Неверный шаг

— Бремон мертв. Ваши люди тоже.

Александр Альберти обрел дар речи — он пытался сохранить самообладание. До сих пор ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с ситуацией, в которой рано или поздно он не становился бы хозяином.

— Сколько вы хотите? — спросил он достаточно твердым голосом.

— Вы мне уже заплатили.

— Я заплатил вам, чтобы вы убили. Теперь я плачу, чтобы вы не убивали. Так сколько?

— Вы прекрасно знаете, что нельзя перекупить контракт.

— Что вы сказали?

— Я заключил по вашу душу контракт с Бремоном.

— Исключено. Он бы никогда на это не пошел. И он не мог вам заплатить.

— Он заплатил мне тем, что я у него попросил.

— Я дам вам столько, сколько вам и не снилось. На хлеб с маслом хватит и еще останется. Поживете наконец в свое удовольствие.

Незнакомец пренебрежительно усмехнулся.

— Ваша жизнь столько не стоит. Кроме того, я был готов убить вас совершенно задаром.

Смертельный страх и недоверие высветились в глазах Альберти.

— Я возьму вас в дело, — проговорил он с усилием. — На равны правах.

— Вы бредите.

Незнакомец рассматривал его самым невозмутимым презрением. И, словно подведя итог своим наблюдениям, закончил:

— Бремон не давал мне покоя. Он не укладывался в мои представления, выпадал из моей схемы. Вы же возвращаете мне веру в себя.

С этими словами он нажал в спусковой крючок. Альберти, с пробитой головой, скорчился в кресле. Незнакомец вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Тихо спустился по лестнице, прошел через холл и террасу. Все было спокойно. Во дворе он поднял с земли складную лестницу и отнес ее в официантскую. На обратном пути забрал коробку с испорченной камерой и вернулся туда откуда проник на территорию виллы. Перелез через стену, предварительно посмотрев по сторонам. Разобрал лестницу из металлических трубок и засунул ее в багажник вместе с камерой, пистолетом и обоймой. Снял перчатки и быстро переоделся, краем глаза следя за улицей. Снова надел перчатки, закрыл багажник, сел в машину, запустил двигатель и нажал на сцепление.

* * *

Залитый лунным светом, сад спал легко и безмятежно. Перед цветником мертвый человек, казалось, тоже задремал, успокоенный ночной прохладой. Незнакомец приблизился к нему. Опустил обойму в тот же карман плаща, где когда-то нашел, взял пистолет за ствол и несколько раз сжал руку человека вокруг рукоятки, с которой его перчатки давно стерли все следы. Бросил взгляд на окна библиотеки, вышел на улицу и уехал по дороге в город.

* * *

Под сонными окнами гостиницы незнакомец открыл багажник машины, засунул в него два больших кожаных чемодана и запер на ключ. Сел за руль и сверился с картой. Затем тронулся в путь. Некоторое время он колесил по еще пустынному городу. Улица Эдгара Аллана По была с односторонним движением. Незнакомец оставил машину, не доезжая двадцать третьего номера, и пошел дальше пешком. На ходу приглядывался к припаркованным автомобилям. Один из них, стоящий неподалеку от дома 23, имел на ветровом и заднем стекле круглый значок: «Пресса». Незнакомец вошел в подъезд и осмотрел почтовые ящики. Прочел на одном: «Ксавье Мерло, 4-й этаж, правая сторона». Он вышел на улицу. Дошел пешком до пересечения с большой улицей. Слева, через сотню метров, заметил телефонную кабинку. Зашел, набрал номер Мерло. После пятого гудка трубку взяли:

— Алло!

— Мсье Блок?

— Вы ошиблись номером.

— Весьма сожалею. Извините.

Он опустил трубку на рычаг и набрал другой номер. Трубку сняли после первого гудка:

— Центральный комиссариат западного пригорода. Слушаю вас.

— Сегодня ночью примерно в половине второго я проходил по улице Виктора Гюго и перед домом девяносто три слышал выстрел. Уверяю вас, что не ошибся. Вам следует приехать туда.

— Ваше имя?

— Не имеет значения.

— Почему вы не позвонили нам сразу? Прошло уже три часа…

— Я долго не решался. Мне не нужны неприятности.

— И все-таки кто вы?

— Напрасное упорство.

Он повесил трубку, вышел из кабинки и вернулся к дому Мерло. Поднялся на четвертый этаж и встал у стены перед дверью в его квартиру. Затаившись в полумраке лестничной площадки, стал ждать.

* * *

В квартире Мерло зазвонил телефон. Незнакомец спустился вниз, вышел на улицу и сел в машину. Совсем рассвело. По улицам уже сновали автомобили и разгуливали, с заспанными и раскрасневшимися от умывания лицами, первые пешеходы. Полчаса спустя вышел и Мерло; не теряя ни минуты, вскочил в автомобиль с журналистскими нашлепками и вырулил со стоянки. Незнакомец поехал следом за ним, держа дистанцию.

* * *

Незнакомец видел, как на выезде из деревни, в сотне метров за последними домами, машина Мерло свернула направо. В городе и на шоссе преследование облегчалось из-за оживленного движения. Но вот уже час они ехали по относительно безлюдной дороге местного значения, и незнакомцу не оставалось ничего другого, как понемногу увеличить расстояние, отделявшее его от машины Мерло, рискуя полностью потерять ее из виду. Он проехал деревню и остановился перед поворотом. Это был проселок, на указателе при въезде значилось: «Тупик». Незнакомец отъехал назад и поставил машину на краю деревни, рядом с двумя другими. Потом пешком вернулся к повороту и пошел проселком. Дорога вела к одиноко стоящему дому. Во дворике он разглядел машину Мерло. Сам он, стоя перед крыльцом, обнимал за плечи безутешно плачущую женщину. Незнакомец наблюдал за ними, укрывшись за деревом. Ему не было видно лица женщины, но он узнал ее по густым длинным волосам. Они вошли в дом. Немного погодя оттуда выбежала маленькая девочка с фотографии. Постояла минутку и стремглав убежала на соседнее поле. Незнакомец подошел ближе. Через открытое окно до него донесся звук голосов. Он остановился, когда смог разобрать отдельные слова, прислушался, не спуская глаз с калитки в поле и двери в дом. Голос Мерло говорил:

— В любом случае тебе нужно куда-то переехать. Я не знаю, какой информацией располагают те, кто убил Пьера. Это место, возможно, теперь стало опасным. Перед приездом сюда я договорился с одним моим другом — он никак не связан ни с Пьером, ни с газетой. Он отдает мне на время свой загородный дом. Это в Сен-Фирмене — около ста пятидесяти километров отсюда, на юго-восток. Собирай вещи. Прямо сейчас. А я заберу бумаги.

— Об этом не может быть и речи. Они останутся у меня.

Мелодичный, чуть низкий голос женщины звучал ровно и твердо.

— Это слишком опасно, Мари. Загадочная смерть Александра Альберти ничего не меняет. Даже наоборот. Скорее всего, она означает, что среди тех, кто замешан в этом, есть некто, готовый на все, чтобы уничтожить даже намек на расследование, которое вел Пьер. И потом, не забывай, что у Александра остался брат, Рене, и он завязан здесь с потрохами. Окончание расследования — вопрос нескольких дней. Пьер постоянно держал меня в курсе, и я точно знаю, что нужно делать. Манжен больше чем когда-либо полон решимости опубликовать материалы до того, как они будут переданы полиции. Не хватает только нескольких бухгалтерских документов, которые Пьер должен был получить в самые ближайшие дни. Пожалуйста, не лезь в это дело. Дай мне закончить.

— Теперь уже поздно. Пьер поручил мне хранить эти бумаги, и мы сделаем так, как он хотел. Я выполню свою часть работы и выйду из игры не раньше, чем увижу готовый материал на первой полосе газеты в каждом киоске. Пока же каждую минуту он может быть уничтожен теми, кого выводит на чистую воду или кто в правительстве заинтересован навсегда его похоронить. Ты должен закончить расследование. А я — сохранить бумаги. За это погиб Пьер…

— Мари…

— Пожалуйста, оставь меня. Уйди, хотя бы сейчас.

Незнакомец поспешил вернуться к машине. Нашел на карте Сен-Фирмен. И отправился в путь.