все равно нащупал огромную шишку на том месте, куда угодил обезьяний кулак.

Не устроила ли она мне сотрясение мозга?

Обследование лба отняло у меня все силы. Я тяжело уронил руку на пол и замер.

Какое-то время я сидел, тупо уставясь в противоположную стену. Потом глаза сами собой закрылись и я опять нырнул во мрак.

А когда очнулся, почувствовал себя лучше. Голова по-прежнему болела, но существо, игравшее на тамтамах, похоже, выдохлось. Сил у него хватало лишь на вялые похлопывания.

Я осторожно пошевелился. Организм неуверенно запротестовал. Но я медленно, держась за стену, встал. Комната сделала карусельный круг, я пошатнулся, но на ногах устоял. А сделав несколько шагов, понял, что в этой жизни нет ничего невозможного.

Надо было привести себя в порядок. Я вышел из комнаты и отправился в ванную. Там меня вырвало. Прямо в раковину. Остатки виски пополам с желудочным соком. Отличный коктейль. Рецепт приготовления: бутылка виски накануне, без закуски, в полнейшем одиночестве. Для любителей покрепче можно добавить труп за стенкой.

Дерьмо.

Я тщательно прополоскал рот водой, пытаясь смыть горечь. Затем надолго припал к холодной струе. Мне казалось, что я могу выпить весь водопровод…

Неплохо было бы принять душ. Но я представил себе, что пару часов назад под ним стояла Вик, и не решился. Плеснул в лицо водой. Потом засунул под воду голову. Постоял так, пока затылок не заломило от холода.

С мокрой головой я вернулся в комнату и вытер волосы рубашкой. Расчески не было, и я пригладил волосы ладонью. Надел влажную рубашку, застегнул ее на все пуговицы. Теперь я был похож на человека. Во всяком случае, я на это очень надеялся.

Настало время сделать то, чего делать вовсе не хотелось.

Я знал, что увижу, когда открою дверь в комнату Вик. Но все равно мне пришлось остановиться на пороге, чтобы немного унять дрожь.

Все было так, как в моем вчерашнем видении. Белая комната. Вик в белом кимоно, запахнутом на левую сторону. Голубые гортензии рядом с ней. Ткань, закрывающая лицо…

Добавилась лишь одна деталь, которая ускользнула от меня вчера. Тяжелый запах хлороформа. Им была пропитана вся комната.

И еще посиневшая кисть Вик с неестественно скрюченными пальцами.

При виде этой кисти меня опять замутило. Я прислонился к косяку, борясь с рвотными спазмами.

Через несколько минут желудок успокоился. Я вытер пот со лба. Надо было открыть окно. Запах был невыносим. У меня закружилась голова.

Стараясь не смотреть на Вик, я прошел через комнату. Распахнул окно и немного постоял, вдыхая сырой утренний воздух. На улице шел дождь. Уже вовсю шумели уборщики, намывая мостовые. Там жизнь шла своим чередом. Никому и дела не было до того, что сегодня не стало девушки по имени Вик. И уж тем более не было дела до меня, стоящего у окна и не знающего, что теперь делать.

Постепенно головокружение прошло. Я вернулся на середину комнаты и сел рядом с телом.

Вик больше не пугала. Вид людей, подметающих улицу, странным образом успокоил меня. То, что вчера казалось таким мрачным и загадочным, сегодня выглядело совершенно обыденно. Передо мной лежит девушка в кимоно. Девушка мертва. Вот и все. Такой вот печальный факт.

Чувствую ли я что-нибудь?

Да. Мне жаль ее. Я знаю, что мне будет ее не хватать. Поэтому мне немного жаль и себя.

Что-нибудь кроме сожаления?

Похоже, что нет.

На всякий случай я внимательнее прислушался к себе. Нет. Ничего. Осознание факта и сожаление.

Как просто… А я думал, что все будет намного драматичнее.

Но я так и не смог заставить себя снять тряпку с лица Вик. Хотя какое-то извращенное любопытство не давало мне покоя. Несколько раз я протягивал руку и убирал обратно.

Я не знаю, сколько времени провел в этом бездумном оцепенении. Несколько минут? Или часов? Не знаю… Время перестало существовать.

Был я. Была комната. Было тело. Все это вне времени. И в каком-то отделенном от остального мира кусочке пространства. Постепенно исчез и этот островок инопространства.

Это напоминало медитацию в дзен. Абсолютное спокойствие духа-разума. Выход за пределы обыденного сознания. Парение в иной реальности. Точнее, парение в отсутствии всякой реальности. Даже пустоты не было…

Наконец оцепенение прошло. Я потянулся, хрустнув суставами. В тишине комнаты этот звук был нереально громким и четким.

Только сейчас я заметил, что рядом с Вик, около посиневшей руки лежат два узких голубых конверта.

Один был подписан моим именем. Другой вообще без подписи. Поколебавшись, я взял конверт, адресованный мне, и вскрыл его. Внутри лежал сложенный вдвое листок бумаги. Хорошей рисовой бумаги.

Мне не хотелось читать то, что там было написано. Но я должен был это сделать. Не для себя. Для Вик.

«Мяу! Ты читаешь это письмо? Отлично. Значит, я выиграла. Надеюсь, ты не льешь слезы и не напился, как свинья. Я слышала, что ты разговаривал с кем-то этой ночью. Опять обезьяна? Ладно, можешь не отвечать. Это уже неважно.

Ты помог мне. Спасибо. Без тебя мне было бы страшно уходить. А так, зная, что ты сидишь за стеной, болтаешь с обезьяной и пьешь виски, я ухожу легко. Даже не думала, что это будет так просто. Спасибо еще раз.

Но услуга за услугу, верно? Не хочу оставаться в долгу. Ты помог мне, я помогу тебе. Ведь я втянула тебя в эту историю, верно?

Видишь второй конверт? Это для полиции. Не вскрывай его. Это моя последняя просьба. Как бы ни хотелось тебе это сделать, не вскрывай его. Просто отдай полицейским.