Моя легендарная девушка

— А как насчет тебя и Саймона, — промямлил я почти неразборчиво.

Она обернулась в дверях с непонимающим выражением лица.

— Что?

Я покашлял и принялся разглядывать свои ступни. У меня на пятке была бородавка размером с пятипенсовик, я ее раньше и не замечал. Не поднимая глаз, я повторил вопрос.

— Я сказал, как насчет тебя и Саймона?

Она аккуратно закрыла дверь, подошла ко мне и села рядом на кровать.

— Так он тебе сказал?

Я кивнул.

— Когда он тебе это сказал?

— Вчера.

— Почему он тебе это сказал?

— Потому что влюбился.

Глаза Агги медленно наполнились слезами, хотя она и старалась их сдержать. Я смотрел, как слезинки катятся вдоль ее идеального носа, на ее идеальные губы и капают с ее идеального подбородка. Я не хотел, чтобы она плакала. В эти выходные плакали все подряд.

— Я не хотела сделать тебе больно, Вилл.

— Но сделала.

— Так получилось. Я разозлилась, что тебя не было.

Я с трудом сглотнул.

— И поэтому переспала с моим лучшим другом.

— Это был только секс. Я его не любила. Это случилось только один раз.

— А это имеет значение?

Теперь она опустила глаза и разглядывала свои колени.

— Нет. Наверное, нет. По крайней мере, для тебя.

Я отодвинулся от нее. Меня начала бить дрожь, как будто из-за того, что я находился так близко от нее, со мной могло произойти что-то непоправимое. Вот она сидит в моей комнате и напоминает о предательстве, которое, хоть и произошло много лет назад, так свежо в моей памяти, как будто оно случилось вчера — в каком-то смысле так и было.

— Я обожал тебя с первой нашей встречи. Я боготворил тебя. Мне ничего не было нужно, кроме тебя. Что же я сделал не так?

Она расплакалась. Я обнял ее за плечи. Ощущение было точь-в-точь как раньше. Ничто не изменилось. Как будто мы перенеслись в прошлое — все казалось нереальным. Я попытался вытереть ей слезы, но она все плакала и плакала, уткнувшись мне в шею, так что ворот моей футболки намок. Она подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.

— Прости меня, Вилл. Мне очень жаль.

Я ничего не сказал. Я не пытался казаться мучеником, просто мне нечего было сказать. Она выглядела такой несчастной, глаза у нее покраснели и опухли. Мне хотелось только одного — все исправить.

— Ты же меня знаешь. Я никогда ни о чем не жалею, — сказала она. — И не вздумай вообразить, что я жалею о том, что порвала с тобой. Никоим образом. С нами все было кончено. У нас не было будущего. Но если бы я могла повернуть время вспять, я никогда бы не сделала того, что сделала тогда. Я и без твоих слов знаю, что ты меня любил. И всегда знала. Все три года ты был мне самым близким человеком, Вилл. Я никогда не смогла бы отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. Я не знаю…

Фраза осталась незаконченной, и Агги уткнулась мне в плечо. Я грустно смотрел на ее макушку. С какой-то извращенной точки зрения можно было даже порадоваться, что она спала с Саймоном, поскольку это позволило мне узнать, что ей не все равно — ну, хоть немного. Она ничего не забыла, и какая-то часть ее души по-прежнему была привязана ко мне настолько, что способна была даже сожалеть. Я остался в ее мыслях — и от этого она уже никогда не сможет избавиться. Это было красиво. На такое я даже и надеяться не мог.

Агги подняла голову — теперь ее глаза были на одном уровне с моими, губы чуть приоткрыты, нос всего в дюйме от моего. Восхитительным, волшебным жестом она слегка склонила голову набок — все это могло значить только одно.

Я глянул на дверь, мои мысли помчались вниз по лестнице в страхе, что некий любитель регби, этакий детина килограммов под сто весом, сейчас ворвется в комнату и отдубасит меня за милую душу. Агги, заметив мой испуг, приложила палец к моим губам.

— Я соврала, — сказала она. — Просто не хотела, чтобы ты что-то не то подумал.

А потом она меня поцеловала.

И в то же мгновение вселенная обрела смысл. Все горести мира разом свалились с моих плеч. Именно этого ощущения я жаждал столько лет — оно того стоило. Я целовал ее так, будто от этого зависит моя жизнь. Целовал ее лицо, руки, шею — все, до чего мог дотянуться. Но через мгновение меня охватили еще более сильные, еще более разрушительные чувства — они причинили такую боль, которой я раньше не испытывал.

Я отстранился от нее в шоке.

— Я не могу.

— Я же сказала, Тоби здесь нет.

Я покачал головой.

— К нему это не имеет никакого отношения. Все дело во мне. Это я не могу. Не могу обманывать Кейт.

Лицо Агги мгновенно изменилось. Вся ее грусть испарилась, и она посмотрела на меня с легким пренебрежением.

— Кейт — это твоя девушка? — спросила она, и в ее голосе ясно слышалась нотка сарказма.

— Нет, — ответил я. — Она моя невеста.

Я рассказал ей все с самого начала, хотя эта история самому мне уже казалась бессмыслицей. Она кивала в подходящих местах. А в некоторых неподходящих — смеялась. Когда я закончил, то понял, что она все еще не верит мне. «Неделю назад я и сам бы себе не поверил». Я взвесил все за и против.

Я ничего не мог объяснить в этих отношениях, но дело было не в чувстве вины. И не в том, что я забыл Агги — три года сильного умопомешательства не проходят за одну ночь. Но все было именно так: я думал, что Агги — вершина моей любви, но Кейт показала мне, что я могу подняться выше. Слишком напыщенно? Да. Сентиментально? Возможно. Слова сбитой с толку, совсем запутавшейся души, которая влюблена в саму идею любить? Нет.

— Так что вот так, — сказал я после очень неловкой паузы.

Агги рассмеялась.

— Поверить не могу, что ты так поступаешь, Вилл. Ей-богу не могу. Но не надо оскорблять мой здравый смысл своими жалкими историями. Я знала, что ты не в себе, однако не думала, что настолько. — Она встала, поправила блузку и вытерла со щек потекшую тушь. — Наверное, я этого заслуживаю. Ну что ж, теперь мы квиты. Мне больше не придется чувствовать себя виноватой, что я переспала тогда с Саймоном, а ты получишь свою воображаемую девушку.

Я без интереса посмотрел на нее.

— Как скажешь.

ПОНЕДЕЛЬНИК

05:45

В течение нескольких секунд я ясно ощущал, что такое конец света. Меня, как я и ожидал, отправили в Аид. Там оказалось совсем не так тепло, как мне представлялось. Кроме того, в Аиде было очень шумно, и вообще он весьма походил на мою квартиру. Я посмотрел на часы — было без пятнадцати шесть утра. Понедельник. Благодаря излишней чувствительности пожарной сигнализации мистера Ф. Джамала, Остаток Моей Жизни начался на час раньше, чем ожидалось. Меньше чем через пять часов я буду в Брайтоне, с Кейт, а пожарная сигнализация, квартира, Арчвей, средняя школа Гринвуда, итальянский магазинчик, Саймон, Агги и все остальное, что старается омрачить мне жизнь, останется в прошлом, как в кошмарном сне.

Пожарная сигнализация замолчала.

Дверь одного из моих соседей хлопнула так громко, что зазвенели стекла. Мир был восстановлен. Я наслаждался тишиной.

«Сегодня произойдет самое удивительное событие в моей жизни».

Вот этого волнения, этого предвкушения я и искал всю жизнь — книга с непредсказуемой развязкой, рисунок Рольфа Харриса, который никак не удается разобрать, пока он не дорисует его до конца своим скрипящим фломастером.

«Еще недавно я мог предсказать каждый свой шаг на много недель вперед. 10:00, вторник — английский у восьмого класса, 08:05, среда — бегу к воротам школы, пытаясь докурить первую утреннюю сигарету, 23:00, пятница — в кровати, мечтаю о своей бывшей девушке. Теперь, благодаря Кейт, я понятия не имею, что случится со мной дальше, но по крайней мере знаю, с кем я встречу завтрашний день. Уверенность и непредсказуемость — что может быть лучше».