Девушка с зелеными глазами

Он отрицательно покачал головой.

— Девушка по имени Хоуп должна быть манерной и серьезной и играть на чем-нибудь типа арфы или скрипки…

— Мне медведь на ухо наступил.

Люк искоса посмотрел на меня, жмурясь на декабрьском солнце.

— А ты была сегодня очень храброй. Я тобой горжусь.

Я ничего не ответила, потому что мои глаза все еще были на мокром месте, но я уже решила завязать со слезами. Люк подал мне солнечные очки, и я поняла, насколько, наверное, ужасно сейчас выгляжу. Я заерзала в неудобном накрахмаленном черном костюме. Многие люди считают, что кладбища угнетают, но я чувствовала себя вполне спокойно среди мертвых и не торопилась покидать церковь Святого Иуды. Сначала я удивилась, что тут было столько народу, но потом увидела, что могилы украшены венками из падуба и маленькими елочками, и вспомнила, что уже скоро Рождество.

— Правильно, что мы решили похоронить их вместе, — отрешенно сказала я, наблюдая, как двое воробьев дерутся за кусок хлеба.

Люк сконфуженно мурлыкал что-то себе под нос, сидя рядом со мной. Я знала, что он думает над чем-то, и если я подожду, он все расскажет.

— Я знаю, что лезу не в свои дела, Кэт, но может быть, тебе стоит поговорить с кем-нибудь?

— О чем?

— Обо всем… Ты считаешь, что все уже закончилось, но что-нибудь подобное может… эээ… всплыть потом и создать тебе проблемы.

Я повернулась к нему, ошеломленная:

— Ты что, считаешь, что мне нужен психиатр?

— Ну, может быть, консультант, — осторожно ответил он.

— Это не то, что ты подумал, — возразила я. — Я жила жизнью, которая мне вообще не принадлежала…

Люк неистово заморгал и ослабил пуговицы на воротнике.

— Ты все еще думаешь, как было бы хорошо никогда не встречать Женевьеву?

— Больше нет, — осторожно ответила я. — Каким-то странным образом она словно… отпустила меня на волю.

Он приложил палец к губам:

— Кэт, она пыталась убить тебя. Она считала тебя своим врагом, ты помнишь?

— Ее худшим врагом была она сама, — тихо сказала я. — Но ты был прав насчет одной вещи. Она действительно оказалась обычным человеком из плоти и крови.

Люка, кажется, смутило мое неожиданное сострадание.

— Ты думаешь, что могла бы спасти ее? — с сомнением спросил он. — От самой себя?

Я на минуту задумалась:

— Не уверена. Женевьева была одержимой. Сначала она ненавидела меня и пыталась уничтожить мою жизнь, а потом захотела, чтобы мы стали неразлучны.

— Вместе навсегда, — угрюмо вставил Люк.

Я тихо усмехнулась.

— Иногда… Я слышу, как она зовет меня.

— Все равно это полная ерунда, — вздохнул он.

Я попыталась объяснить ему, потому что для меня было крайне важно, чтобы именно Люк понимал, о чем идет речь.

— Когда мы уехали в тот день… Я думаю, она уже знала, что все плохо кончится, и готовилась к этому.

Люк слегка склонил голову, будто что-то понял.

— А ты, Кэт? Куда будешь двигаться дальше?

Я скрестила руки за головой и грустно улыбнулась. У меня не было ответа.

— Ты не изменилась, — настойчиво сказал он.

— Не изменилась, — повторила я за ним. — Но это сделало все остальное вокруг меня.

Он осторожно дотронулся до моего плеча:

— Внутри ты осталась такой же, и тебе не нужны другие люди, чтобы узнать, какая ты на самом деле.

— И я могу быть тем, кем захочу, — я слегка задрожала, повторяя слова Женевьевы, и закусила губу. — В самом конце Женевьева сказала мне кое-что важное. Что мы надеваем разные маски для окружающего мира и никогда не показываем своего настоящего лица.

— Что она имела в виду?

— Я думаю, она пыталась сказать мне, что никто из нас не знает, на что способен на самом деле, пока не пройдет испытания.

Люк тоже нацепил солнечные очки и хитро ухмыльнулся мне.

— А она могла быть права. В любом случае, я всегда буду с тобой. Из нас получилась отличная команда, не так ли?

— Ну, конечно, не Старски и Хатч, — засмеялась я.

— Риверз и Кэссиди? Звучит, как парочка грабителей банков.

Мы пристально посмотрели друг на друга, и я наклонилась вперед и нежно поцеловала его. Кажется, я хотела сделать это целую вечность. А он ласково улыбнулся и осторожно стер следы от слез с моих щек. Когда я смотрела ему в глаза, все словно становилось на свои места. В них я легко могла прочесть то, что хотела знать о его отношении ко мне. Сейчас не было никакой необходимости обсуждать, что между нами изменилось, достаточно просто быть рядом.

На кладбище виднелась одинокая женская фигура, сжимающая в руках розу. Она очень изменилась за последнюю неделю, сильно похудело лицо, и впали глаза, но зато в них появилось умиротворение, которого не было раньше. Я пошла в ее сторону, и мы встретились на развилке тропинки. Она не была моей родной плотью и кровью, но для меня она была единственной, кого я способна назвать мамой. Мы шагали в непринужденном, спокойном молчании. Вокруг было удивительно тихо и странно красиво. Сплетение тропинок, старые и новые могилы словно вели свой неспешный рассказ о бесконечном цикле жизни и смерти. Измятые увядшие цветы соседствовали в железной мусорке со свежими, еще мокрыми от чьих-то слез. Мертвые вечно будут где-то рядом с живыми, поблизости от нас, и я только начинала понимать, что пропасть между нами не так уж велика, как все обычно считают.

Люк был рядом и взял меня за руку, когда мы пошли прочь.