ИМ ХОчется этого всегда

едователя.

— Где вы были в указанный период времени? — нехотя поддержал угрюмого следователь.

— Зачем вам это нужно?

— Свидетели показывают, что вы сидели за обеденным столом вместе, — снова встрял угрюмый. — Значит, вы были последним человеком, который видел Коломийца живым.

— Нет, последним человеком, который видел его живым, был, я полагаю, его убийца, — подкорректировал я его предположение. — И если вы выслушаете меня внимательно, то вам станет ясно, что предпоследним человеком, который видел Коломийца живым, был, вероятно, заведующий складом Геннадий Гросс.

Просто немыслимо, как быстро в руках этих парней появляются блокноты. Если они таким же образом выхватывают и свои „макаровы“ из кобуры, то все, кроме меня, могут и дальше спать спокойно.

— Гросс, — пробормотал следователь, ставя точку. Очень уж короткое предложение у него получилось, как я заметил: „Геннадий Гросс“, и — жирная, со спичечную головку, точка.

— А откуда вам известно, что Гросс встречался с Коломийцем за несколько минут до смерти последнего? — спросил угрюмый.

— А я не говорил вам, что Гросс встречался с Коломийцем за несколько минут до смерти последнего. Если вы справитесь у своей памяти, то непременно вспомните мои слова о том, что Гросс был, по всей видимости, предпоследним, с кем Коломиец виделся. Между этими двумя предположениями существует очевидная разница.

— Расскажите, Лисин, — попросил следователь.

И я передал всю атмосферу тех приятных минут нахождения на лестнице, пока Гросс беседовал с Александром. Я рассказал все, за исключением того эпизода, когда Коломиец высказывал свои параноидальные предположения о подозрительных манипуляциях Факина за тыльной стороной плазменного телевизора в холле.

— А потому я и не понимаю, каким образом мое личное время с тринадцати до четырнадцати часов вчерашнего дня и ваш бесцеремонный визит в мой дом в начале четвертого утра могут хоть каким-то образом быть связанными со смертью Коломийца, — закончил я свой рассказ.

— Я не спорю, — пытаясь утихомирить мою раздражительность, согласился следователь, — быть может, они никак не связаны. Но мы сверяем факты. И, как видите, следуем верной дорогой. Побывав у вас, мы теперь знаем, что нужно непременно поговорить с… — он посмотрел в блокнот, — Гроссом и Лукиным. Гросс не может не пересказать ваш рассказ, а Лукин вряд ли откажется вспомнить, как вы демонстрировали ему прожженный пиджак.

— А вам не кажется, что вы сами-то не лучшим образом планируете свое время? Спроси вас, где вы находились сегодня между тремя и четырьмя часами ночи, вы вынуждены будете сказать, что вломились в квартиру человека, чтобы просто сверить факты!

— А у нас не как у вас, — по-прежнему ненавидя меня, поспешил вмешаться угрюмый, — с десяти до восемнадцати! Мы работаем круглые сутки!

— Мне кажется, что вам и этого времени не хватает, — с едва заметным сарказмом произнес я.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что, дослужившись до седин, своей манерой разговаривать