ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА

– Пиво лучше было бы вообще вылить в графин, – заметил Шурик. – Да только оно выдохнется быстро.

Слобожан прервал затянувшийся рассказ о тяжестях армейской жизни и встрепенулся.

– Хватит мудрить! – поднял он стакан. – Опрокинем за родину!

– Родина нас не забудет, но хрен вспомнит! – добавил Караваев известный каждому военному тост.

Ударили в стол пустые бокалы. Пиво хлынуло в горло, освежая вкусовые рецепторы. Слобожан подцепил вилкой кусочек щуки в томатном соусе и зажевал алкогольный букет. Опера расхватали по тарелкам закуску.

У Валерика и Шуры завязался теологический спор на тему: какую надо подавать команду, если в помещении не только офицеры, но и прапорщики? "Встать-смирно" или "Товарищи офицеры"?

"Товарищи офицеры" победили.

Караваев прибирался в столе, готовясь завтра убыть на курсы.

Мыслями он был уже там, предвкушая трехнедельный отдых от повседневной суеты.

Плавный ход событий прервал опер из розыска местного ОВД. Присев на подоконник и закурив, он пожаловался, что в соседнем магазине его вчера обвесили и еще извиняться не хотели.

Он попросил принять соответствующие меры. Что ж, товарищу помочь – святое дело.

Сначала на разведку отправился Шура. Его доклад гласил следующее.

В магазине продавец, возможно, производит обвес, каким способом – точно установить не удалось.

Для выяснения следует сделать несколько негласных закупок.

Если обвес подтвердится, то надо будет найти несколько покупателей и устроить контрольную закупку. Чтобы общая сумма обмана достигла "подсудной" величины, возможно, придется поставить в очередь 57 своих покупателей. Работы всего дня на три плюс следствие и суд.

Услышав это, Валерик только вздохнул и отправился в магазин сам.

– Все ясно, – заявил он, вернувшись через двадцать минут. – Весы с "секретом", примитивная конструкция типа "педаль", обвес 50 грамм на каждого покупателя. Обвешивает, гад, грамотно – через одного, так что контролька ничего не даст. Тем более никаких трех дней у нас нет. Ладно, пошли, сделаем по-другому. Дешево и сердито.

Дальше развернулось такое представление.

Решительным шагом опера зашли в магазин, светанули ксивами, вытащили продавца из-за прилавка.

– У вас в магазине левый товар!

Струхнувший поначалу продавец, услышав это дурацкое обвинение, сразу развеселился и радостно сообщил, что никакого левого товара у них нет.

– А вот! – Валера ткнул пальцем в первый попавшийся лоток.

– Это фрукты киви.

Продавец спокойно предъявляет накладную.

– Здесь указано 100 килограммов, – продолжил придирки Валера.

– А у вас в наличии больше.

Ни продавец, ни стоявшие рядом Витек и Шура не соображали, к чему весь этот заведомо бесполезный наезд.

– Сколько указано в документах, столько и в наличии, – уверенно заявляет продавец.

– А вот мы сейчас проверим!

Приглашаются понятые, магазинное начальство, и Валерик, встав за весы, начинает под протокол перевешивать киви. Тут-то и до продавца доходит, в чем шутка.

Валерик что есть силы топчет ногой приспособление для обвеса, а продавец молча скрипит зубами. В итоге общий вес достигает 250 кг.

С победным видом он отбирает разрешение на торговлю и, шепнув продавцу кое-что на ушко, торжествующе удаляется в контору.

Ровно в назначенное время руководители всех служб с мрачными лицами стояли под кабинетом начальника райотдела. Каждое совещание полковник полиции Желдак превращал в серьезное испытание нервной системы присутствующих. Сам же полковник был уверен в том, что чем громче он орет на подчиненных, тем плодотворнее они будут работать, и чем больше навесить на них дисциплинарных взысканий, тем выше будут показатели.

Подобный стиль руководства сохранился с приснопамятных советских времен.

– Свиньин, доложите, кого нет на совещании, – Желдак тяжелым взглядом обвел всех присутствующих.

– Нет начальника следствия, – доложил сорокалетний майор с водянистыми глазами.

– Он статкарточки в ИЦ повез, я знаю, остальные-то на месте?

– Да, товарищ полковник!

– Тогда начнем. Что у нас там по первому вопросу?

– Отчет по операции "Недоимка"!

– Тогда начинайте, прошу! – раздраженно посмотрел он на майора.

Этого Свиньина навязал ему сам замначальника управления, хотя Желдак и попытался было возражать. Но плюгавый майор приходился то ли родным племянником генералу, то ли родственником его сварливой жены, и Свиньина назначили без всяких согласований.

– На сегодняшний день у нас имеется одна интересная наработка… – заунывно начал он.

– Это по рынку, что ли? – нетерпеливо перебил его полковник.

– Почему же до сих пор не реализовали? – рявкнул Желдак, теряя терпение. – Неделю уже идет операция, соседний райотдел вон уже тридцать фактов неуплаты налогов раскрыл, а мы два никак до ума довести не можем!

– Так соседи ж мухлюют, товарищ полковник, а у нас материал железный! – начал оправдываться Свиньин.

– Железный, говоришь, ну смотри, попробуй мне только сегодня сводку не дать, разорву! – "обрадовал" его Желдак.

Он был явно не в духе. Два часа назад он точно так же блеял перед городским руководством, что за день-другой руководимый им райотдел вырвется наконец с позорного последнего места.

Но заверить – одно, выполнить – другое. Нужно мухлевать, как все, иначе показатели не вытянуть, это уже ясно. Где же набраться этих идиотских показателей, если заявлений нет?

"Ох, еще икнется нам эта операция, проверь прокуратура наши материалы!" – сокрушенно думал Желдак, представляя, какие маты разразятся в его адрес по окончании операции.

– Будет сводка, товарищ полковник! – пообещал майор и повернулся за поддержкой к сидящему справа от него Баранову.

– Сделаем! – подтвердил тот заверения Свиньина.

– Ну смотрите, не подведите, мне завтра утром генералу докладывать! – строго предупредил Желдак, в глубине души не веря им ни на йоту: сам знал, как все эти показатели фабрикуются.

Он устало посмотрел на подчиненных. "Засранцы, – подумал он, – куда им до чекистов, ни черта поручить нельзя, все завалят!

"

– Так, ОБНПиНДО все понятно, а что нам поведают другие службы? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнес он.

"Другие службы" дружно понурились.

– Да вас уже в шесть часов на работе никого нет. после приема, значит, раскрывайте! – громыхнул кулаком по столу начальник.

– Помилуйте, у меня ж одни бабы в подчинении, куда этих дур можно послать без охраны-то? Их ограбят в первой же подворотне и ксивы позабирают!

– Так ты на своих кобыл толстозадых пару дел оформи, вот тебе и будут показатели! – съехидничал Желдак.

Все присутствующие, включая и начальника паспортной службы, заулыбались, понимая, раз полковник изволил шутить, то на сегодня, пожалуй, пронесло…

Начальник райотдела, напротив, оставался мрачным. Оно и неудивительно: отдел успешно удерживал последнее место по раскрытию преступлений. Получив очередной строгач в личное дело, опера опускали руки, хотя по гениальному замыслу начальников все должно было быть как раз наоборот. Руководство полагало, что жесткая дисциплинарная практика прекрасно взбадривает личный состав и давно уже стала основным направляющим стимулом в работе. и как итог столь мудрой политики – почти каждый сотрудник имел по взысканию.

Парадокс состоял в том, что на все резонансные преступления создавались непременно группы, и каждый начальник отдавал в эти образцово-показательные группы, годами расследующие то или иное зависшее преступление, самых бесполезных в отделах сотрудников (наиболее подготовленных и опытных, как того требовали телефонограммы). Откровенным разгильдяям срочно снимались все выговора, спешно печатались распре красные аттестации (приказ-то выполнять нужно), и "сбродные" команды бросались на раскрытие особо сложных преступлений, выполняя в основном работу подай-принеси.