Privatизерша

Рита скользнула взглядом по Морозову. Тот с невозмутимым видом, словно «фордовское», пинал колесо импозантной «Бэллы»…

Инструктор едва не обезумел, когда увидел, что собирается делать русский.

Самолет на бреющем шел на высоте трех с половиной тысяч метров, и было дано добро на отрыв от борта, когда богатый мистер молча поднес палец к губам, а потом сунул руку в карман.

Недоумевая, Гэри машинально остановился и в следующий миг едва не обезумел.

Русский вынул из кармана нож, неслышным в гуле моторов щелчком раскрыл его и обрезал вытяжной фал.

Упакованный в булку стабилизирующий парашют, отвечающий за раскрытие основного купола, безвольно повис на тросе под сводом салона.

— O, shit!.. — одними губами прокричал он, и желание его броситься и остановить сумасшедшую пару было столь велико, что он даже не сдвинулся с места. Лишь протянул руку, словно собираясь мертвой хваткой вцепиться в комбинезон стоящего позади женщины и мужчины. — Fuck your!..

Его память еще хранила прыжок Германа Юнга, прыгнувшего здесь и с этого самолета…

Они были слишком молоды, чтобы умирать, и случись так с кем-то из них, второй без труда смог бы начать новую жизнь. Мужчина верил в то, что жена любит его, и этой верой он жил все эти годы. А женщина редкой красоты, что была его женой, никогда не давала ему поводов усомниться в этом. Их страстью, помимо жажды общения друг с другом, было небо. Если бы не другие заботы, то они всю жизнь так и провели бы, шагая из рампы в бездну.

Их парашют был устроен таким образом, что на животе женщины находился запасной, а на спине мужчины — основной. Но роль запасного была невесома: если бы случилось так, что с основным куполом приключилась беда, второй вряд ли бы спас обоих.

Небо их приняло, и через несколько секунд стало ясно, что основной парашют не раскроется.

— Твой купол нас не спасет, — прокричал он в ухо жене.

— У нас нет другого выхода, — ответила ему она, стараясь перекричать порыв свистящего в ушах ветра.

— У меня нет, у тебя есть, — сказал он.

— Я никогда не сделаю этого, — ответила она.

Земля стремительно приближалась, и им, опытным парашютистам, было ясно, что встретятся они с нею уже через минуту.

— Ты вынешь стропорез и отсечешь себя от меня! — закричал он.

— Нет, — твердо сказала она, сжав его руку.

— Послушай, — кричал он и слышал, как стучит пульс в его висках, — ты должна жить! Тебе… есть зачем жить! Отрежь лямки и раскрой свой купол!

— Нет! — И она попыталась найти рукой кольцо своего парашюта. И с изумлением почувствовала, что на кольце лежит его рука.

— Тогда я отсеку себя сам. — И он стал свободной рукой искать на груди жены стропорез.

— Если богу так угодно, тогда пускай мы умрем вместе, — сказала она и, выхватив стропорез из ножен и выпустив его из руки, обреченно обняла мужа за шею.

И тогда мужчина освободил блокированный от раскрытия купол, и над их головой раздался хлопок. А земля на мгновение остановилась в двадцати метрах под ними… А потом стала медленно