Бар эскадрильи

Числа 20-го февраля, два месяца спустя после поступления романа в продажу, все кривые предвидений издательства Ланснера показывали: дело идет к тремстам пятидесяти тысячам экземпляров. Книга была в переводе в Германии, Испании, Италии и Голландии. Обед в зале «Империал» ресторана «Максим» собрал септет Боржета, Ланснера, Жозе-Кло, президента «Евробука» и президента телеканала, вокруг которых крутились Мезанж в перерыве между двумя путешествиями, Ларжилье еще более напыщенный, чем когда-либо, и мушкетеры пиара, которые выглядели очень хорошо: они приписывали себе весь триумф. Режиссерам простили их отсутствие — они заканчивали вдали от Парижа последние кадры очередной серии.

Пренебрегая обычаями, президент телеканала постучал по бокалу лезвием ножа и, прежде чем идти к столу, взял слово, прислонившись спиной к бару «Империала». «Дорогие друзья, «Замок» — это победа, возможно самая прекрасная из когда-либо одержанных франкофонным телевидением, и не только потому, что цифры не лгут, но и потому, что — на этот раз! впервые! — мы несем вместе с развлечением идею. Традиция крупных сериалов с гуманистической направленностью живет и здравствует — лучше, чем когда бы то ни было в прошлом. Со всех сторон к нам обращаются с просьбой дать им «Замок»… Нам есть чем удовлетворить запросы нашей публики до середины июня… Но только до середины июня! А потом… Потом, господа, у нас будут «кончаться запасы»… Можно ли допустить, чтобы иссякла надежда? Можно ли себе представить, что будут обрублены крылья у этого потрясающего творческого энтузиазма? Нет, не так ли? Будущее «Замка» тоже должно петь, должно здравствовать…»

«Он перебрал шотландского, — шепнула Элизабет на ухо Шварцу. — Откуда он вылез, этот пингвин?» — «Он занимался досугом в каком-то заводском комитете. Что-то, связанное с углем… Или в автомобилестроении, не знаю…» Шварц, будучи философом, рассматривал президента, опустив голову, поверх очков, съехавших на кончик носа, с удивленным видом, свойственным людям, страдающим дальнозоркостью. Послышался астматический свист главы «Евробука», и оратор, обеспокоенный, прервал свою речь, пытаясь понять, откуда исходит этот звук кипящего чайника или спустившей шины. Поняв, он впился глазами в строгое лицо астматика…

«Именно поэтому мы с господином президентом «Евробука» (жест рукой) решили продлить наш договор и приступить к созданию, причем как можно скорее, продолжения из десяти серий, первая из которых должна будет — я повторяю: должна быть готова к 1-му октября 1983-го года, после чего мы в силу обстоятельств — это будет лето — прервем нашу работу. А это значит, что с завтрашнего дня — завтрашнего! — будут возобновлены контакты с актерами и им будут предложены новые контракты, так же как и господину Ланснеру, если он захочет последовать за нами, как мы бы того желали, на новом этапе нашей истории. Мы обсудим все это во время нашего ужина. Но я уже сейчас поднимаю свой бокал, мадам, дорогие Президенты, господа, за новые серии «Замка», за захватывающие приключения, которые вы разрабатываете для нас, за часы приятного досуга, ярости, мечтаний и истины, которые благодаря вам мы сможем предложить малому экрану Франции…»

Тридцать две руки зааплодировали, семнадцать бокалов были подняты вверх, и жалобный вздох президента Ленена болезненно повис в тишине. Началось нечто вроде объятий начальства, довольно неловких, с каплями виски и шампанского на пиджаках, после чего все направились к большому овальному столу. «Ну теперь ты мне веришь? — бросил Ланснер Боржету. — Приходи завтра подписывать контракт. Ты увидишь: я тебе приготовил сюрприз… И постарайся удержать малышку Элизабет. Она мне нравится, эта девчонка…»

МАКСИМ ЛИБРАРЬЁ

Максим Либрарьё Защитник в суде

3 марта 1983 г. Господину Жозефу-Франсуа Форнеро

Старина Жос, Во имя наших прошлых встреч всемером — столь редких теперь, таких редких встреч оставшихся в живых, что нас можно было бы посчитать забывшими друг друга, — я хочу поговорить с тобой о других семи гражданах (или, точнее, о шести гражданах и одной гражданке), которых тебе в ближайшем будущем следует опасаться. Я не считаю, что, отправляя тебе информацию, которую ты найдешь в этом письме, я что-то делаю неправильно. Ты достаточно часто консультировался у меня в прошлом, и это заставляет меня считать ЖФФ дружественной фирмой, судьба которой, как и твоя личная судьба, мне небезразлична. Добавлю также, что в данном случае мои действия носят частный, конфиденциальный, сугубо личный характер и что для содержащихся здесь выводов я, естественно, не пользовался никакой информацией, которую я мог бы получить в процессе моей профессиональной деятельности и которая в этом случае была бы секретной. Я просто пытаюсь осуществить синтез различных сведений, достоверных фактов и гипотез, чтобы привлечь твое внимание к выводам, которые следует из этого извлечь. Вероятно, ты в курсе большинства фактов, отмеченных мной, но, возможно, ты не смог, или не пожелал, связать их между собой и проанализировать. Я знаю, на фоне какого горя и, как я себе представляю, одиночества, разворачивается все это для тебя. Лишнее основание, старичок, для того, чтобы постараться помочь тебе.

Жос, очень тебя прошу, прочти мое послание внимательно. Речь идет о выживании ЖФФ и о твоем личном положении в твоем издательстве, ослабевшем настолько, что ты даже не подозреваешь. Ты, конечно, догадываешься, что есть люди, которые хотят тебя уничтожить, но ты не представляешь себе, с помощью каких маневров они собираются это сделать.

Обнимаю тебя, Максим

Аналитическая записка

Тысяча акций, составляющих ЖФФ, — или для юридической точности: Издательство «Жозеф-Франсуа Форнеро», — которые принадлежали лично Жосу Форнеро и в пропорции, о которой мне ничего не известно, его первой жене, Сабине Гойе, со времени создания Издательства в 1953-м году до первого «кризиса» в 1963-м году (провал с изданием еженедельника), были распределены в начале 1964-го года по причине увеличения капитала следующим образом:

400 акций у «Евробука», распространителя ЖФФ;

150 акций у «Сирано»;

150 акций у Бастьена Дюбуа-Верье, семейного нотариуса и друга семьи Гойе, крестного отца Сабины Гойе;

300 акций в общей собственности у Жоса и Сабины Форнеро.

В 1971-м году, во время развода Жоса Форнеро и Сабины Гойе, эти 300 акций были разделены между ними поровну. Последующий брак Жоса Ф. и г-жи Клод Калименко не изменил этого распределения, так же как и недавняя кончина второй г-жи Форнеро.

Следовательно, вот уже одиннадцать лет Жос Форнеро владеет всего лишь 15 % руководимого им предприятия, президентом-генеральным директором он постоянно переизбирался в условиях, когда его поддерживали и его распространитель «Евробук», и его бывшая супруга, и г-н Дюбуа-Верье, который во всем согласовывал свою позицию с позицией своей крестницы.

Недавно положение изменилось следующим образом:

Господин Дюбуа-Верье, который готовится уйти на пенсию, дал понять, что он охотно продал бы все или часть от своих 150 акций «Сирано» «по соображениям нейтралитета». Эта сделка, если она произойдет, не внесет кардинальных изменений в расстановку сил, если Жос Форнеро останется тесно связан с руководящей командой газеты.

А вот за 150 акций г-жи Сабины Гойе, бывшей г-жи Форнеро, желательно было бы побороться.

Общеизвестно, что в начале 1982-го года в ЖФФ существовал «клан» сторонников «новеллизации» «Замка»: господин Брютиже, главный редактор, возглавлял эту мятежную группировку, к которой как бы не слишком явно присоединились г-н Фике из Отдела рекламы и даже зять Жоса Форнеро, Ив Мазюрье, к аргументам которого дирекция «Евробука» не осталась равнодушной.

Между тем известно, что вот уже шесть или семь месяцев г-жа Ив (Жозе-Кло) Мазюрье, падчерица Жоса Форнеро, находится в любовной связи с Блезом Боржетом, создателем «Замка». Г-жа Жозе-Кло Мазюрье покинула своего мужа и живет как супруга с г-ном Боржетом на улице Пьер-Николь. Понятно, что Мазюрье, «обманутый муж», в настоящее время, когда жена покинула его, мать жены умерла, а муж последней находится в невыгодной позиции, не чувствует больше потребности поддерживать Жоса Форнеро. По слухам, он намерен строить козни, дабы купить 150 акций Сабины Гойе и стать таким образом хозяином положения: для того, чтобы «держать» ЖФФ, ему было бы достаточно вступить в сговор с «Евробуком».