Стажёрка (СИ)

- И мстить не будешь?

- За что? - пожал я плечами. - Ты лучше о себе расскажи: признайся, хотела чужими руками жар загрести? Ошиблась, девочка, я не того поля ягода. Человек сражался за себя, за детей, его легко можно понять. Сама же сказала, что "королевна" наша никогда нигде не работала, где ей ещё было деньги взять?

- И что, никакой любви между вами и в самом деле не было? - уточнила, не решаясь посмотреть мне прямо в глаза Алевтина.

- Любовь! - усмехнулся я. - А знаешь ли ты, что такое любовь? Я-то вот, и то лишь совсем недавно проникся. Всё отдавать, и взамен получать, вот и вся формула в ней. Так что любовь не для меня, как видишь. Не перечесть, сколько раз я влюблялся, всякий раз бросаясь в любимого человека с головой, но ничего не менялось, пока не подоспел такой вот, совсем уж разгромный, итог. Я исчерпал все попытки, и мне не остаётся ничего другого теперь, как только согласиться с Шопенгауэром: "Единственный человек, который не может жить без женщин, - это гинеколог". Вот с такой точки зрения, то есть, с чисто физиологической, я действительно вряд ли когда-нибудь смогу без женщин обойтись. Ну что, я считаю, мы прекрасно пообщались. Спасибо, что в прошлый раз меня выручила. Считай, что я навеки теперь твой должник.

Я уже встал было, чтобы раскланяться, однако Алевтина задержала меня.

- Я так подумала, насчёт Шопенгауэра. У меня есть к тебе интересное предложение. Прежнего "гостевого любовничка" я как раз недавно выгнала. Место свободно. Ну а взамен могла бы помочь с кредитами. Да и работой загрузила бы по профилю.

- Нет, - категорично, без промедления ответил я.

- Почему? - вскинулась Аля.

- Чужие деньги - чужая судьба. Мне, лично, ничего чужого не надо. Да и вообще, необходимо сначала расплатиться с долгами. Самому. Без чьей-либо помощи.

Алевтина несколько минут не могла взять себя в руки. Чувствовалось, что именно моя категоричность сильнее всего ударила её по самолюбию.

- Что ж, вольному воля, спасённому - рай, - холодно подвела итог она. Затем уточнила: - Скажи честно: всё дело в моей внешности, не вдохновляет тебя?

Я пожал плечами:

- Причём тут внешность? Как я понимаю, твои "подружки" опять постарались, ещё со школьной скамьи такой комплекс неполноценности в тебе выработали?

Алевтина молчала, видимо, мои слова показались ей неубедительными. Тогда я решил зайти с другого конца.

- Ты знаешь, была такая оперная певица - Полина Виардо. Чем-то похожая на тебя. Во всяком случае, в эталонном смысле красотой она не блистала. Как только её ни звали: и "безобразная красавица", и "музыкальный муравей", и "сажа да кости", но в неё было влюблено столько мужчин, что и не перечесть. Одним из них как раз был наш великий писатель Иван Сергеевич Тургенев. Так и катался за "муравьём" по Европе, как околдованный, сорок лет. Хочешь, я прочитаю тебе отрывок из одного письма, которыми он её в редкие месяцы разлуки без счёта забрасывал?

Алевтина хмуро кивнула:

- Ну, давай.

"Ах, мои чувства к вам слишком велики и могучи. Я не могу жить вдали от вас, - я должен чувствовать вашу близость, наслаждаться ею,- день, когда мне не светили ваши глаза - день потерянный".

А вот, если хочешь, ещё одна выдержка:

"А вы будьте вполне уверены, что в тот день, когда я перестану нежно и глубоко любить вас, я перестану и существовать".

9

В дверь моей комнаты заглянул сосед по этажу:

- Привет, Вадик, - на бегу сказал он, - спустись вниз, там тебя охрана на посту спрашивает. Подробности письмом.

Ну, письмом так письмом. Мне, вообще-то, на редкость повезло, жилищные условия у меня были царские: двухкомнатная квартира на двоих в обыкновенной пятиэтажке, приспособленной под общежитие. Я, как был - в шлёпанцах и тренировочном костюме, и скатился вниз.

Кому, интересно, я мог там понадобиться?

Охранник в ответ на мой немой вопрос лишь ухмыльнулся, и также без слов показал головой в угол.

- Понял, - коротко ответил я.

Я смотрел на Алю, и никак не мог понять, что случилось.

- Хотела устроить мне сюрприз? - спросил я холодно.

- Может, пустишь внутрь? Или ты не один? - Наверное, это единственное, что её интересовало.

- Один, - ответил я. - Но ты сильно рисковала. У нас тут полно всяких особенностей: вахтовые методы, командировки, меня просто могло не оказаться на месте.

- Ничего, - пожала плечами Аля. - Я бы подождала. Не хотела рисковать, вдруг нарвалась бы на отказ. А тут поставила тебя перед фактом.

Мне стало стыдно, что я такой негостеприимный: человек за две тысячи километров прилетел. Да ещё в такую холодрыгу.

- Ну что, Фарид, - спросил я охранника, - пропустишь гостью?

- А кто она тебе? - спросил тот с обычной своей хитрой ухмылкой.

- Сестра, кто же ещё, - вздохнул я меланхолично.

Тут уж он не выдержал, расхохотался:

- Ага, прямо однояйцевые близнецы. Иди уж!

Добравшись до своей каморки, я помог Але разобраться с вещами, наполнил ванну, пошёл на кухню собирать ужин.

В отличие от меня Аля вела себя вполне естественно, даже домашние тапочки с собой прихватила.

- Такая вот я непонятная особа, - рассмеялась она. - Люди в отпуск на юг, на море ездят отдыхать, а я вот на север. Ну как ты здесь? Всё сбылось?

- Нормально, только холодно очень. Да и платить могли бы побольше.

Аля посмотрела мне прямо в глаза:

- Вадим, давай не будем ходить вокруг да около. Зачем прилетела? Постоянно думала о тебе. Понимаешь, я с самого детства мужиков ненавидела, а уж любовь вообще сказкой считала. А посмотрела в прошлый раз, как ты за "мнимую больную" сражался, с чужими детьми управлялся, и всё у меня в душе перевернулось. Я вдруг поняла, что ничто в мире по сравнению с такими вот обыденными радостями гроша ломаного не стоит. И всё фразу ту твою вспоминаю: "День, когда мне не светили твои глаза - день потерянный". Я здесь на любых условиях: могу свои салоны развернуть, на всю жизнь остаться, а если уж совсем не мила, ничего не объясняй, я даже вникать не хочу. Завтра утром, как прилетела, так и обратно улечу.

"Да, - подумал я с тоской, - жизнь, да и себя тоже, не переделаешь. Спрашивается, кто меня за язык тянул? Нельзя женщине такие слова говорить, особенно, если она никогда их не слышала. Хотя... если уж человек родился любителем приключений на свою душу, то они найдут его потом везде, куда бы он ни попытался от них скрыться, хоть на краю света".