По живому (ЛП)

В Соединенных Штатах Америки о подобных явлениях писали не раз. Недавно Национальный Центр по изучению заболеваемости опубликовал эпидемиологические данные. Объектом исследований были три группы жителей (каждая насчитывала 113 «больных»), подвергавшихся воздействию сирены на протяжении десяти и более лет. Жители двух групп (Чикаго, Хьюстон) проживали в радиусе трех кварталов от крупного пожарного депо, третья группа (Лос-Анджелес) – в квартале от полицейского участка. Во всех трех группах было найдено тридцать процентов больных, страдающих старческим склерозом мозга. Наблюдалось много и пограничных состояний, таких как гебефрения (дурашливость), детский аутизм. Арестов за проституцию, педерастию, эксгибиционизм было в десять-пятнадцать раз больше, чем в среднем по стране.

В отличие от европейских коллег, американские исследователи это связывают с тем, что слуховой аппарат человека находится в непосредственном контакте с участками мозга, которые управляют эмоциями. Мы видим только часть айсберга, утверждают они.

Звук сирены проникает глубоко, вызывает перестройку синапсов или даже их разрушение. Тысячи, возможно, миллионы людей сейчас подвержены такому воздействию, а значит, и неврологическим нарушениям преимущественно эмоционального и ментального типа. Практические врачи должны быть готовы ко всевозможным проявлениям.

Издревле воины африканских и южноамериканских племен большое внимание уделяли искусству владения голосом. Гиканье, вопль, рев отрабатывались с особой тщательностью. Перед боем и во время боя воины издавали «вселенский» рык: сначала слышались отдельные голоса, потом они сливались и неслись «лавиной». И действовало – противник впадал в полуобморочное состояние, ряды его расстраивались, он панически бежал.

Есть Сирены, явившиеся нам из мифа. Это полуптицы-полуженщины, обитающие на очень далеких островах в море. Чарующим пением о райском наслаждении они завлекают странствующих моряков и безжалостно губят их.

Есть другие Сирены – красивые женщины, умеющие соблазнить голосом, ибо голос их – пение. Редко какой мужчина может устоять. Бедняжка, он вдруг понимает, что это за птица. Но поздно...

Глава 3

Фрэнки де Леон оставила колледж на третьем году обучения и уехала в Нью-Йорк. Ни отец – уже умерший, ни мать – пугавшая темным и неопределенным будущим, не могли ее остановить. Она поселилась с дружком в кишащей тараканами лачуге на Восточном Побережье. То были два месяца суеты и беготни.

– Восточное Побережье, черт возьми, это не для меня, – заявил однажды дружок, съезжая куда-то – что означало: он терпеть ее больше не может и потому покидает. – Я хочу уехать на Запад.

А Фрэнки мечтала о Колорадо, Калифорнии и втайне надеялась, что он тоже. Спустя шесть месяцев она узнала, что он поступил на работу к своему отцу в Хакенсэке, никакой это не запад, близко совсем, доплюнуть можно. Фрэнки расхохоталась, а потом пошла и напилась до омерзения, на следующий день тоже. С тех пор как закончила среднюю школу – любила приложиться, благо под рукой всегда есть чего выпить.

Фрэнки встретила Терри в магазине «Сутер». Она спустилась в подвал, ей была нужна книга по космологии, а когда нашла сунула себе в джинсы. Терри все видел и сразу окликнул ее. Ему понравился ее открытый взгляд в ответ, он даже почувствовал какую-то неловкость.

– Вы лучше верните книгу на место, – посоветовал он.

Фрэнки смотрела на него с отсутствующим выражением. – Что вернуть?

– Книжку, – повторил он, – ту, что у вас в штанах.

Фрэнки смотрела на него, прикидывая, как далеко может зайти. Быстро оглядевшись, решила, что далеко.

– Какую книжку?

Терри тяжело выдохнул. – Да-а-мочка, я сам видел, как вы ее туда совали. Положите книгу на место и валите отсюда.

– А вот докажи, – выпалила Фрэнки и, выпятив грудь, скрестила руки.

Терри вздохнул, встал со стула и, обогнув конторку, вплотную приблизился к девушке.

– Чего вы добиваетесь? – спросил он. – Ощупать вас, что ли?

– Делай свое дело, – отрезала Фрэнки, не обращая внимания на прозвучавшую издевку.

Продавец не шелохнулся, и Фрэнки улыбнулась.

– Ты что, примерз?

Незаметно их роли поменялись. Фрэнки взяла его руку и сунула себе под рубашку – на два дюйма выше украденной книжки.

– Ну, найди же, – шепнула она.

Рука Терри дрогнула, и Фрэнки позволила себя погладить. Секундой позже пальцы нащупали книжку, затем спустились вниз, оказались между книжкой и низом живота, потом добрались до лобка, прошлись по волосам, какое-то время топтались на месте – и вернулись наружу.

– Ну, нашел что-нибудь? – небрежно бросила Фрэнки.

Терри отрицательно помотал головой. Ему хотелось трахнуть эту девушку – здесь же, немедленно.

– Значит, я могу уйти?

Терри машинально поднес пальцы к носу и вдохнул женский запах. Ему показалось, что он играет кем-то заготовленную для него роль.

– Ты, конечно, можешь идти. Но на выходе попадешься: там встроено сигнальное устройство.

Фрэнки задумалась. – И что же мне делать?

– Давай трахнемся, прямо сейчас.

Она отшатнулась. Потом лицо ее скривилось в неохотной улыбке. – Сейчас мне нужно на работу.

– Тогда позже.

– Н-ну... Есть карандаш?

Терри протянул ей ручку.

– Отвернись.

Он отвернулся, и Фрэнки вытащила из-за джинсов книжку, на титульной странице написала свое имя, поколебалась, может, пошутить и дать фальшивый номер телефона, но указала настоящий и вернула книгу. Потом она резко повернулась и ушла.

Терри сделал несколько шагов за ней, но она даже не взглянула. Ей хотелось забыть только что происшедшее хотя бы на время. И Терри остался один, в руках еще теплая книжка. На пальцах запах женского тела, а в собственных штанах – огромный «ствол». Он зашел в хранилище и стал тереться о стеллаж с британской энциклопедией. Боясь попортить книги, он терся в штанах. Вскоре там стало липко и влажно. После опьянения оргазмом дорога назад показалась извилистой, и он поспешил спрятаться за конторку.

Потом взял книжку, открыл, пробежал глазами по названию – «Большой взрыв», чуть ниже справа имя девушки – Фрэнки де Леон. Он провел корешком по устройству размагничивания кодов. До конца работы еще несколько часов, так что штаны вполне успеют высохнуть. А книгу он заберет сам, конечно.

Их знакомство длилось шесть недель. Все шло хорошо, и они решили жить вместе. Фрэнки переехала к Терри, у него просторнее, да и тараканов поменьше. Вскоре она нашла работу в «Вирго», а Терри продолжал работать в «Сутере». Все как нельзя лучше. Секс приятный. Со временем они стали ближе, роднее. Много смеялись, шутили, чувствовали себя по-настоящему счастливыми и потому иногда говорили о любви.

Наступило утро. Фрэнки зашевелился. Спать ОН не спал, но в голове всю ночь что-то происходило. ОН сел на постели и осмотрелся. Сейчас картины яснее, цвета как цвета, предметы имеют свои названия. Звуки за окном что-то значат. ОН понял, что отличается от окружающего мира. ОН в комнате, сидит в постели. На полу одежда, книги, радиочасы. ОН мог назвать их, но они не были ему знакомы, как и эта комната. ОН не помнил, как здесь очутился. И хуже всего, ОН не помнил своего имени.

Он встал с постели и тут же оперся о стену, ожидая, когда пройдет головокружение. В голове щелкали отголоски взрыва, язык был шершавый, как наждачная бумага. И он, ощупывая стены, направился в сторону кофейного запаха. Запах привел в маленькую кухню, где был какой-то человек.

– Доброе утро, – поздоровался человек, глядя на нее из-за газеты. – Тебе не холодно?

Фрэнки молча уставился на него.

– Как ты себя чувствуешь? – Человек налил кофе и поставил чашку поближе к ней. – Уверен, тебя вчера трахнули.

– Ты кто?

Человек хохотнул, потом встал и полез в холодильник. – Знаешь, я задал себе тот же вопрос минут пять назад. Что я за гадина такая и куда тащусь по жизни. Почитаешь газеты – и в голову лезет всякое. Пишут, например, один чудак прополз от Калифорнии до Нью-Йорка на руках и коленках, благословляя землю и ее обитателей: муравьев, собак, птиц и ящериц – почему-то только их. Он в своей жизни сделал что-то заметное, и жизнь обрела смысл.