Голая Джульетта

– Если вам интересно порассуждать о моей работе, мне было бы только приятно. В том, что вы в ней здорово разбираетесь, я уже не сомневаюсь.

Какого, собственно, дьявола? За каким чертом он полжизни провел в подполье, прятался от всего света, прятался от таких вот дунканов? Сколько их на свете? Горстка по всему глобусу. Гребаный Интернет объединил их и придал видимость солидности и авторитетности. И тот же гребаный Интернет сделал Такера центром его собственной параноидальной микровселенной.

– Я сожалею, что вломился в туалет Джули Битти, – вздумал вдруг извиняться Дункан.

– Бросьте. Не знаю, с чего я так взбеленился. Честно говоря, не для протокола… Джули Битти иной раз представляют этакой музой-фурией с огненным бичом. На деле же она всего лишь симпатичная пустышка. Ежели время от времени кто-то посторонний наведается в ее туалет, она вряд ли хоть сколько-нибудь пострадает.

Главными ингредиентами жизни любого нормального человека не без оснований считаются работа и семья. Такер долгое время пренебрегал обоими. С обломками его семьи – вернее, множества семей – уже ничего не поделаешь. Наладить общение с Грейс ему вряд ли удастся. Отношения с Лиззи будут колебаться от взаимно терпимых, хотя и с трудом, до раздражающих их обоих. Старшие сыновья его не очень интересуют. Значит, опять остается Джексон – что дает двадцатипроцентную индульгенцию его отцовских грехов. Но, ответив на один вопрос из пяти, ни один экзамен не сдашь.

Что искупить его грехи может работа, Такеру до сих пор в голову не приходило. Однако, весь вечер слушая зацикленного зануду, который с выпученными от рьяности глазами снова и снова объяснял ему истоки его гениальности, Такер начал склоняться к мысли, что надежда на искупление куда как не утрачена.

Глава 15

Член совета Терри Джексон посетил музей, чтобы оценить место своей коллекции в экспозиции, и, казалось, остался доволен увиденным. И даже настолько доволен, что пригласил Энни на ланч.

– Нам бы еще какую-нибудь знаменитость заполучить на открытие.

– А у вас есть кто-нибудь на примете? Может, даже знакомые? – спросила Энни.

– Увы. А у вас?

– И у меня нет.

– Гм…

– А кого бы вы пригласили?

– Да я не разбираюсь в знаменитостях. И телевизор почти не смотрю. Может, какой-нибудь исторический персонаж?

– Ну-ну. Как вы представляете себе роль приглашенного? Он – или она – скажет пару слов?

– Вроде того, – согласился Терри. – Чтобы заинтересовать местную прессу. А то и региональную.

– Вряд ли у нас не будет отбоя от репортеров, если выставку в Гулнессе будет открывать какой-нибудь древний покойник.

– А вы кого предлагаете?

– Джейн Остин, – решила Энни. – Или Эмили Бронте. Гулнесс как раз недалеко от Йоркшира, от ее родных мест.

– Полагаете, Эмили Бронте заманит к нам большую прессу? Ради Джейн Остин они бы пошевелились, уверен. Болливуд и все такое.

Энни не поняла, что он хотел сказать, но предпочла не уточнять.

– Эмили Бронте тоже заманит.

– Ну-ну. – Терри явно сомневался в этом. – Возможно, возможно. Однако давайте вернемся к реальности.

– Значит, вы ставите задачу найти знаменитость, которая могла бы действительно появиться на открытии нашей выставки?

– Вовсе нет. Я предлагаю вам помечтать.

– Нельсон Мандела.

– Пониже рангом.

– Саймон Коуэлл [17].

Терри подумал минутку.

– Ниже.

– Мэр.

– Мэр отпадает, у мэра график трещит. Надо было раньше позаботиться.

– У меня сейчас гостит американец, автор-исполнитель, в восьмидесятые годы известный и у нас. Может быть, попросить его?

Энни не собиралась упоминать Такера Кроу, но несправедливый намек Терри на ее неповоротливость с мэром несколько выбил ее из колеи. Оставалось, однако, неизвестным, надолго ли еще задержится Такер в Гулнессе. Они с Джексоном провели у Энни уже три дня, но об отъезде Такер пока что не заговаривал.

– Что за американец?

– Такер Кроу.

– Такер – как дальше?

– Такер Кроу.

– Впервые слышу. Что от него проку? Никто его у нас не знает.

– А какого американского рок-музыканта восьмидесятых вы знаете?

Терри начинал действовать ей на нервы. С чего ему вдруг понадобились знаменитости? Эти городские политики всегда так раскручиваются. Сначала пекутся лишь о местном масштабе, а потом в них просыпается мания величия, лезут на мировую арену.

– Вот если бы у вас гостил Билли Джоэл… Он ведь тоже вроде автор-исполнитель, нет? Он бы нам пригодился. А то какой-то Такер Кроу…

Терри прищурился, изобразив работу мысли.

– У меня идея, – наконец сообщил он.

– Вперед.

– Три слова.

– Каких?

– Угадайте.

– Три слова? – уточнила Энни.

– Три.

– Джон Лоджи Берд. Гарриет Бичер Стоу.

– Нет-нет. Подскажу: двое, между ними «и».

– Что-то вроде Саймона и Гарфункеля?

– Да. Но не они. Не угадаете.

– Не угадаю. Сдаюсь.

– Гэв и Барнси.

Энни прыснула. Терри Джексон обиделся.

– Извините, Терри. Я не хотела. Так неожиданно. Но я, честно говоря, в этом направлении совершенно не думала.

– А что? Их у нас знают. Местное мероприятие – местные знаменитости.

– Отлично, – решительно заявила Энни.

– Правда? – обрадовался Терри.

– Правда-правда.

Терри улыбнулся:

– Мозговой штурм! Сам себя хвалю.

– Только вот масс-медиа страны вряд ли на них хлынут.

– Ничего, это мы еще посмотрим.

Энни вспомнила прогноз, согласно которому в будущем каждый станет знаменитостью микроскопического масштаба. В Гулнессе Такер Кроу спал в ее гостевой спальне, а Гэва и Барнси приглашали на открытие выставки. В Гулнесс будущее уже пришло.

Наступил вторник, день музейной вечеринки. Такер и Джексон все еще оставались с Энни, откладывая отъезд со дня на день. Справляться о дальнейших планах гостей Энни остерегалась, потому что боялась их отъезда. Каждое утро она сжималась от страха, что они сейчас спустятся с багажом, готовые к отправлению. Они, однако, спускались без багажа и обсуждали не отъезд и обратный путь, а предстоящую рыбалку или прогулку, пешую либо автобусную. Насчет школы Джексона Энни тоже не заикалась, опасаясь, что Такер вдруг хлопнет себя по лбу и засобирается на станцию.

Она представления не имела, на что надеется, и никому бы не стала это объяснять, ибо объяснение вылилось бы черт знает во что. Даже ей самой возможные доводы казались жалкими. Может быть, она надеялась, что сложившаяся ситуация затянется на всю жизнь – на тех условиях, которые выберут ее гости. Захочет Такер разделить с нею постель – ради бога, ведь она твердо решила на определенной (пока что не определившейся) ступени с кем-нибудь переспать. Не захочет – не надо. Сценарии на эту тему Энни составляла детально, до интонаций, в особенности в воскресенье, когда долго не могла заснуть и когда вполне предсказуемое равнодушие Такера раздражало больше всего. Естественно, ей пришлось бы заменить Кэт, во всяком случае на большую часть года. Ее решительно не устраивали поездки в Штаты на летние каникулы, так что Джексон может пойти в школу и в Гулнессе, к примеру на Роуз-Хилл. Прекрасная школа, сайт у них впечатляющий, Энни только вчера его посетила. Как к этому отнесся бы Джексон? О матери он почти не вспоминал, что внушало Энни надежду. Привязан он в гораздо большей степени к отцу, так что как отец решит, так парень и сделает, в этом у Энни сомнений не возникало. Она может предложить связываться с Кэт по электронной почте еженедельно или даже ежедневно, прикреплять к письмам фото. Они смогли бы разговаривать по телефону, Энни поставит на свой компьютер программу, позволяющую переговариваться и видеть собеседника хоть в Австралии. И расстояние, разделяющее Джексона и Кэт, перестанет быть проблемой. Если все они захотят, эти планы вполне осуществимы. Ну а как иначе? Неужели они просто уедут и жизнь потечет, как будто ничего и не произошло?