Школа для толстушек

тушка, непонятным образом когда-то женившая на себе красавца Костика. Думает, втереть ей очки труда не составит. Пусть попробует.

– Бог любит троицу. – Наветов снова наполнил Ксюшину рюмку. – Теперь – за вас! Пусть вам, дорогая Ксения Георгиевна, сопутствует удача и много, много денег!

Он протянул к ней рюмку, чтобы чокнуться. Не получилось. Ксюша демонстративно отправила свою в рот. Втянула носом воздух, энергично выдохнула и принялась за пирожные. Под действием коньяка Ксюшина злость подтаяла. Ей даже стало жалко Костика, который в расцвете тридцати семи лет сыграл в ящик. Ксюша энергично и громко высморкалась в бумажную салфетку – слезы навернулись.

– Пристрелили? – спросила она.

Наветов изобразил притворную скорбь и молча развел руками: что, мол, поделаешь. Ксюша без приглашения взяла бутылку, налила в свою рюмку и залпом выпила. Подождала секунду и спросила:

– Что вам от меня надо?

– Видите ли, – затараторил Наветов, – вы оказались единственной наследницей Самодурова. Не бог весть какое богатство. Экспорт леса и еще всякая мелочишка. В последнее время дела шли не блестяще, за фирмой долги. Не буду вам морочить голову, Ксения Георгиевна, хочу сделать выгодное предложение. Вы продаете мне акции, а я вам, – он выдержал эффектную паузу, палец поднял, привлекая внимание, – я вам пятьдесят тысяч долларов! Наличными или на счет в любой банк. Сбербанк, например? Очень хорошие деньги! Себе в убыток, но фирма мне дорога. В смысле – сердцу.

– Нет! – буркнула Ксюша, оглядывая стол и соображая, что бы еще съесть.

Пусто. На тарелках сиротливо чахнут листочки салата. На них еще недавно лежали колбаса и рыба. От пирожных остались только крошки. А закусить надо. Чувствует, что опьянела. Ксюша собрала листья салата и стала их жевать – как корова или коза. Наветов изо всех сил старался не показывать виду, что его шокируют манеры вдовы.

Эта бабища – крайне неприятный сюрприз. Знай Наветов прежде о ее существовании, он бы совершенно иначе повел игру. Например, сладкую парочку, Красавчика и его супругу, одновременно отправил в райские кущи или к черту в пекло под траурный марш Шопена. Но если они по очереди станут поселяться на том свете, к его большой выгоде, только дурак не догадается, кто музыку заказывал. Зарубежные партнеры легкий запах криминала переносят, а зловония чураются. Сложная многоходовка, задуманная Наветовым еще при жизни Самодурова, рассыпалась как карточный домик. Бумаги, которым еще вчера цены не было, сегодня превратились в прах. Из-за этой, чтоб она сдохла, прямой наследницы.

Ксюша не посягала на грязные Костиковы деньги. Переживет без клока шерсти с поганой овцы. Но сообщить об этом прямо не подумала.

– Как понимать ваш отказ? – удивился Наветов.

– Как хотите, – вяло отозвалась Ксюша.

Наветов не мог допустить мысли, что кто-то добровольно откажется от большой суммы. Единственное объяснение – торгуется.

– Сколько вы хотите? – спросил он.

– В десять раз больше.

Ксюша брякнула от балды, чтобы отвязался.