Записки на запястье

Надо собрать продукты пищеварения собаки для врача, плетёмся утром с банками в сумке на прогулку. На обратной дороге замечаем, что на пакете крупными буквами краснеют буквы «ТВОЕ».

Парикмахер Катя сегодня сказала, расчёсывая мои волосы:

— Отрастила же на свою голову!

Так часто вымокаю под дождём насквозь этим летом, что кажется, кто-то наверху решил, что я — концентрат. То есть свойства нормы приму по растворении.

Журнал FHM выбрал сотню самых сексуальных женщин планеты. В том числе и близнецов Олсен. То есть выбрали на самом деле сто одну.

Поздно, Серёжа устал и хочет отдыхать. Я кручусь вокруг, ною, умоляю и дёргаю, прошу сделать в новом ремне дополнительную дырку. Серёжа жалуется, что ему сейчас просто невмоготу вставать с кровати и искать шило. Я отвечаю, что у нас в доме шила и нет. — Да нет, — усмехается, — есть. Подойди и повернись ко мне спиной, я достану, — говорит.

Вчера моя любимая тётушка всё объяснила мне про карму. Сказала, что крысы — это чванливые в прошлом белки.

Стало совершенно очевидно, что смерть близких я переношу легко. Но очень тяжело переношу свою собственную жизнь после таких потерь.

Я очень боюсь нарисованных солнышек в тёмных очках, морковок с зубами, игрушек для псов в виде собачек и детского печенья в виде крошечных человечков. Как известно, на вопрос: «Что пьет корова?» сорок восемь человек из пятидесяти отвечают: «Молоко».

Гадала на киношной афише. Снимали плакат «Мадагаскара» с весёленькими разноцветными зверьками и я ждала на что его заменят. Водрузили «Время волков» с мрачной волчьей мордой. Расстроилась.

Меня совершенно потрясли запчасти к игрушечным домикам. Среди них есть люди разных калибров. Они прикреплены по десятку к единой пластмассовой палочке, как ягоды. Когда-то мы все так и росли.

В новостях сообщили, что на Бермудских островах отключилось электричество. Смутное ощущение, что сейчас начнут всплывать обветшалые и измученные корабли и самолёты в Бермудском треугольнике.

Многолетний преступник.

Корни мерзких наклонностей прекрасно переносят зиму.

Один приятель рассказывал другому про своего знакомого. Говорил, что у того в квартире по комнатам развешаны гипсовые части человеческого тела. В кухне — губы, в ванне — руки, над полочкой с духами жены — нос, над стереоустановкой ухо.

— Ну, а что, что у них было в спальне?!

— Кажется, голая баба.

— Зайдёшь, нацарапай на стенке правильный ответ! — расстроился приятель.

Дети не понимают, зачем взрослые смотрят новости, это очень скучно. Потом вырастают и чувствуют себя почти голыми, потому что теперь всё, что происходит, их касается.

Женщины вообще как-то приспособленнее мужчин, среди них, например, нет импотентов. То есть они всё могут, просто иногда не хотят.

С некоторыми людьми сложно, они так быстро меняются, будто детали конструктора Лего нарастили себе за ночь новых пупырышков.

Встретила чёрную кошку, и, клянусь, она посмотрела на меня со страхом. Откуда мы знаем, какие у них там приметы.

По Тверской шёл мальчик с железной кружкой.

Шёл и пил.

У девушки были джинсы с такой низкой талией, что можно было разглядеть яркий розовый шрам от аппендицита. Захотелось подойти, погладить: «Как всё прошло, не больно было?»

По-моему, большие пальцы ног — это самое интимное место. Летом они вместе с остальными пальцами любопытно глазеют из-под ремешков босоножек. Если несколько женщин сидят рядом, то кажется, что ты идешь по коридору тюрьмы, а они выстроились вдоль решёток.

Недалеко от нашего дома часто остается ночевать длинный фургон для перевозки лошадей. Огромный нарисованный конь на борту привычно выглядывает из темноты. Рядом конно-спортивный комплекс и, скорее всего, это просто шофёр, нашедший работу рядом с домом, паркуется под своими окнами. Но так думать неинтересно. Гораздо приятнее представлять, что это со службы приезжает сам конь. Или ещё лучше — в современных условиях мегаполиса так перемещается к своей возлюбленной принц.

При дворе нет шутов-женщин. Потому что все шутницы подле королей либо уже королевы, либо сложили головы на плахе.

На кассе женщина выкладывает на ленту пёструю детскую посуду, пару погремушек и помидоры Черри. Всё для очень маленьких людей.

Не могла отвести взгляд от дрели, сверлящей наш сломавшийся замок. На смену вялому и осторожному любовнику, наконец, пришел страстный!

Серёжа радостно:

— Дима стал папой!

— Здорово, а кто родился?

— Мальчик наверное, но я не спросил. Ксенией назвали. Намучается.

Армянина вчера спросили, есть ли у его собаки игрушки.

— Есть одна. Эта… визщялка!

Утром в офисном туалете брился N. Если бы я завтра увольнялась, то обязательно бы сняла джинсы, надела бы самую большую корпоративную футболку, налила бы чашку кофе, подошла бы сзади, положила бы голову ему на плечо и проворковала «Дорогой, завтракать пора».

Вовка рассказывает про умершую соседку.

— И ты понимаешь, она ведь артистка была. Столовое серебро, книжные полки до потолка, паркет сияет. Такая вся утончённая, возвышенная, хрупкие руки, гордый профиль. Спина в струнку вытянута, воротнички белые. Заебала всех…

Попалась листовка рекламного агентства — на фоне приоткрывшихся фисташек надпись «Треск миллионов идей, переполняя отсек мозговой, жарит нейроны… так погибают идеи и мысли…». Вероятно, это надгробие.

Хорошо бы вытолкнуть кое-кого из тесного, жаркого, панибратского лифта «ты» в прохладный коридор «вы» с высокими потолками.

Серёжа очень привязан к своему автомобилю. Говорит:

— Машина — моя самая сильная любовь после всех живых.

Скрип всех в мире тележек похож на поскуливание псов.

Ну и сколько можно проваливать экзамен на родительские права.

Ребенка пока нет, но как только на права сдам, сразу же куплю.

Тётка пихнула задремавшего парня и сказала:

— Молодой человек, не уступите мне место? А то у меня живот… Мальчик вскочил, тётка уселась, прижимая к себе брезентовую авоську. Я посочувствовала, мол, вон как болит. А из сумки вдруг показалась кошачья голова. Это у неё был не живот — животное…

У девушки из тесных джинсов выбился ярлычок с меленькими требованиями к стирке. Очень похоже на закладку в книге, как раз на середине. Интересно, чем кончится, кто убийца.

А вот, допустим, цыганка, что сидит в нашем переходе за деньги, слушает маленькое серебристое радио.

А представляете, каково самой маленькой последней матрешке?

Охватил ужас.

Хорошая была бы медаль «За лояльность».

Оля, с которой мы вместе заканчивали педагогический институт, вспоминает, что её очень обижало, когда родители сначала спрашивали, есть ли у нас самих дети, а потом уже верили советам по воспитанию. Почему, мол, чужих детей любить и понимать нельзя, если собственных нет? А теперь, ставши дважды мамой, соглашается — они были правы, детей-то ладно, а вот как раз родителей начинаешь любить и понимать.