Прерванная юность (СИ)

- Ты - мастер, Павел, - не могли нахвалиться смышленым и рукодельным парнем медсестры и завхоз госпиталя. - Рана не тревожит?

- От скуки - на все руки! - отшучивался он. - Рука в порядке, зажило, как на собаке! Еще месяц понадобился, чтобы разработать поврежденную осколком от бомбы руку, чтобы она гнулась и обрела былую силу. И 18 октября 1941 года медицинская комиссия признала Павла Семеновича годным к строевой службе.

Глава 8

"В серебре деревья, как хрустальные, Но тревожен зимний их убор.

И бегут, бегут дороги дальние Средь полей в немереный простор".

Павел Семенович ехал в поезде и грустно смотрел на заснеженные поля, леса. Зима сорок первого года выдалась суровой. Свирепые морозы сковали реки, потрескивали промерзшие дома, животные попрятались по норам. Люди тянулось к теплу, к покою под крышами хат, но война зло выпихивала их под открытое небо. Солдаты двигались на подмосковные оборонительные рубежи, становились в траншеи, закрывая грудью столицу от фашистов.

Павел Семенович получил назначение в 373 стрелковую дивизию, которая формировалась на Урале, как резерв Верховного Главнокомандующего. Затем ее придали 39 армии Калининского фронта. Павел стал командиром орудия 262 отдельной зенитной артиллерийской батареи. Времена были серьезные, грамотные бойцы наперечет. Приказ есть приказ, и ефрейтор Лошаков принял орудие.

Современная зенитная пушка 1939 года выпуска, которой командовал Павел Семенович, позволяла выпускать до двадцати снарядов в минуты, была серьезным препятствием для вражеских бомбардировщиков и пикирующих истребителей. В случае необходимости успешно использовалась против танков, прямой наводкой истребляла бронированные машины.

Восьмидесяти пяти миллиметровую пушку цепляли к грузовику-тягачу и перевозили вместе с расчетом с одной позиции на другую. Казалось, что проще: привел установку в походное положение, прицепил к тягачу и вперед. Не пешим строем артиллерист топал по земле, ехал на машине. Понятно любому, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Но в июле 1942 года дороги представляли собой месиво из глины, песка и воды. Колеса тягача вязли по самый скат в ямах, полных вязкой жижи. Расчету пушки приходилось нелегко, они чуть ли не на руках вытаскивали из грязи, как пушку, так и машину.

- Кто интересно на ком сидит? - ворчали солдаты. - Мы на машине или она на наших шеях.

- Отставить разговоры! Навались! - командовал ефрейтор Лошаков, и солдатские мозолистые руки, с набухшими от напряжения венами, хватались за борт грузовика и выталкивали из очередной колдобины. Тяжел труд солдата, но еще тяжелее сознавать, что враг топчет родную землю, а ты отступаешь.

Бойцы артиллерийской батареи выполняли приказ, и километр за километром по бездорожью перетаскивали орудия к месту новой дислокации. Они пока не догадывались, что заползают по бездорожью в капкан.

Калининский фронт своим далеко выдвинутым на запад выступом к Холму буквально нависал над немецкими войсками, стоящими перед Западным фронтом.

Немцы вынуждены были держать против них, вдоль всего этого выступа, значительные силы.

- Если они их смогли бы высвободить, то, несомненно, использовали бы для создания группировки против Западного фронта. И это могло бы соблазнить их на новый удар по Москве - сказал И.С. Конев, и Г.К. Жуков согласился с таким мнением, решил не выравнивать линии Северо-Западного и Калининского фронтов.

Итак, оборонительная операция войск 22, 39 и 41 армий (А), 11-го кавалерийского корпуса, 3-й воздушной армии Калининского фронта разворачивалась в июле 1942 года юго-западнее Ржева, между Сычевкой, Белым, Оленино, в районе выступа в линии советско-германского фронта вокруг (условно) п. Холм-Жирковский. Образовался этот выступ в ходе Ржевско-Вяземской наступательной операции в январе-апреле 1942 года внутри большого выступа немецких войск в линии советско-германского фронта; своеобразный "мешок" внутри большого "мешка". На территории выступа оборонялись части 39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса Калининского фронта, а также действовали смоленские и забрасываемые сюда калининские партизанские отряды. Через

"коридор" между городами Нелидово и Белый, а также по воздуху эти части имели связь с фронтом, получали пополнение, боеприпасы.

Немцы вскоре разработают план "Зейдлиц" и перережут пути отхода советским частям, и порядка тридцати тысяч солдат и офицеров окажутся в плену.

Батарея, где служил Павел Семенович, прибыла под город Белый и установила пушки возле села Егорье на реке Обша, чтобы прикрыть огнем переправы. Кругом лежали огромные массивы густых лесов, болот, торфяников. Здесь было множество рек, речек, ручьев. По более или менее возвышенным местам проходили одиночные проселочные дороги, к которым лепились небольшие села и деревни.

Все для Павла было привычно и обыденно, ведь он родился на тверской земле, и до его деревни Алексино - "рукой подать". Отделение ефрейтора проводило учебные тревоги, отрабатывало слаженность расчета отражения воздушного нападения врага. Пока не подтянулись тылы, которые застряли, как водится на войне, в пути, солдаты ходили в соседнее село, где жители одаривали воинов продуктами. Воины сами не брали, кормились тем, что давали люди, которые не скупились, и бойцам перепадало не только мясо с картошкой, но и самогон. Он заменил наркомовские сто грамм. Веселящую пайку ввели в армии в сентябре прошлого года для поднятия боевого духа бойцов.

Худшее началось рано утром 2 июля 1942 года. Немецкие войска начали наступление в самой узкой части "коридора", атаковав на "белыйском" направлении части. Советские войска вступили в ожесточенные бои. На ряде участков им удалось отбить атаки немецких войск с большими потерями для противника.

Немцы усилили свои группировки на этих направлениях, а 4 июля начали наступление и с востока - на сычевском направлении.

Наши войска, особенно на линиях главных ударов, в ходе жесточайших оборонительных боев несли отери, вынуждены были оставлять свои позиции и отходить. Тяжелое положение сложилось в дивизиях, которые потеряли до половины личного состава.

Артиллерия расстреливала последние боеприпасы, и никто не знал, что делать дальше. Тылы отрезаны от воющих войск, а площадки для сбрасывания боеприпасов и продовольствия для армии бомбила вражеская авиация, которая единолично властвовала в воздухе.

Пятого июля с вводом свежих танковых частей немецкие войска остервенело рвались с трех сторон. Со стороны Белого в северном направлении враги дошли до Нестерово, с востока прорвали фронт 256 стрелковой дивизии и подошли к Шиздерево.

Приказом штаба фронта армейские госпитали вывели севернее Нелидово, раненых солдат отправлять стало некуда и нечем.

Пятого же июля к шестнадцати часам в районе деревни Пушкари соединились первая и вторая танковые дивизии врага, закрыв "коридор". 39-я А и 11-й кавалерийский корпус оказались в окружение, а также левый фланг 41 армии и правый 22 не избежали такой же участи.

Командование 39 армии принимает запоздалое не менее недели решение о выводе соединений из мешка. Армия и некоторые части конного корпуса отходят к реке Белой, затем к Обше, к переправам.

Батарея Павла Семеновича к этому времени потеряло два орудия от атак авиации, но не позволила воздушным асам врага уничтожить понтоны через реку.

Советские войска преследовались по пятам немецкими частями, досаждались авиацией. 373 стрелковая дивизия уходила методом "переката". Одни части "зарывались" на намеченных рубежах, другие отступали через них до определенных позиций, где закреплялись.