Мир от Гарпа

На сей раз возмутителем спокойствия оказалась женщина (догоняя ее у стоп-сигнала, Гарп заметил блеск сережек в ушах и на руке браслеты). Она собиралась уже тронуться с места, как вдруг подбежавший Гарп забарабанил деревянной ложкой по боковому стеклу; ложка была в томатном соусе, как будто ее окунули в кровь.

Гарп подождал, пока женщина опустит стекло, и уже открыл было рот («простите, я наверное испугал вас, но у меня есть к вам одна личная просьба… — обычные его вступительные фразы), и тут до него дошло, что перед ним — мать Ральфа, печально знаменитая миссис Ральф. Данкена и Ральфа в машине не было; она ехала одна, и Гарп сразу увидел, что она всю дорогу плакала.

— А в чем дело? — спросила женщина; по ее тону нельзя было понять, признала ли она в нем отца Данкена.

— Мне очень жаль, я, наверное, испугал вас… — начал Гарп и тут же осекся.

Что еще он мог ей сказать? Зареванное лицо, явно после стычки с бывшим мужем или теперешним любовником; бедняжка наверняка страдает от неизбежного расставания с молодыми годами, которое, очевидно, не за горами; во всем ее облике есть что-то жалкое, скомканное, глаза — покрасневшие и затуманенные от слез.

— Мне очень, очень жаль, — промямлил он. Ему действительно было жаль ее, жаль всю ее несуразную жизнь. Да разве мог он сейчас взять и сказать ей — пожалуйста, не превышайте скорость.

— Так что же случилось?

— Я… отец Данкена, — пролепетал Гарп.

— Знаю, — ответила она. — А я — мать Ральфа.

— Знаю, — сказал он и улыбнулся.

— Отец Данкена знакомится с матерью Ральфа, — ехидно заметила она. И разрыдалась, упав головой на руль, отчего клаксон загудел, как сигнал тревоги. Затем резко выпрямилась, задев руку Гарпа, лежавшую на полуопущенном стекле машины; от неожиданности он разжал пальцы, ложка с длинной ручкой полетела ей на колени, и оба они молча уставились на пятно от томатного соуса, расплывшееся на смятой бежевой юбке.

— Вы, конечно, считаете, что я никудышная мать, — сказала миссис Ральф.

Гарп, у которого было обостренное чутье на любую опасность, протянул над ее коленями руку и выключил зажигание. Ложку он решил пока не трогать. Проклятье, опять он не сумел скрыть свои чувства в присутствии незнакомого человека; это какой-то рок, стоит ему о ком-то плохо подумать, тот сейчас же каким-то чудом об этом догадывался.

— Понятия не имею, какая вы мать, — отозвался Гарп. — Ральф, по-моему, очень приятный мальчик.

— Ну да. Знали бы вы, какой он бывает ужасный.

— Может, вы не хотите, чтобы Данкен у вас ночевал? — спросил Гарп с тайной надеждой. Ему показалось, что мать Ральфа понятия не имеет, кто у кого сегодня ночует.

Ничего не ответив, миссис Ральф опять взглянула на ложку, лежавшую на коленях.

— Это томатный соус, — сказал Гарп. К немалому его удивлению, миссис Ральф подняла ложку и облизала ее.

— Вы готовите? — спросила она:

— Да. И очень это люблю, — ответил он.

— Пальчики оближешь, — и миссис Ральф протянула ему ложку. — Мне нужно было выйти замуж за такого, как вы, — чтоб нигде не терялся — ни в постели, ни у плиты.

Гарп про себя сосчитал до пяти и предложил:

— Я буду рад увести ребят к себе. Пусть ночуют у нас. Вам, наверное, хочется побыть одной.

— Одной? — вскрикнула она. — Да я и так всегда одна. Наоборот, я люблю, когда Ральф с Данкеном у меня дома. И они, между прочим, тоже. — Миссис Ральф озорно поглядела на Гарпа. — А знаете почему?

— Почему? — спросил он.

— Им нравится подсматривать, как я принимаю ванну. В двери есть щелка. И они смотрят. Правда, очень мило, что Ральфик показывает свою старенькую мамочку приятелям?

— М-да, — произнес Гарп.

— Вы это не одобряете, мистер Гарп? — спросила она. — Вообще меня не одобряете, как я вижу.

— Мне очень жаль, что вы так несчастны, — сказал Гарп.

Рядом с ней на сиденье в этой захламленной машине лежала тоненькая книжка в мягкой обложке — «Вечный муж» Достоевского. Гарп вспомнил, что миссис Ральф до сих пор учится.

— Какая у вас тема? — глупее вопроса, кажется, не придумаешь. Просто память опять подсказала ему — мать Ральфа уже сто лет на последнем курсе, никак у нее не вытанцовывается диплом.

Миссис Ральф покачала головой:

— А вы действительно чистоплюй. Сколько лет вы женаты?

— Скоро одиннадцать.

Эта цифра не произвела на миссис Ральф особого впечатления, сама она была замужем двенадцать лет.

— Можете не волноваться, вашему мальчику в моем доме ничего не грозит, — вдруг проговорила миссис Ральф с внезапным раздражением: похоже, она и в самом деле читает его мысли. — Я совершенно не опасна для детей. И в постели я не курю.

— Я уверен, мальчикам даже полезно подглядывать за вамп в щелку, — ответил Гарп и тут же смутился, хотя на сей раз он действительно сказал то, что думал.

— Не уверена, — отозвалась она. — Моему мужу, во всяком случае, особой радости это не приносило, а он-то разглядывал меня не один год. — Миссис Ральф посмотрела на Гарпа, а у того уже губы онемели от вымученной улыбки.

«Да погладь ты ее по щеке или по руке похлопай, на худой конец, скажи чего-нибудь», — уговаривал он себя. Но Гарп не умел быть добреньким, а дешевый флирт ему претил. И он кое-как выдавил из себя:

— Да, мужья народ странный. Думаю, они часто сами не понимают, чего хотят.

Вот тебе и консультант по вопросам семьи и брака!

Миссис Ральф невесело рассмеялась:

— Что касается моего мужа, он нашел, что хотел, — девятнадцатилетнюю манду!

— Мне очень жаль, — проговорил Гарп. У консультанта по вопросам семьи и брака эта фраза не сходила с языка, как у невезучего доктора, которому попадаются только случаи со смертельным исходом.

— Вы ведь писатель? — прокурорским тоном обратилась к нему миссис Ральф, помахав перед его носом «Вечным мужем». — Что вы о ней думаете?

— Замечательная книга, — ответил Гарп. К счастью, он ее помнил: искусная интрига, полная самых запутанных и по-человечески объяснимых противоречий.

— А по-моему, гадкая. И что все с ума сходят по Достоевскому, не понимаю.

— Ну, — начал Гарп, — персонажи его так сложны, и психологически и эмоционально, ситуации, в которые они попадают, столь неоднозначны…

— Не знаю, но женщина у него просто вещь. Какие-то они у него все бесплотные. Не люди, а идеи, о которых мужчины любят говорить и с которыми играют, как с куклами.

С этими словами она швырнула книгу в окно; ударившись о грудь Гарпа, книжка шлепнулась на обочину. Миссис Ральф, сжав кулаки, опустила руки на колени и уставилась на пятно от соуса, которое украшало ее лобок, скрытый под юбкой, подобно мишени.

— Нарочно целились? — добавила она, продолжая глядеть на пятно.

— Очень, очень жаль, — снова сказал Гарп. — Оно может не отстираться.

— В этой жизни никакие пятна не отстирываются! — воскликнула миссис Ральф и при этом по-идиотски расхохоталась, отчего Гарп перепугался до смерти. Он промолчал, и она сказала, глядя на него: — Держу пари, вы сейчас думаете: этой надо только одно, чтоб ее кто-нибудь как следует трахнул.

Честно говоря, Гарп редко думал такое о людях, но после слов миссис Ральф ему вдруг пришло в голову: а ведь, пожалуй, в ее случае это простое средство подействует.

— Держу пари, вы уверены, что я вам это позволю, — сказала она, впившись в него блестящим взглядом. Гарп действительно был в этом уверен.

— Думаю, что не позволите.

— Нет, вы думаете, что позволю, — повторила миссис Ральф. — Да еще с радостью.

— Я так не думаю, — Гарп опустил голову.

— Ну, вам-то я, может, и позволила бы, — улыбнулась она кривой улыбкой. — Чтобы сбить с вас спесь.

— Вы меня очень мало знаете, чтобы так говорить, — возразил Гарп.

— Я знаю, что вы гордец, — продолжала свое миссис Ральф. — Считаете себя выше всех.

«Верно, — подумал Гарп, — считаю себя выше других. Потому из меня и не получится консультант по вопросам семьи и брака». Сомнений у него больше в этом не было.