Белль и Себастьян

Затишье продлилось недолго. Оставалось только утешать себя мыслью: ветер здесь такой сильный только потому, что ущелье близко. Они шли еле-еле, сгибаясь под ударами снежной бури и борясь с отвратительным ощущением, будто топчутся на месте. Когда подъем становился слишком крутым, они помогали друг другу с помощью веревки или же удара ледоруба. Луиза много раз поскальзывалась, но Жюль ее подхватывал, и она снова машинально, ценой невероятного напряжения, шла вперед. Отныне их мир сжался до размеров этого белого ада, продуваемого жестокими ветрами. Все ее мысли были сосредоточены на механическом усилии: поднять одну ногу, потом другую, не споткнуться, и снова одну ногу, и снова другую… У нее даже не осталось сил тревожиться за дочь. Карабкаться наверх… Одна нога, другая…

Белль шла осторожно, опустив нос к земле. Она обнюхивала лед, лапой пробовала снег и чуть сворачивала в сторону, но все равно неуклонно стремилась к вершине. Она почувствовала близость разлома в горе, который люди называли ущельем, и, ведомая инстинктом, шла туда вопреки всем ветрам и вела за собой вереницу путников. Себастьяну, который был связан с ней веревкой, она помогала идти и в буквальном смысле этого слова.

Разлом появился из тумана в последний момент. Они очень устали, и все же от открывшегося вида перехватило дыхание. А потом пришло отчаяние.

Через головокружительную пропасть, преграждавшую путь к ущелью, протянулся язык льда, казавшийся слишком хрупким, чтобы по нему можно было пройти.

Белль замерла у обрыва и посмотрела на Себастьяна. Мальчик онемел от ужаса. Побуждая его поторопиться, собака нервно тявкнула. Мальчик порылся в кармане и достал свои часы с компасом. Открыл, посмотрел, пожал плечами. Анжелина подумала, не заткнуть ли уши, чтобы не слышать, что он скажет. Держать Эстер на плечах было тяжело, но у девушки и мысли не возникло избавиться от маленького неподвижного тела.

— Направление правильное?

— Ущелье прямо перед нами. Но выбирать нам не из чего, тебе не кажется?

— Этот мостик слишком хрупкий, надо поискать другой путь. Идем!

Она указала семье место под сугробом и предложила немного отдохнуть.

— Мы с Себастьяном пойдем посмотрим, нет ли поблизости другой тропы.

Целлеры тут же упали на землю, пьяные от усталости, в то время как Анжелина, Белль и Себастьян уже исчезли в метели.

Они вернулись меньше чем через четверть часа обескураженные. Найти ничего не удалось. Трещина расширялась в обе стороны, зияющая словно пасть огромного ледяного чудища.

Им предстояло попытаться по этому хлипкому мостику перейти через пропасть. Другого решения не было.

Белль, казалось, всячески побуждала их поторопиться.

— Надо разбудить Эстер!

— Я уже проснулась и теперь могу идти.

Неожиданная остановка привела девочку в чувство. И теперь, когда она смотрела на этот невероятный мостик, переброшенный через пустоту, ее сердце сжималось от страха. Но она старалась не выказывать своей боязни, наоборот: снова встав на землю своими ногами, встряхнулась, желая показать, что вполне может идти.

Себастьян присел на корточки перед Белль и обнял руками ее лохматую голову. Взгляд у собаки был беспокойным. Мальчику пришлось за нее уцепиться, чтобы она не вырвалась раньше, чем нужно. Ее нервозность тревожила Себастьяна. Он слишком хорошо знал, какое у нее чутье, и, кроме того, он и сам ощущал настоятельную потребность двигаться вперед. Если Белль беспокоится, значит, на то есть своя причина.

— Ты пойдешь первой, только очень осторожно!

Он поцеловал собаку в нос и встал в нескольких шагах от обрыва, освобождая ей путь. Приободренная Белль сделала один осторожный шаг, потом другой. Мостик выдержал. Слушая ободряющие слова Себастьяна, она двинулась дальше. Когда же треть моста была пройдена, собака неосмотрительно ступила на узкий участок, не проверив его на крепость. Порыв ветра лишил ее равновесия, и задние лапы соскользнули туда, где снег еще не успел заледенеть. Белль попыталась выпрямиться, но было поздно: она почувствовала, что падает в пустоту, и за ледяную стенку обрыва ей не зацепиться. В одно мгновение собака исчезла, поглощенная пропастью.

Веревка тут же натянулась, дернув вниз и Себастьяна. Он вскрикнул, упал на снег и стал съезжать к обрыву. Анжелина вскочила. Она успела броситься на брата и затормозить движение. От страха девушка зажмурилась и, только когда руки Жюля Целлера обхватили ее плечи, побуждая встать, нашла в себе силы шепнуть:

— Веревка! Нужно перехватить веревку!

Жюль принялся обвязываться веревкой, в то время как Луиза удерживала мальчика. Как только все было готово, он стал подтягивать животное наверх — осторожно, чтоб веревка не причинила боль. Белль на другом конце ни разу не тявкнула. Себастьян не решился окликнуть ее из страха, что драгоценное равновесие нарушится. Сестра заметила, какой он бледный, и сказала так спокойно, как только смогла:

— Тину, слушай меня внимательно! Мы будем потихоньку вытаскивать вас с Белль. Каждый раз, когда потянем веревку, ты отступай на шаг от края, хорошо?

— Я тоже хочу помочь!

— Это лучшее, что ты можешь сделать. Мы держим тебя крепко, и если ты поскользнешься, то в пропасть не упадешь. Эстер, и ты потихоньку отходи. Дети отходят, взрослые тянут!

— Давай, Себастьян!

В отличие от мальчика, Эстер привыкла слушаться без возражений. Она уже успела убедиться, что в случае опасности умение действовать быстро может оказаться решающим. Себастьян встал на ноги, и она сжала его руку так крепко, насколько позволяли толстые варежки.

В первые несколько секунд Белль кружилась в пустоте, открывшей под ней свою гигантскую прожорливую пасть. Веревка, крепко обхватившая ее торс, — вот единственная точка опоры, которая у нее оставалась. Инстинктивно собака поняла: шевелиться не следует. Напуганная, она висела спокойно, не издавая ни звука. Белль знала: там, на другом конце, — мальчик, и он о ней позаботится. Он ни за что ее не бросит. Мужчина и женщины заговорили высокими, встревоженными голосами. Наконец Белль услышала знакомый голос. Она перестала вращаться и теперь просто тихо раскачивалась из стороны в сторону. Каменная стена была в нескольких сантиметрах от ее носа. Но, несмотря на желание карабкаться вверх, собака не шевельнулась. Веревка впилась в тело, однако сейчас это ощущение казалось приятным. Пока между ней и мальчиком существует эта связь, пустота ее не проглотит!

Движение возобновилось, однако на сей раз Белль не крутилась, а начала медленно подниматься. Еще немного — и собака увидела замерзший край обрыва. И тут движение прекратилось. Она в ловушке, а ведь спасение было так близко! Когда она уже приготовилась к прыжку, голос ребенка остановил ее:

— Белль, подожди немножко! Мы сейчас тебя вытащим. Ты почти наверху!

Веревка снова пришла в движение, и руки мужчины подхватили ее под бока. Она безропотно позволила тащить себя. Но стоило ее лапам ступить на землю, как она забыла все свои страхи. Мальчик смотрел на нее, и глаза его блестели.

— Вот и хорошо, моя Белль, моя красавица Белль! — От счастья и волнения он плакал.

Они перешли через пропасть друг за дружкой, зная, что на счету каждая секунда и любое движение может либо стать спасительным, либо привести к смерти. Собака прошла первой с предосторожностями, которые в иной ситуации могли показаться комичными. Себастьян боялся, что она откажется, но Белль не колебалась ни секунды. Анжелина последовала за собакой. Девушка перешла через ледяной мост несколькими широкими шагами и остановилась на самом краю обрыва. Жюль перебросил ей веревку, а сам крепко стиснул в пальцах свой конец и тоже подошел к краю. Так образовалась «нить жизни», которая обещала хоть немного облегчить переход Луизе и детям. Эстер перешла через пропасть легко и быстро. Ее мать следила за ней глазами, готовая броситься вперед. Но не успела она испугаться, как девочка позвала ее радостным голоском: