Медсестра

Видели, в американских фильмах у каждого трупа свой ящичек такой никелированный есть, типа домик? Наши трупы лежат в комнате 10 на 10 метров в пять-шесть слоев.

Вспоминаются кадры хроники. Освенцим, бульдозер катит человеческий жмых. Так вот, бульдозер уехал, жмых остался. Температура -20. Ступни торчат, груди, синеют наколки, глаз блестит стеклянный, полуоткрытый — мохнатые ресницы — совсем молодое лицо девушки.

«Давайте на выход, пацаны, — свистит перегаром сквозь гнилой зуб санитар. — Дела у меня еще», — даже не хочу представлять, какие могут быть «дела» у этого выродка в полвторого ночи в этом жутком месте. На обратном пути запах стал вроде сильнее чувствоваться, и это при том, что мы не из розария идем.

***

Через трое суток, опять на нашем дежурстве, нашли в подвале, в нише, откуда смрадом тянуло, дядьку мертвого. Нашли, как водится, тогда, когда запах уже на этажах слышен стал. Поймали меня с Колотовым в коридоре, где мы, не чуя беды курили.

«Вот, Виталий Геннадьевич, берите хлопцев, они свободны вроде сейчас», — на нас показывала своим толстым бордовым пальцем Старшая. Рядом стоял больничный «нач. по АХЧ». За их спинами тоскливо переминался с ноги на ногу толстенький доктор Телюк. Съехать не получалось, кажется. Мы были зажаты в угол.

«Счас новые ИВЛ пойдем разгружать», — прошипел Колотов. Нет не аппараты искусственной вентиляции легких пошли мы разгружать. В подвале дикая вонь лишала способности думать. Доктор был нужен, чтобы констатировать смерть. А мы, чтобы труп из узкой ниши вытащить и сто метров до подземных ворот морга отволочь.

Менты туда не полезли, наверху у Старшей пристроились чай пить. «Нач. по АХЧ», конечно, тоже. Полезли мы втроем. Взяли каталку, резиновые рукавицы, нашатырь и вату с розовым экстрактом — нос затыкать.

Доехали до ниши — из нее уже и лужа бурая на пол натекла. «Кто полезет за ногу его вытаскивать?» — гнусаво спрашивает Телюк. И смотрит на нас. Переглянулись мы с Колотовым. «Ну, Колотов, давай спички тянуть…» Посмотрел на меня Андрей и, отвернувшись, в нишу полез… В общем, вытащили мы его. С трудом. Раздулся он за пятеро суток под батареей, еле пролез. Все отдали, что съели. Все там на полу оставили. Прошел примерно месяц. Выписали нам премию. Получаем зарплату, и я свою премию Колотову отдаю. «Ты чего? — таращится он. — Ну, ты ж полез вместо меня, ну, типа, первый вызвался… — Ты это, оставь деньги. — Косая усмешка ползет по лицу Колотова. — Мы ж это… — Вижу, неудобно ему чего-то, голову опустил. — Колотов, ты чего?

— Ну, мы ж… — смотрит — напарники. Да?»

МЕДИЦИНА ЛЕГЕНДАРНАЯ

Вокруг медработников и медицины в целом ходит великое множество баек, легенд и преданий. Медицина, закрытая от посторонних взоров область человеческой деятельности, имеет дело с чудесами исцеления и таинством смерти. То есть, находится в поле непознанного. Современный человек вопросы необъяснимого так и не научился рассматривать беспристрастно. Потому, подобно своему предку — кроманьонцу, слагает страшные сказки о служителях культа — медработниках — и небесном огне, сошедшем с небес в грудь страждущего. Так, абсолютно все слышали о том, что студенты-медики кушают свои бутерброды в морге, разложив тормозки на телах усопших. Тех, кто рассказывал мне подобное, я всегда спрашивал, зачем они это делают? Внятного ответа, конечно, нету. Однако подразумевалось, что медработники — это люди другой породы и таким образом они закаляются. Уверяю вас, есть много других методов закалить свой дух, гораздо более ужасных. Вы даже не представляете, что делают педагоги в мединститутах и медучилищах, чтоб наладить у студентов рабочие отношения с бренной человеческой плотью. Я решил исправить перекос в мифотворчестве и в этой повести расскажу несколько историй не о врачах с «санитарами», а о пациентах. Хотя все, что я расскажу, — чистейшая правда.

Вначале я перескажу вам несколько коротеньких смешных баек, которые не претендуют на то чтобы быть полноценными легендами, а ближе к концу главы вы сможете прочитать самую настоящую, «Большую Врачебную Легенду».

Эту историю я услышал, когда уже позже работал на «скорой психбригаде». На ее примере становится ясно, отчего легенда становится легендой. Однако совершенно точно становится также ясно, что ни одна легенда не будет интереснее того, что происходит на самом деле — в жизни. Как бы банально это не звучало.

Жила-была совсем сумасшедшая бабушка. И у нее часто болела голова. Для того чтобы она у нее болела поменьше, бабушка в течении нескольких месяцев забивала себе в голову гвоздь. Выступающую из головы «десятку», она прятала под косынкой. Впрочем, с каждым днем гвоздь выступал все меньше. В один далеко не прекрасный день бабушка нанесла финализирующий удар молотком по гвоздю и обмякла — по всей видимости, достучалась до дыхательных центров. Вот и стоит теперь на кафедре анатомии череп с наполовину вбитым гвоздем. Такова легенда.

Я, уже будучи студентом другого ВУЗа, пытался произвести впечатление на студенток мединститута рассказами про эту сумасшедшую бабушку с гвоздем в голове. Интересным представляется то, что мои попытки раз за разом наталкивались на стену непонимания. Проще говоря, на меня смотрели как на дурачка и посмеиваясь только что пальцем у виска не крутили. И вот наконец я решаю выяснить в чем дело и иду в анатомический музей, расположенный на первом этаже нашего медицинского института.

Череп я нахожу быстро. Увидев его вживую, я наконец понимаю отчего медицинские девушки не впечатлялись моей историей. Череп был. И гвоздь вбитый в него был. Но это был череп обезьяны. На поясняющей табличке значится: «Самка шимпанзе по кличке Кристина, девяти лет, погибла при проведении планового ремонта в Киевском зоопарке в 1965 году». Почему череп обезьяны находится в музее человеческой анатомии, а не в музее анатомии, например, Сельхохозяйственной Академии, на табличке не говорилось ни слова. Также ничего не было написано о том, как именно при проведении планового ремонта в голову обезьяны попал гвоздь. Я для себя примерно объясняю это так. Видимо пьяный строитель стрельнул не туда из пневматического гвоздезабивателя, а поскольку киевский Мединститут находится ровно рядом с киевским Зоопарком, череп по какой-то прихоти судьбы попал в институтский музей. В любом случае пускай эти загадочные обстоятельства послужат началом новой легенды. А вот байка про девушку-самоубийцу и строителя.

Одна девушка решила покончить с собой. Она решила это очень твердо. И для того чтобы никто ей не помешал, отправилась на стройку высотного дома. Залезла на крышу и прыгнула вниз. А в это время у строителей был обед, нужно же им перекусывать время от времени. И один, на свою беду, чистоплотный строитель сидел на втором этаже на длинной-предлинной доске. Нет бы на пол сесть, он на доску уселся. Второй конец доски был метра на три высунут из окна — не помещалась доска целиком в комнате. Акробатов в цирке видели? Когда один на качельку прыгает, а второй взлетает? Размазало нашего беднягу-строителя по потолку пополам с кефиром. А девушка ничего — отделалась парой переломов. Эта легенда была родом из травматологии, а вот еще парочка историй родом из самых тихих уголков больницы, их рассказывают представители самых «спокойных» врачебных специальностей — врачи-лаборанты, терапевты из военкоматов и прочие неургентные специалисты.

Вот самая известная.

— Что это?

— Анализ кала.

— Где?

— Да вот же он!

Врач-лаборант недоуменно смотрит на коробку из под торта Пражский. Крышка открывается. Вместо торта на круглом донышке полноразмерная куча дерьма. Концовка у этой истории разная — человека сдавшего такой «анализ кала» может «принять» скорая психиатрическая бригада, или он может оказаться юношей «косящим» от армии — но суть всегда одна — это или куча дерьма в корбке из под обуви или торта (о да, торт, безусловно, лучше!) или анализ мочи в трехлитровой банке. Вообще очень много смешных историй связано с желающими избежать службы в армии. Так, например, один юноша на вопрос о том как называется столица нашей страны уверенно отвечал: Крещатик. Другой молодой человек несмотря на то что было лето, пришел в костюме елки, а на резонное замечание комиссии о том, что до Нового года еще шесть месяцев, ответил что он к праздникам всегда готовится заранее. По иронии судьбы, видимо повинуясь высшим законам справедливости, у обладателей самых скучных дипломов самые веселые истории. Хотя может они их специально выдумывают. Но все это присказка, а вот моя любимая Большая Врачебная Легенда.