Право на льготы (СИ)

-- Это еще как?! - в свою очередь заморгал экзаменатор.

-- Да вот так!

В году этак восьмидесятом ходила по частям сороковой армии развеселая байка, о том как наши десантные соколики вызвали международный скандал. Эта дипломатическая история была хорошо известна в узких кругах. А дело было так. В конце декабря семьдесят девятого и в первых числах января восьмидесятого года 103 "Витебская" дивизия ВДВ вошла в Кабул. Местные органы власти были временно парализованы, а если быть точнее, их в тот момент вообще не существовало. Десантура сначала захватила, а потом и взяла под охрану все стратегические объекты афганской столицы, в числе прочих объектов поручили нашим ребятишкам охранять и дипломатические представительства, как говорится во избежание всяких там эксцессов. И вот патруль из трех уже вконец умученных службой десантных орлов вдоль высокой стены уныло бредет по улочке. Непреступная каменная ограда отделяет твердыню жилой резиденции чрезвычайно полномочного посла Франции от сложностей жизни и от пышущих интернационализмом советских воинов. Но из-за твердыни раздается веселый женский смех. Высока стена, нет у наших соколов штурмовых лестниц, но задорен и волнующ женский смех. Наши курнули и сначала улетели, а затем будучи в улете запросто пересекли границу той территории Франции, что согласно международному праву находится в Афганистане. Француженки увидав наших красавцев, так легко преодолевших стену и между делом растоптавших грязными кирзовыми говнодавами Венскую конвенцию 1815 года, завизжали. Возможно от восторга, а скорее всего вспомнили волнующие устные предания и литературные рассказы своих прабабушек, о казаках пребывавших в Париже в 1814 году. Короче они орали как резанные. Что ж их можно понять. Всю "холодную войну" их пугали: "Вот придут русские, да как отъе...ут!!!" Вот значит русские и пришли, а дамы приготовились. Но наши воины, до краев наполненные просяной кашей и вспыхнувшей любовью, стали вразнобой утешающе вякать: " ... да вы не бойтесь мадам или мадмуазель, мы добрые и хорошие, мы это ... ну вроде как в гости заглянули ... ну познакомиться хотим ... а если чего ... так и это ... женится готовы ... а что ... лично я так не женатый ...и это ну как его ... а вот вспомнил: Вив ля Франс!"

Прибегает посольская охрана. "Вот отсюда мерзавцы!" - приказывают голосом и недвусмысленными жестами охранники нашим обдолбанным героям. Наши нахмурились, полные обиды, подняли автоматы и пока словесно, но очень эмоционально выразили готовность смыть кровью французов нанесенное советскому десанту оскорбление. "Достали стволы суки! - грозно потребовали сатисфакции гвардейцы десантники обращаясь к охране, - Вот щаз и посмотрим кто лучше стреляет. Мы вам блядям тут такое Бородино устроим!" Охрана заткнулась, бабы визжать перестали, наши уходить не собирались. Ситуация зашла в тупик. И тут явилась Дева из Орлеана, вернее дух Жанны` д Арк вошел в самую молодую и прекрасную дочь Франции. Она подошла к главарю, вероятно определив его по сержантским лычкам на погонах, левой рукой взялась за стол автомата и пригнула его к земле, а правой схватила наглого мальчишку за ухо и поволокла его к выходу из резиденции. Про то что лучше Жанну` д Арк не злить знал каждый советский мальчик, и вот покорно опустив оружие не "солоно хлебавши" покинули территорию Францию наши солдаты. Как же тут не воспеть осанну духовной наследнице Девы из Орлеана?! Именно это и сделал депортированный за ворота, советский сержант - десантник потирая красное ухо.

Нашему командованию была вручена нота. Советскому МИДу уже в Москве всучили еще одну. Афганскому правительству (которое ни черта ни решало и ничего не могло, а посол об этом естественно прекрасно знал), для соблюдения дипломатических приличий, посол Франции выразил крайнее недоумение и возмущение. О дальнейшей судьбе наших героев история умалчивает. Но зная советских отцов - командиров, можно смело предположить, что получили они уставных взысканий и совсем не уставных трендюлей по полной программе и заодно навечно вошли в ненаписанную былинную историю ВДВ и в тайную историю дипломатических скандалов.

Подобно другим самозванцам я сделал себя главным героем этого события. Разоблачения не боялся. Ну откуда может знать преподаватель провинциального ВУЗа, что десантная бригада в которой служил я к 103 дивизии ВДВ отношения не имеет. Где уж ему отличить правду от вымысла? И я расцветил свой рассказ подробностями в духе героев Дюма - отца. Там была жгучая любовь прекрасной дочери посла к юному солдату. На их пути вставали коварные соперники в лице агентов французской разведки, так похожих на гвардейцев кардинала. Им мешали происки империализма. Но всех и всё победила нерушимая дружба десантников которые помогали герою попадать в посольские спальни и пока он там ... ну это самое ... его друзья по десантной роте запросто наеб...ли, а когда надо то и пи...ли агентов мирового империализма, которые так и не оставили своих обреченных историей замыслов помешать герою и его возлюбленной. Финал. Герой уходит на боевое задание в далекие горы, его возлюбленную жестокие родители отправляют домой. Но трагичный финал есть не конец этой истории, Париж еще увидит отважного героя и его бесстрашных друзей, но это продолжение следует только после моего окончания института.

-- Абитуриент ответ закончил, - с трудом сдерживая слезы, но еще растроганно сопя носом докладываю я экзаменатору по окончание рассказа.

-- А почему вы поступаете на исторический факультет, а на пример не на филфак, - довольно желчно интересуется экзаменатор, - там бы и учились грамотно излагать свои, так сказать, мемуары.

-- Но я же обещал прекрасной дочери Франции, вернуться за ней, - голосом негодую я.

-- Это-то здесь причем? - крайне раздраженно скрипит злой экзаменатор.

-- Как это причем?! - широко раскрыв глаза поражаюсь я и недоумевая качаю головой, - да разве вы не знаете, что у нас на филфаке такие девушки учатся с которыми и про царицу Савскую забудешь, не то что про посольскую дочь.

-- Гм... - исходит желчью преподаватель и начинает поочередно загибать пальцы, - Дополнительно абитуриент знает: часть русского гарнизона в Париже 1814 года состояла из казаков - раз. Оба имени французской героини: имя собственное Жанна` д Арк Жанны; имя почетное Орлеанская Дева - два. Про царицу Савскую по крайней мере хоть слышал - три. На третий вопрос экзаменационного задания: "Рост национально освободительных движений после второй мировой войны и их борьба с империализмом" Ответил фактически - четыре.

Обращаясь, но не ко мне, а ко второму экзаменатору резюмирует:

-- Пять! - вежливо спрашивает, - Ваше мнение коллега?

Его бородатый коллега философски пожимает плечами, по военному этот жест расшифровывается так: "Да мне по хер! Пять так пять. Расстрелять так расстрелять"

-- Если поступите, - чуть морща в улыбке бледные тонкие губы, говорит мне экзаменатор, - в чем лично я сомневаюсь, то постарайтесь поумерить своё весьма живое воображение, для историка это вредно.

-- Что значит: Если?! - пугаюсь я.

-- Вас еще ждет экзамен по иностранному языку, - грозно предупреждает экзаменатор, - а это как третий круг ада из "Божественной комедии"

-- Данте прорвался, а я чем хуже? - вставая со стула, весьма самоуверенно бросил я вечно и во всем сомневающемуся желчному русскому интеллигенту

-- Гм... так вы и про Данте слышали?!

До экзамена по иностранному языку оставалось три для. Можно выучить английский язык за это время? Нет! А если вы хоть уже и отставной, но все же советский десантник? Так вот десантник с высоты падает в бездну, потом приземляется на занятую противником территорию, а не забивает свою голову, вопросами: "можно или нельзя". А если он не хочет лететь вниз к такой-то матери своего супротивника, то выпускающий офицер придает ему ускорение посредство могучего удара сапогом по ягодицам. Лети родной, а уж бой покажет, что там можно, а чего нельзя. А если в штаны наложишь во время прыжка, так ты особо-то не стесняйся: не ты первый, не ты последний. А заодно и не надейся, что полные штаны комбеза тебе помогут, положено убить так убьют. Повезет останешься живой. А если так-то чего боятся то? Лети родной, лети ...